Константин Бадигин - Седовцы

Дрейфуя в суровой Арктике, мы живем полноценной жизнью вместе с нашей великой родиной. Выполнение плавна каждым заводом, колхозом, новое достижение советской науки, новый стахановский рекорд, рост обороноспособности нашей славной Красной армии, политические события во всем мире-все это представляет для нас громадный интерес, все это переживается, заставляет вдумываться волноваться вместе со всем великим народом СССР.

15 октября 1938 года.

Двадцать первую годовщину Великой Октябрьской социалистической революции коллектив «Седова» встретил далеко от родины, в безлюдной ледовой пустыне суровой Арктики.

Не балует нас стихия. Коварные льды и ветры строят нам всяческие козни. Буквально на каждом шагу нас подстерегают весьма неприятные «сюрпризы», и на борьбу с ними приходится тратить немало времени, сил и энергии.

За последние несколько дней с востока подули сильные ветры. Направление их резко меняется. В результате усилилась подвижка льда. 30 октября началось довольно ощутительное сжатие. Уже с утра по всем направлениям были слышны звуки торошения старого, двухметрового льда.

Трудно описать эти звуки: они напоминали то завывание ветра, то монотонный гул работающего мотора, то стоны какого-то неведомого гигантского зверя, то шум морского прибоя. Эти звуки хорошо известны морякам, побывавшим в глубине Арктики.

Находящиеся вблизи судна разводья, покрытые двадцатисантиметровым слоем льда, сошлись. Образовались груды гигантских торосов. Торосы всползали полукругом на правый борт «Седова». Под напором льдов на корпус «Седов» время от времени судорожно вздрагивал всем своим стальным многотонным телом. Моряки «Седова» не впервые видели такое сжатие, поэтому все спокойно продолжали свою будничную работу.

Ровно в половине первого раздался звонок, приглашавший моряков к обеду. В ту же минуту, не выдержав страшного давления, лед начал ломаться у самого борта, против трюма №2. На корабль посыпались удары. Толчки стали ощущаться все сильнее и чаще. Напирая на борт, лед издавал необычайный треск.

Последовало распоряжение всем одеться. Был объявлен аврал. «Седов» готовился защищаться.

Моментально зажглись факелы. В темноте замелькали красные огоньки. Команда готовилась к борьбе со льдами.

Ждали только распоряжения капитана поджечь заряды аммонала. Взрыв должен был разрушить лед на некотором расстоянии от судна — как раз против места, испытывавшего наибольшее сжатие. Тем самым был бы ослаблен напор льдов на судно. Все уже было готово к взрыву, но вдруг, словно по мановению волшебного жезла, сжатие прекратилось.

Внезапно наступила необычайная тишина. Потом послышались звуки сползающего льда: лед медленно отходил от борта, уступая место черной ленте воды.

Необходимость производить взрывы как будто уже миновала. Все успокоились. Целый час ничто не нарушало молчания ледяных просторов. Но Арктика коварна. Успокоившиеся на время льды внезапно возобновили свою адскую музыку. Вдруг мы ощутили толчок, заставивший весь экипаж моментально выскочить на палубу. На этот раз лед нажимал уже около трюма №3. Один за другим последовали еще два сильных толчка. Стальные ребра «Седова» затрещали. Стоящая в каюте на краю стола фарфоровая пепельница упала и разбилась. Лед, нажимая на борт, трещал, как гигантский пулемет…

Прошла тревожная минута, и ледяной бунт прекратился так же внезапно, как и начался: лед отступал по всему правому борту, образуя разводья.

Четко заработал аварийный бензиновый двигатель. При ярком электрическом свете мы тщательно осмотрели все судно, но никаких следов только что закончившейся борьбы, кроме блестевшего, начищенного корпуса в местах наиболее яростного нажима льдов, на «Седове» не было.

Судно с честью выдержало еще одно испытание!

Вечером 6 ноября — в канун великой годовщины — мощный луч прожектора прорезал темноту полярной ночи, пробежал по обступившим судно торосам и остановился на алом флаге, гордо развевавшемся на корме «Седова», — флаге, олицетворяющем здесь, на 85-й параллели, среди вечных льдов, непобедимый Союз Советских Социалистических Республик. На грот-мачте ярко вспыхнула рубиновым светом пятиконечная звезда. Ярче всех звезд в мире был для нас ее свет.

Седьмого утром лупа осветила трепещущие флаги расцвеченного по-праздничному судна, но через час тучи снова заволокли луну, усиливая полярный мрак. В двенадцать часов, построившись на льду, седовцы с факелами и вымпелом Севморпути подошли к импровизированной трибуне — трехметровому ропаку[7], украшенному флагами и освещенному двумя факелами. Капитан открыл митинг краткой речью, после чего были даны залпы из винтовок в честь нашей родины, родной коммунистической партии и товарища Сталина.

После демонстрации-праздничный обед, а затем все слушали передачу с Красной площади. Мы были с вами, трудящиеся, нашей великой родины! Мы услышали замечательную речь наркома обороны первого маршала Советского Союза К. Е. Ворошилова. Мы слышали мощный гул демонстрации вооруженного народа-парад родной Красной армии. Слышали непрерывные бурные овации, приветственные возгласы трудящихся Москвы, демонстрирующих свою преданность родине, партии, правительству, товарищу Сталину.

В девять часов, после ужина, состоялся вечер самодеятельности. Седовцы с большим интересом выслушали воспоминания бывших пограничников — боцмана Буторина и врача Соболевского.

Музыка, танцы, декламация, пение закончили знаменательный день годовщины Великой Октябрьской социалистической революции, проведенной седовцами за 85-й параллелью, под завывание ветра, во власти дрейфующего льда, во мраке полярной ночи, при 27-градусном морозе.

Мы отпраздновали этот радостный день так же торжественно, уверенно, как во всех уголках нашей необъятной родины отпраздновали его народы СССР.

Седовцы получили сотни поздравительных телеграмм со всех концов Советского Союза. 6 ноября вышел специальный номер, нашей стенной газеты «Мы победим».

11 ноября 1938 года.

У каждого советского человека есть одно замечательное качество, какого нет у других людей: советский человек, попадая в тяжелое, иной раз даже безвыходное положение, никогда не теряется. Напрягая все свои силы, вооружаясь железной выдержкой, он вступает в борьбу, глубоко уверенный в том, что выйдет победителем.

Нас, седовцев, третий год дрейфующих во льдах Арктики, всего лишь пятнадцать человек. За время дрейфа мы не один раз вступали в ожесточенную борьбу с коварной стихией севера. Но никогда ни один из нас не поддавался малодушию, желанию отступить, сдаться, покориться судьбе.