Луи Буссенар - Охотники за каучуком
— Отнюдь, — все так же бесстрастно проговорил гость.
— Не надейтесь, дружочек! Эти пленники для меня — раз уж вам все равно все известно — надежда на будущее… Выкуп за них — основа моего состояния, стены того самого дома, пища на столе, картина в раме. Скорей уж я разнесу вам голову, чем уступлю их… понятно? Терять мне нечего, наказания я не страшусь.
— Не стоит ничего разносить, лучше послушайте. Вам не хватает хладнокровия, любезный. А трезвая голова — главное для будущего главы государства. Захоти я силой вырвать у вас госпожу Робен с детьми и трех французов, пассажиров «Симона Боливара», мне не стоило оставлять две с половиной сотни экипажа на корвете, доставившем нас в Арагуари. Я бы явился не с десятью индейцами, а с двумя десантными ротами.
— Тогда все пленники по моему приказу были бы задушены.
— А ваша деревня сметена с лица земли, мужчины расстреляны, женщины с детьми перевезены в Макапу. Вас же самого я приказал бы изрезать на мелкие кусочки и поджарить на вертеле. Так что успокойтесь и не пытайтесь мне внушить, что вы умней или сильней, чем есть на самом деле. Тем более что я желаю вам только добра. Садитесь, безумец, и слушайте.
Диого, чей пыл охладел от ледяного спокойствия собеседника, напуганный к тому же присутствием военного корабля в Арагуари, продолжая недовольно бурчать, рухнул на сиденье.
— А вот вам свидетельство моей доброй воли. Меня уполномочили передать в полное ваше распоряжение кругленькую сумму, равную приблизительно тому выкупу, который вы надеялись выручить за заложников.
— Миллион?..
— Что-то вроде этого.
— Наличными?
— Наличными! Призна́юсь, это средства из… секретных фондов и предназначены, чтоб просто поддержать вас, помочь выкарабкаться, на условиях, изложенных мной выше. Думаю, теперь вы не станете возражать, если в частном порядке я попрошу передать мне пленных. Господин Робен от этого только выиграет, а вы ничего не потеряете.
— То же на то же?
— Именно так.
— Когда?
— Послезавтра.
— Где?
— В шалаше на Тартаругале, против горы.
— Я буду там.
— Не сомневаюсь. Вам и в дальнейшем не раз еще придется прибегнуть к нашей помощи, официальной и финансовой. Наше правительство богато, вам это известно, и умеет платить за услуги.
Таинственный незнакомец как раз завершал свою речь, уточняя детали предстоящего обмена, как вдруг на улице раздался адский топот.
Звериные крики, вопли, дикий смех создавали впечатление ужасающей какофонии.
Диого обеспокоенно вскочил, не зная, что думать. Одним прыжком вылетел на улицу.
И столкнулся с высоким негром, с которого ручьями катился пот. Чернокожий размахивал руками как одержимый и тряс за хвост убитого броненосца.
Странное дело! Удивительное четвероногое, словно только что вылезло из-под золотого душа. Его чешуя блестела и сверкала на солнце, пуская солнечных зайчиков. Да и сам охотник походил на покрытого золотой пудрой божка из эбенового дерева, при каждом движении с него и с панциря животного обильно осыпалась на красный песок дорожки желтоватая пыль.
Вокруг собралась толпа. Все возбужденно жестикулировали и кричали во всю глотку:
— Сокровище!.. Сокровище отыскалось… Сокровище!
ГЛАВА 13
Безумная тяга негров к пляскам и охоте. — Последствия встречи с броненосцем. — Скорее лишится хвоста, чем даст вытянуть себя из норы. — «Беззубый» с зубами. — Секрет упорства броненосца. — Как победить это упорство простой щекоткой. — Загнанный в нору. — Подкоп. — Действие и противодействие. — Зловоние. — Труп. — Травля броненосца, сидящего в груде золота. — Сокровище отыскалось. — Диого пьян от радости. — Все пропало! — Инкогнито раскрыто. — Маркиз, Винкельман, Табира.
В те далекие уже времена, когда люди черной расы и в Северной Америке, и в Южной могли быть только несчастными рабами, их развлечения не отличались большим разнообразием.
И сводились эти редкие и достаточно утомительные утехи почти исключительно к танцам и охоте.
После изнурительного труда негры возвращались в хижины. Проглотив скудный ужин, собирались вокруг того, кто принимался отбивать на незамысловатом барабане бесконечный однообразный ритм, и начинали бешено прыгать и вращаться. Их безумные пляски уже стали притчей во языцех.
Когда рабам надоедало так скакать, они занимались охотой. Охотились так же, как плясали, с неистовством дикарей, взрослых детей, ни в чем не знающих удержу.
Хозяева же одобряли пляски и разрешали охоту. Пока человек веселится, он не думает о плохом, то есть не пытается оспорить священный принцип власти и восстать против него.
Отсюда и небескорыстная снисходительность белых, имевшая результатом усталость, а значит, и износ чернокожего рабочего скота.
Впрочем, на охоту имелись ограничения, касавшиеся как снаряжения, так и дичи.
Хозяевам предназначалась дичь благородная, нежная птица, право охоты сеньора строго охранялось. Негры могли отлавливать только неценных животных, при этом пользоваться огнестрельным оружием им категорически запрещалось.
Однако, нисколько не сообразуясь с этими запретами, дядя Том сам выбирал себе объекты для охоты, то ли по вкусу, то ли оттого, что их легко было ловить примитивными орудиями, которыми он располагал. Это были енот, опоссум и броненосец.
Невозможно описать все хитроумные приемы охотников-дикарей. Им приходилось бегать по лесу наперегонки с животным, карабкаться и срываться, имея в руках дубинку, топорик и лопату, соревноваться со зверем в коварстве, отваге и ловкости.
Зато с каким торжеством вступали они в деревню, неся вожделенную добычу! Сколько было потрясающих по своей наивности рассказов, веселья, детского смеха — на целую неделю хватало.
Времена изменились, изменились к лучшему, но, хотя чернокожие и являлись гражданами, избирателями, избираемыми, занялись худо-бедно политикой, предпочитая это занятие всему остальному, они все же унаследовали от своего прародителя-раба две страсти — к диким пляскам под барабан и охоте на енота, опоссума и броненосца.
Что бы ни делали в данный момент чернокожие, стоило им только наткнуться на жестянку из-под топленого свиного сала или даже просто на ящик от вермута — и барабана не надо, их словно бешеная собака цапнула… Трам-там-там!.. трам-там-там!.. — и запрыгали, как козочки.
Это воистину неодолимо.
А если, явившись на сбор валежника или на стройку, негр замечал вдруг следы когтей броненосца, он забывал все, тут же бросал работу — и на тропу — вот тебе и охота.
