Альпы. От Любляны до Лиона и от Мюнхена до Милана - Эндрю Битти
В XIX веке было совершено намного больше восхождений; в действительности подъем на гору стал столь популярен, что на различных участках маршрута восхождения были построены хижины, где восходители могли укрыться от непогоды, и в 1821 году в Шамони было организовано «Сот-pagnie de Guides» («Товарищество проводников»), благодаря чему власти получили возможность лучше контролировать попытки подъема на гору. (Вначале казалось, что, поскольку практически любой мужчина из Шамони мог предложить себя в проводники, помощь не всегда была на должном уровне; но постепенно ситуация улучшилась, и к 1955 году в этой многоуважаемой организации состояли свыше ста гидов, которые водят на гору примерно десять тысяч клиентов в год.)
В 1808 году Мари Паради стала первой женщиной, которая совершила восхождение на Монблан, и в 1838 году ее подвиг повторила графиня Анриетта д’Анжевилль, французская аристократка, чей отец был казнен в годы революции. На гору она поднялась, облаченная в штаны из плотной шотландской шерсти, и наряд графини шокировал утонченные вкусы тех лет; но ей хотелось доказать, что она ничем не уступает восходителям-мужчинам, и на льду на вершине она вырезала слова: «Voulоir, c’est pouvoir» — «Желать значит мочь». (На пути вверх графиня взяла с проводников обещание: если она погибнет, те донесут ее тело до вершины.)
Помимо триумфов и успешных восхождений XIX век также принес на склоны Монблана трагедию. Один из самых горестных и пронзительных рассказов о случившемся несчастье таков: в 1870 году группа проводников вышла из Шамони, чтобы постараться выяснить, что же произошло с пропавшей партией американских альпинистов. Как проводники и предполагали, некоторые тела они нашли в снегу, причем один из погибших «сидел, положив голову на руку, локтем упираясь в рюкзак, где по-прежнему лежало немного мяса, хлеба и сыра». Несчастный оставил в своей записной книжке прощальное письмо жене: «Мы просидели на Монблане два дня из-за ужасной снежной бури, — сообщало послание. — Мы заблудились и сидим в яме, выкопанной в снегу, на высоте пятнадцати тысяч футов. У меня нет надежды спуститься. Возможно, эту записную книжку найдут и перешлют тебе. У нас нет еды; ноги у меня уже замерзли, я совершенно истощен; у меня остались силы, только чтобы написать несколько слов. Я умираю с верой в Иисуса Христа, с нежными мыслями о своей семье; шлю всем сердечный привет».
Горная мания в Лондоне
К середине XIX века Монблан был, вероятно, самой известной горой в мире. Он захватил воображение широких слоев общества не столько потому, что о нем писали такие люди, как Бурри и де Соссюр, а скорее благодаря похождениям английского театрального импресарио Альберта Смита. Заметная и яркая фигура, он был сыном врача из Чертей и влюбился в горы в девять лет, прочитав детскую книжку под названием «Крестьяне Шамони». Несомненно, уже в детстве обладая даром к устройству развлечений, юный Альберт увлекся изготовлением миниатюрных движущихся панорам Монблана и обычно пугал маленькую сестру, рассказывая ей страшные истории о несчастьях, которые случались с альпинистами на предательских склонах. Позднее Смит изучал медицину в Париже и в 1838 году побывал в Шамони, въехав в городок на телеге с сеном.
Этот поездка изменила всю жизнь Смита: он забросил занятия медициной, начал писать юмористические статьи в журнал «Панч», а затем стал театральным продюсером, занимался постановкой в Лондоне различных пантомим и представлений. В 1848 году он написал и ежемесячно публиковал сериал, по шиллингу за книжку, под заголовком «Кристофер Головастик». Его герой-неудачник пытается взобраться на Монблан (в одном эпизоде злополучный альпинист падает в ледяную дыру и выныривает уже в Женевском озере). На следующий год Смит совершил путешествие в Египет и создал сценическую постановку о египетских приключениях под названием «Сухопутный маршрут», которую с большим интересом встретила лондонская публика. Успех этого представления обеспечил Смита необходимыми средствами и придал уверенности в своих силах — он решил вернуться в Шамони и действительно взойти на Монблан. Свое восхождение он осуществил в 1852 году, и его сопровождали носильщики, тащившие припасы — шестьдесят бутылок vin ordinaire, четыре бутылки коньяка, шесть бутылок бордо, четыре пачки чернослива, малиновый сироп, десяток маленьких головок сыра, четыре свечи, шесть пакетов сахара и сорок шесть живых куриц. Смит ликовал, достигнув наконец вершины: «Страстное многолетнее желание удовлетворено, но я был настолько измотан, что, даже не оглянувшись вокруг, рухнул на снег и в то же мгновение уснул».
После возвращения в Лондон Смит занялся постановкой нового представления о своем путешествии в горы: спектакль «Восхождение на Монблан» шел в Египетском зале на Пиккадилли с аншлагами семь лет подряд! В каждом представлении участвовали пара серн, живой сенбернар, хорошенькие девушки в альпийских нарядах, из декораций имелись диорама Альп на заднике и деревянное швейцарское шале, а главным героем был сам Смит, без зазрения совести преувеличивший и приукрасивший свои подвиги. Наделенный умением устроить зрелище, он знал, чем и как привлечь внимание публики: на закрытии каждого сезона он лично преподносил букет цветов каждой зрительнице. А возможности перед Смитом и его шоу были открыты колоссальные: представление породило не только настольные игры, но и популярные песни, вроде «Польки Шамони», на Бейкер-стрит открылся каток с искусственным льдом, где стены украшали картины с изображениями заснеженных Альп. По королевскому указу Смит давал свои спектакли в Виндзорском замке и в Осборн-хаусе, резиденции королевы Виктории на острове Уайт. Когда одна из блиставших в его шоу собак ощенилась, то одного щенка-сенбернара Смит преподнес в подарок королеве Виктории, а другого — Чарльзу Диккенсу, который посетил представление и оставил такой отзыв: «Самые робкие леди могут подниматься на Монблан дважды на дню... ничуть не рискуя устать».
Не удивительно, что у этакого буйного расцвета альпийской безвкусицы нашлись и критики. «Там, на Монблане, звучал говорок кокни... который вы, без сомнения, очень скоро услышите», — высказался в
