Юрий Ефремов - Тропами горного Черноморья
Мы на Третьем пике. Над отвесами прилепились необвалившиеся снежные козырьки. Они окаймляют более ровные части гребня почти непрерывным белым бордюрчиком. Вблизи видно, что это нависшие над обрывами снежные глыбы в десяток метров ширины и невесть какой высоты...
Нашими ли шагами, а может быть, и голосами потревожена часть снежного навеса. Мы слышим легкий хруст и видим, как в полусотне метров от пика участок козырька отламывается и рушится вниз. Издали ничего страшного. Будто просыпали муку из пакета. Но почему же вдруг снизу послышался такой грохот? Крохотные на вид комки снега (в действительности глыбы по нескольку десятков кубометров) подскакивали, как мячики, некоторые разбивались в белую пыль и сыпались после этого песочком - а грохот нарастал, раскатистый, как от артиллерийской стрельбы.
Мы видели падение лавины! Пусть маленькой, запоздалой летней лавины. Но даже она своим громом показала нам, насколько дикие и устрашающие силы освобождаются при этом... Как далеко все еще скачут пылящие белые мячики...
Какими же грандиозными бывают зимние и весенние обвалы!
- Ведь они уже на нашей тропке! - восклицает Наташа.
Да, час назад мы шли как раз по тому месту, откуда сейчас доносится канонада и где белая мука, просыпанная сверху, перекрывает видную нам с пика зеленую лужайку и бегущую по ней тропку. Хорошо, что обвал случился часом позже!
Прошли гребнем через все пики - видели пройденные цирки сверху. Планшет съемки покрыли значками по своей собственной легенде и остались довольны кажется, она себя оправдывает.
Лошадь в Поляну отправляем с проводником Челаковым прежним путем через хребет. А сами спускаемся по водопадной тропе. На каждом уступе откалываем образцы. Вот диабазы, именно на них ручей "спотыкается", не в силах пропилить неподатливый порог, и спрыгивает вниз, образуя вертикальную струю Аибгинского водопада.
ПО АИШХАМ*
Теперь перед нами не было транзитных порожних прогонов, подобных пути через заповедник. Где бы мы ни шли, любой отрезок маршрута отныне интересовал нас, как объект геоморфологического исследования.
Когда-то мне хотелось сделать кольцевыми все туристские маршруты. Тем более грешно было бы ходить взад и вперед по одной и той же дороге теперь, занимаясь изучением рельефа. Значит, кольцевым будет у нас и наиболее далекий маршрут на Кардывач. Мы вольны выбрать для своих походов такие трассы, какие туристам и не снились. Пойдем к Кардывачу не низом, вдоль Мзымты, а поверху - по Аишхам. Знакомый путь по Мзымте только до Пслуха, Впрочем, теперь и он удивляет неожиданной новизной.
Прежде я ходил здесь, не замечая, например, речных террас - остатков древних днищ, вытянувшихся на некоторой высоте вдоль русел рек. А теперь мы без труда различали террасы, построенные Мзымтой в процессе врезания своего русла. Более того, оказывалось, что почти любое ровное место в долинах - не что иное, как уцелевшая площадка какой-нибудь из террас.
*Так называется длинная и на вид пологая цепь луговых вершин Главного хребта, протянувшаяся от Псеашхо к Кардывачу километров на тридцать. Множественное число "Аишхи" мы своевольно применяли потому, что отдельные вершины этой цепи у пастухов пронумерованы: Первый, Второй, Третий Аишха. На карте этих названий не было, а пик Третий Аишха назывался совсем забытым теперь именем Лоюб-Цухе.
Пслухская караулка заповедника. Развилка путей на Псеашхо (через Коготь на хребте Бзерпи) и к перевалу Первый Аишха. Идем отсюда вверх по бурливому Пихтовому Пслуху, мимо шипучего водопада, зигзагами по большому лавинному прочесу в лесу... Выходим на луга Второго Аишха и поднимаемся на второстепенный перевальчик через Грушевый отрог этого хребта.
Перед нами вся долина верхнего течения Мзымты, гигантский желоб между горными валами Аишха и Агепста-Аибгинского хребта. Серо-сиреневые тучи над зеркально гладкими скалами пирамид Турьих гор - там, как грохот обвалов, перекатываются раскаты грома. А на дне долины среди иссиня-черной зелени пихт словно светло-зеленое озеро: это луга Энгельмановой поляны. К ним ведет круто спускающаяся горная тропа.
Невольно сопоставляю впечатление от этой картины с тем гнетущим чувством, которое вызвал у меня утомительный поход к Энгельмановой поляне по нижней тропе через Грушевый же хребет. Правда, тогда был дождь и вечно ненастные спутники - Гоша с Сюзей. Наверное, в хорошую погоду да с веселыми людьми и тот путь неплох. Но все равно эти два маршрута несравнимы. На нижнем нет такого кругозора, когда можно видеть весь фронт горных колоссов от Аибги до Агепсты.
И хотя верхний маршрут связан с лишним подъемом и спуском, и поход по нему удлиняется на день, ясно, что водить туристов к Кардывачу надо только этим путем.
Аишха очень похож на Аибгу. Такой же, если смотреть с юга, однообразный луговой хребтина с пологими вырезами седловин и почти не кульминирующими пиками. Монотонный крутой склон изборожден как бы стремительно струящимися лощинами. Лишь нижние пятьсот-шестьсот метров над Мзымтой одеты пихтовым лесом. Весь южный склон исчерчен коровьими тропками и выглядит поэтому, как и у Аибги, горкой-моделью для изучения топографических горизонталей. Да и стержневая вьючная тропа так же бежит вдоль всего Аишха по высотам 2200-2300 метров, и так же нанизаны на нее Группочки пастушеских балаганов.
Один из таких балаганов делаем своей базой. Утром поднимаемся на Главный хребет. Перед нами "порученный" нам горный мир. Любую его деталь, поэтичную или прозаическую, мы одинаково обязаны заметить и истолковать.
Когда-то я ощутил переход от единичных впечатлений туриста к более широким восприятиям краеведа, к профессиональным интересам туристского работника... Теперь передо мною следующий скачок: я не только коллекционирую красоты, я объясняю, смотрю на них холодным аналитическим взглядом. Вот перед глазами скальная громада - вершина северного склона, так напрямик когда-то и названная неизобретательным топографом: Скалистая. Раньше, кажется, ахнул бы, онемел бы от восторга, впервые увидав ее кручи. А теперь - не кощунствуем ли мы с Володей и Наташей, если уже через минуту спорим друг с другом о количестве и высоте цирков на ее страшных склонах?
Впрочем, нет, все равно мы не холодные аналитики. Мы только быстрее схватываем картину в целом, а значит, полнее постигаем и ее величие.
У наших ног обрываются кручи заповедных северных склонов. Они тоже, как у Аибги, изрезаны крутостенными цирками, и к днищу каждого из них гребень обрывается отвесами. В цирках несколько скромных горных озерец. Нам неоткуда было взглянуть на кручи Аишха с севера, но, видя цирки, легко воображалось, каким нагромождением пирамид выглядел оттуда этот кажущийся с юга монотонным хребет.
