Татьяна Сальвони - Италия. Любовь, шопинг и dolce vita!
На Юге не хотеть работать — это нормально и понятно. На Севере работу любят, уважают и трудятся честно. Поэтому и такая сильная разница в уровне жизни между бедным Югом и богатым Севером. Существует даже политическое движение «Лига Севера», которое борется за то, чтобы отъединиться от Юга, разделить страну на два разных государства, мол, пора северянам перестать на свои налоги кормить разболтанный, пронизанный коррупцией Юг.
— Мы по-прежнему рабы Рима! — возмущается «Лига Севера». — Без мафиозных Рима и южных регионов мы стали бы нормальной страной.
Впрочем, недавно само движение уличили в растратах государственных денег на личные нужды и связях с мафиозными кланами Калабрии.
Но эти скандалы, в общем-то, прошли мимо жизни обычных людей. Для итальянцев все партии на одно лицо. Это такие политические пофигисты, что просто диву даешься.
А между тем, стать нормальной страной Италии в реальности удалось. Всего какие-то 40–50 лет назад большая часть населения была безграмотной и не умела даже читать. После войны сменилось больше 60 правительств. Страна была отсталой во многих областях, а доход на душу населения был в три раза меньше, чем на тот же период в США. В 1951 году более 40 % населения было занято в сельском хозяйстве. И за полвека Италия прошла путь от аграрной до развитой индустриальной страны. Сегодня ее экономика — одна из самых крупных по объему, седьмая в мире по номинальному валовому внутреннему продукту (ВВП) и десятая по паритету покупательской способности.
Итальянская промышленность держится на предприятиях мелкого и среднего бизнеса, крупных относительно немного. Но в последнее десятилетие по ним бьют конкуренты из Средней Азии. На что итальянцы отвечают лишь одним — повышая свое качество. И цены. Они стали одной из стран первого мира. Что, кстати, дополнительный момент для шуток.
— Плачу налоги итальянскому правительству, стране первого мира, из того, что зарабатываю в стране третьего мира! — смеется Гвидо, который очень давно живет в Мексике, но на Апеннинах у него осталась недвижимость. Продать тоже не может. Особенно когда в 2011-м грянул настоящий кризис, банки перестали с легкостью выдавать кредиты всем желающим, государственный налог с кредита тоже вырос. Был 0,5 % и вместе с банковскими это составляло 3–4 % годовых. А новое правительство Монти увеличило налог государства аж до 3 %, то есть взять ипотеку стало ровно в два раза дороже. И конечно, итальянцы почти перестали покупать недвижимость.
Нелегко стало тем, у кого недвижимость была источником дохода. Пример — наш знакомый Роберто, за всю жизнь наработавший себе несколько офисных помещений и пять или шесть небольших апартаментов, которые часто сдавал тем же, кто снимал и помещение под магазин. С недвижимости он платил кучу налогов, но она в совокупности позволяла ему вести довольно зажиточный образ жизни после ухода на пенсию. И вот грянул кризис, офисные помещения опустели. Китаец, снимавший магазин, закрыл бизнес и заодно отказался от найма квартиры. Другая съемщица закрыла свою табаккерию и тоже съехала с квартиры. Магазин свадебных платьев самоликвидировался. И так далее. Когда-то эти площади в центре города ценились на вес золота, а теперь стоят пустые, и в них гуляет ветер. А налог за них все равно надо платить. А пенсия-то обыкновенная, в несколько раз меньше суммы налогов. И Роберто выкручивается: сдает свой красивый сад с бассейном перед домом под вечеринки, свадьбы, дни рождения. И почти все его доходы идут на уплату налогов. Иначе ведь либо посадят, либо, что вероятнее, наложат огромный штраф. А избавиться от своей недвижимости тоже сложно. Кто ж ее купит сейчас? И получается совершенно абсурдная ситуация загнанности в угол. Тебя могут посадить или наложить штрафы лишь за то, что имеешь недвижимость. Но думаете, он что-то рассуждает о правительстве или готов идти на баррикады? Нет! В свободное от спасительных вечеринок время он зовет друзей, загорает у бассейна, плавает, не снимая солнечные очки «Прада», и шутит, обыгрывая фразу из 70-х: если пойдет дождь, придется заходить в дом, и если не пойдет дождь, то все равно придется заходить в дом. Абсурд, налоги и кризис, конечно, никуда не денутся, но они не могут помешать наслаждаться жизнью. Одни друзья принесли арбуз, другие — бутылку спуманте, третьи — пахучий сыр с соседней горы. Хорошо-о!
Кто митингует за права простых итальянцев
Услышать поток отборной брани в адрес правительства можно от любого итальянца. Но предложи ему выйти на площадь перед зданием правительства поучаствовать в демонстрации и выразить свое недовольство.
— Делать мне больше нечего! — скажет он. — Работать надо.
При этом в новостях то и дело показывают массовые беспорядки, митинги с цветными шарами и чьи-то кричащие, иногда чересчур перекошенные заботой о социуме лица.
Это действуют профсоюзы. Именно их работа — выражать мнение народа и доносить до правительства. Даже если народ не в курсе. Он ведь не такой грамотный, как некоторые. Но это не значит, что права простых Марио, Фабио и Марий-Анжел не надо отстаивать. Правда, сегодня сложилась такая ситуация, что большая часть состоящих в профсоюзе — это бойкие пенсионеры, а не реальные работники. Они всегда ходят на все мероприятия, а что, бурлит жизнь. К примеру, в апреле 2012 года, в разгар кризиса, трем самым крупным профсоюзам — CGIL (Всеобщая итальянская конфедерация труда), CISL (Итальянская конфедерация профсоюзов трудящихся) и UIL (Итальянский союз труда) удалось собрать 25-тысячную толпу на манифестацию против антикризисных мер, которые предпринимает правительство Марио Монти. К тому моменту его поддерживало и доверяло по опросам уже менее 40 % населения. Ведь население думает о своем кошельке. А правительство ищет способ уменьшить колоссальный внешний долг примерно в два триллиона евро. Но население понимает, что взять эти деньги можно только из их карманов. Поэтому Монти, как стойкий оловянный солдатик, выдерживает самые эмоциональные нападки и вновь принимает непопулярные решения, отвечая профсоюзам: иначе вылетим из зоны евро, крепитесь. А Сильвио Берлускони, один из самых богатых людей планеты, под шумок готовится к новым выборам. И у него есть все шансы опять победить, хотя в конце 2011-го все радостно вздохнули, когда его сняли. Говорили, мол, Монти — финансист, и в правительстве теперь сплошь профессора и финансовые гении. Но от наличия наверху финансистов денежный дождь пока не пролился. Увы!
И кстати, о долгах. Италия всегда имела большой внешний долг. В 1963 году он составлял 32,6 % от ВВП. И он не уменьшался все это время. А как раз наоборот. Потому что государственные расходы на развитие социальной сферы поднялись с 29 % от ВВП до аж 53,5 % в 1990 году. А собираемые налоги, которые росли несоразмерно медленнее, не покрывали этих расходов. И, как следствие, увеличивался бюджетный дефицит. От 2 % от ВВП в 60-х годах до 10–11 % в 80-х.
