Владимир Динец - America Latina (Южная и Центральная Америка, 1995 г)
В островках леса водятся два очень редких попугая-ара: голубой с желтым Ara glaucogularis и фантастический Andorhynchus hyacintus. Это чудо природы длиной в метр, сине-фиолетовое с желтыми кольцами вокруг глаз и клюва. Вместе с ябиру гиацинтовый ара служит эмблемой Пантанала, даже местная автобусная компания называется в честь него "Andorhynchus" и красит свои автобусы в соответствующий цвет.
По вечерам тут можно увидеть необыкновенное зрелище. С востока приходит очередная гроза, и на фоне иссиня-черной тучи летят, уходя от дождя, освещенные закатным солнцем тысячные стаи птиц - белые аисты, розовые колпицы, синие ара, а также утки, гуси, цапли и ибисы всех цветов. Буря длится не больше получаса, и снова начинается жара.
Через каждые два-три километра шоссе проходит по мостам, под которыми полгода сухо, а полгода течет вода. Поскольку других укрытий от дождя и солнца в Пантанале мало, местная фауна активно использует нижнюю сторону мостов, причем под каждым из них одни и те же виды располагаются на строго определенных местах.
Центральная часть пролета облеплена гнездами ласточек, края постройками ос, которые не так боятся гостей. Между осами и ласточками селятся летучие мыши, которых тут не меньше двух десятков видов (больше всего воронкоухов Natalus).
Особенно красивы Lasiurus - взрослые желтые, детеныши красные, а подростки всех переходных оттенков, так что колония мышек кажется выставкой елочных игрушек.
Я тоже поставил палатку под мостом. Ночью было так жарко и влажно, что пришлось выбраться наружу, несмотря на комаров. Где-то через час меня разбудил легкий шорох и холодное прикосновение к виску. Я почувствовал, как очень крупная змея ощупала мне лицо языком, а потом прижалась боком к щеке. "Анаконда, - подумал я, вспомнив почему-то "Кролики и удавы" Искандера, - сейчас обработает". Тихонько взяв фонарик, я включил его и увидел здоровенного полоза Pseudoboa. Он грелся у моей щеки до утра, а потом тихонько слинял.
На следующий день я перебрался в национальный парк Emas, расположенный на плато Мату-Гросу северо-восточнее Пантанала. Это море высокой травы, из которой повсюду торчат красные термитники. Только вдоль рек тянутся сухие леса, над которыми маячат круглые кроны самой высокой в мире пальмы Orbignia (до 75 метров).
Эмас буквально набит редкими видами, которых очень трудно увидеть в других местах. Следы ягуара, оцелота, гривистого волка попадаются на каждом шагу. Еще больше здесь "бразильских волков" - крупных лисиц Dusicyon thous. В лесах то и дело слышишь птичьи голоса обезьянок маленьких игрунок (Callitrix) и тамаринов (Saguinus), которых тут четыре вида, все разноцветные. По валяющимся на земле тонким иголкам можно найти место, где кормится в кроне дерева бразильский дикобраз (Gnatomys). В самых непроходимых зарослях стайками по пять-шесть зверей бродят смешные кустарниковые собаки (Speothos venaticus), которые похожи на помесь бультерьера с дворнягой, но никак не на дикое животное. А в густой траве скрывается самый маленький из тинаму - Taoniscus nanus размером с перепела.
Чем дальше к северу, тем раньше начинается сезон дождей. В Эмасе они шли уже месяц, и реки основательно вышли из берегов, а воздух гудел от комаров.
Преследуя кровососов, к пасущемуся скоту собираются три вида козодоев длиннохвостый Hydropsalys climatocerca, потто Nyctibius griseus и гигантский потто N. grandis, который днем похож на большой трухлявый сук. Различить их можно на очень большом расстоянии, потому что в луче фонаря их глаза вспыхивают соответственно белым, желтым и зеленоватым светом. В некоторых местах земля на протяжении сотен метров была покрыта движущимся ковром из крошечных лягушат Rana, которые торопливыми скачками расселялись из родных озер. Бесчисленное войско отважных малюток привлекало полчища хищников: шустрых малых серием (Chunga burmeisteri), змеек-жабоедов (Xenodon), грустных носатых цапель-челноклювов (Cochlearius).
Из Эмаса я направился к северу, на границу Мату-Гросу и Амазонской низменности.
Река Арагуая, приток Токантиса, образует здесь два рукава, между которыми лежит Bananal - самый большой в мире остров, окруженный пресной водой (по другой версии, Marajo в дельте Амазонки еще больше). Южная часть острова напоминает Пантанал, а северная покрыта сухим лесом, который у рек переходит в амазонскую сельву.
Добрался я до Бананала с большим трудом. Хотя польский студент перевел мою Индульгенцию на португальский, в рукописном варианте ее текст не производил на полицейских никакого впечатления, и они упорно не желали останавливать для меня попутки. Голосовать самому приходилось по многу часов. Большую часть пути я проделал на трехэтажном грузовике, который вез на бойню свиней. За триста километров совершенно обалдел от визга, хрюканья и вони. Все шофера, узнав, что я из России, тут же радостно кричали "А-а, Владимир!" - это имя тут считается самым типичным русским и широко распространено среди выходцев из славянских стран. В конце концов я начал звать всех шоферов "Педро", на что они совершенно не обижались мало ли в Бразилии Педро?
Мой путь на север окончился здесь, на самом пороге Восточной Амазонии, поэтому на острове я в основном интересовался влажными лесами. Их фауна резко отличается от фауны сухих, хотя четкой границы между ними нет. Хищники во влажных лесах представлены золотистой кошечкой Felis tigrinus, попугаи - великолепной золотой аратингой (Aratinga guarouba), а черепахи большеголовой Peltocephalus tracaxa.
То есть на самом деле там водится еще черт знает что, но за два дня я мало кого успел увидеть. Из змей встречается амазонский аспид (Leptomicrurus). Он черный с желтыми колечками на маленькой голове и тупом хвосте - очень трудно понять, где у змеи голова, а где хвост.
Еще мне встретились две замечательных амфибии. Удивительная лягушка (Pseudis paradoxa) известна тем, что вдвое меньше собственного головастика (этот монстр длиной с хорошую плотву), а седлоспинный ателоп (Brachycephalus) ничем не выделяется, но очень красив - ярко-желтого цвета и помещается в наперстке.
К сожалению, ниже по течению на реке есть пороги, поэтому сюда не проникают интереснейшие обитатели Амазонки - дельфины и ламантины. Мне не пришлось их увидеть - я уехал с Бананала на восток, через пустынные пространства каатинги.
Этим словом, означающим "белый лес", называют самую бесплодную часть страны, покрытую чахлыми акациями и невысокими кактусами (в основном Cereus gounelei) На кактусах сидят крошечные сычики Glaucidium brazilianum, высматривая саранчу.
Дожди в каатинге бывают не каждый год, и во время засух миллионы крестьян разбредаются отсюда в поисках работы, а при первых слухах о дождях возвращаются домой.
Наконец раскаленная сковородка каатинги кончилась, и я оказался на побережье океана, в историческом сердце Бразилии - прекрасном городе Сальвадор, он же Байя. Город населен в основном африканцами, и повсюду разбросаны храмы кандомбле, их своеобразной религии, смеси западноафриканских верований с элементами католицизма. К тому времени, когда я сюда добрался, carona (так тут называют автостоп) окончательно мне осточертела, и я решил дальше путешествовать на автобусах.
