Вольфганг Геншорек - 20000 километров по Сахаре и Судану

За несколько часов до отправления министр удовлетворил просьбу Барта об отпуске и, чтобы его успокоить, дал ему в общих словах «дружеское заверение» в том, что после возвращения зачислит его на государственную службу.

Участие в экспедиции неожиданно предоставило Барту большие возможности и определило всю его дальнейшую судьбу.

Организованная по поручению британского правительства экспедиция в Африку, руководство которой было доверено Джеймсу Ричардсону, должна была служить колониальным устремлениям Великобритании, что не укрылось от глаз ученого и гуманиста Генриха Барта, который руководствовался совершенно иными соображениями. Поэтому конфликты были неизбежны.

С конца 40-х годов Великобритания заняла ведущее место в мировой экономике по промышленному производству. Так, уже к 1850 году около половины производства чугуна, добычи каменного угля и обработки хлопка в мире приходилось на британскую промышленность. Это привело к расширению внешней торговли, в которой Великобритания также заняла первое место. Оно обеспечивалось объемом экспорта продукции промышленности и импорта сырья и продуктов питания.

К середине XIX века Великобритании удалось пробить глубокие бреши в сферах влияния старых колониальных держав — Испании, Португалии и Голландии — и выйти на первое место в осуществлении колониальной политики. До 1800 года ее действия наряду с Другими методами характеризовались грабежом и разбоем, а решающее место занимала при этом работорговля. Теперь промышленный подъем нуждался прежде всего в новых рынках сбыта и источниках сырья, требовал расширения океанического судоходства, а военный флот — баз во всем мире. Колониальные устремления первоначально были направлены на Азию. В Африке, где нельзя было рассчитывать на непосредственную выгоду, необходимо было прежде всего основать плацдарм, а с него уже предпринимать разведывательные походы в глубь континента. Таким целенаправленным исследованием некоторых районов Судана и поручили заняться возглавляемой Ричардсоном экспедиции. Поскольку существовала опасность вступить при этом в конфликт с французскими конкурентами ввиду того, что исходным пунктом экспедиции должна была быть Северная Африка, находившаяся тогда во французской сфере влияния, британский министр иностранных дел Пальмерстон считал необходимым участие французов в этом предприятии. Однако все усилия завербовать кого-нибудь в Париже остались безуспешными. Французское правительство проявляло мало рвения в предоставлении алиби предприятию, призванному ущемить его собственные колониальные интересы. Так как этот хитрый ход не достиг цели, Пальмерстон не возражал против «интернационализации» и тем самым кажущейся «нейтрализации» предприятия при помощи участия в нем немцев; напротив, это вполне соответствовало его политике компромисса.

Слабая по сравнению со своими конкурентами, немецкая буржуазия не видела большой выгоды от колониальных завоеваний. Лишь с переходом к политике протекционизма в области пошлин и наконец после обнародования законов против социалистов[6] колониальный вопрос в связи с возникшими экономическими и внутриполитическими разногласиями стал существенным элементом германской внутренней и внешней политики, которая, чтобы не ударить лицом в грязь, велась с особой агрессивностью. Тогда немецкая буржуазия хорошо понимала, какую пользу можно приобрести от колониальной экспансии, если систематически заниматься географическим исследованием, поэтому выразила готовность предоставить необходимые для этого финансовые средства. Однако в начале 50-х годов дело обстояло совершенно иначе. Барт должен был еще быть доволен, что его «взяли с собой», хотя значительную часть расходов ему приходилось брать на себя. Финансовые тяготы поставили в конце концов под вопрос его участие в экспедиции.

5 октября 1849 года Карл Риттер сообщил ему, что у него есть шанс быть включенным в состав экспедиции. Как ни соответствовал Барт целям экспедиции (немалый опыт путешествий, солидная научная подготовка, знание как письменного, так и устного арабского языка), без денежного взноса в 200 фунтов стерлингов он не мог присоединиться к ней. Прусское правительство рассматривало это предприятие как «частное дело», которое должно финансироваться самим членом экспедиции. Против всякого ожидания отец Барта, до сих пор отличавшийся великодушием и щедростью, оказался несговорчивым. Раньше он не окупился на расходы, особенно когда дело касалось научной подготовки сына, однако раскошеливаться ради английской африканской экспедиции — это уж слишком. К тому же его пугали связанные с таким путешествием опасности, и он сомневался (как покажет будущее, не без оснований), не явится ли длительное отсутствие сына помехой его научной карьере. Все попытки переубедить отца на этот раз остались безрезультатными, и Барт в конце концов вынужден был скрепя сердце отказаться от поездки. А правительство по-прежнему считало, что оно не в состоянии выплатить требуемые 200 фунтов. Итак, Географическое общество предложило вместо Барта геолога и астронома Адольфа Овервега (1822–1852). Однако английское правительство уже утвердило кандидатуру Барта. Поставленный перед фактом, отец изменил свое прежнее решение, и Бунзену удалось получить согласие на то, чтобы к экспедиции примкнул еще один немец. Таким образом, Генрих Барт и Адольф Овервег стали участниками Английской смешанной научной и торговой экспедиции.

Джеймс Ричардсон дважды — в 1845 и в 1846 годах — путешествовал из Триполи в Сахару, в оазисы Гадамес, Гат и Мурзук. Правда, научные результаты его путешествий были крайне скудными. Для обширных научных изысканий у бывшего журналиста, который под влиянием религиозных кругов решил посвятить себя также миссионерской деятельности, не было достаточной научной подготовки, да и его личные интересы не отвечали таким целям. Ко всему прочему они не входили в круг его обязанностей.

Ричардсон предложил правительству новый маршрут, который он хотел дотянуть до Борну, чтобы изучить возможности для торговой политики Великобритании в Центральной Африке. Так уже в самом начале путешествия возникли два течения, преследующие принципиально разные цели. Руководитель экспедиции Джеймс Ричардсон представлял интересы Форин офис, на службе которой состоял, а Барт и Овервег отстаивали точку зрения исследователей и ученых. Это усугублялось разногласиями националистического характера, неизбежными в связи с «международным статусом» экспедиции. Барта решительно поддержали Карл Риттер и особенно Александр Гумбольдт, который с радостью откликнулся на просьбу Барта полечиться опытом и дал ему множество конкретных указаний в следующем письме: «Как мне с моим пристрастием к смелым решениям, с моим интересом к изучению таинственного мира Африки и при моем глубоком уважении к Вашим знаниям, Вашему опыту и к Вашей безграничной самоотверженности не радоваться! Одно дело — не найти оправдания тому, отчего то или иное не могло быть осуществлено, другое — судить о свободно принятом решении. Вы лишь в том случае возвысите значение экспедиции и прославите Германию, если разведаете расположенную восточнее озера Чад горную страну, раскроете взаимосвязь между этой горной цепью и землями Верхнего Нила и если мы благодаря Вам изучим населяющие эти места народности, а также установим родственную близость языков отдаленных племен. Еще больший интерес, чем горные вершины, представляет местоположение пустыни, которая южнее Бискры, видимо, лежит ниже уровня моря… О барометре, вероятно, нечего и помышлять, но на всякий случай нужно приобрести аппарат, притом небьющийся, для определения температуры кипения. Он вовсе не должен указывать мельчайшие доли градуса по Фаренгейту. Без такого аппарата и нескольких термометров нельзя пускаться в странствие. Для определения географического местонахождения я все еще советую пользоваться секстантами, но ни в коем случае не теодолитами или гальваническим кругом[7], при установке и коррекции показаний которых очень часто искажаются результаты. Наиважнейшее значение для Вашего исследования имеет искусственный горизонт с относящимся К нему уровнем. Следует употреблять черные стеклянные горизонты, а не ртутные аппараты, которые очень опасны во время путешествий. Неточные астрономические определения широт представляют для науки большую опасность, чем полное их отсутствие. Я с удовольствием усматриваю из Вашего письма, что Вас сопровождает геолог д-р Овервег. Я не осведомлен о том, какие средства правительство предоставило ему, в то время как оно всем отказывает в помощи. Очень надеюсь увидеть Вас перед Вашим отъездом.