Вадим Бурлак - Стокгольм. История. Легенды. Предания
— Не сомневайтесь! — твердо заявил он и подумал: — «Пусть так считает... Не стоит омрачать это славное создание. Возможно, в ее жизни будет много цветов, но мои «Ледяных лилий» она никогда не забудет...»
Таинственный треугольник
Некоторое время они шли молча, не зная, что сказать и что делать дальше.
Первой заговорила она — так поспешно, словно боялась, что этот молодой красивый человек внезапно исчезнет. Никогда, никому до этого часа Грета не открывала своей жизни. Она совсем не думала приукрашивать ее. Зачем незнакомцу вдруг стала рассказывать то, что утаивала даже от подружек? Это и ей самой было непонятно в тот вечер...
Родилась она в Стокгольме в сентябре 1905 года. Отец Карл Густафсон — уборщик уличных туалетов. Кроме нее, в семье — двое братьев. Мать Анна заставляла детей подрабатывать в лавке. На учебу и на игры с подружками не оставалось времени.
Единственное развлечение — прогуливаться по любимым местам Стокгольма, смотреть на корабли и дворцы, на богато одетых людей и мечтать, мечтать, мечтать...
Грете исполнилось четырнадцать, когда от туберкулеза умер отец. С учебой покончено. Надо зарабатывать на жизнь. Вначале устроилась уборщицей в парикмахерской, потом удалось попасть в большой магазин «Паб» продавщицей.
Теперь Грете казалось, что ее жизнь — некий таинственный треугольник. Его основание — неизвестность; одна сторона — безрадостная, нищенская, полутемная квартирка и ее уставшие от забот близкие; другая сторона — роскошный магазин с богатыми, самодовольными покупателями. А на вершине треугольника — мечта: театр, кино, жизнь и слава актрисы...
Но хватит ли сил, таланта и выдержки до блистательной вершины?..
И все же: зачем?.. Зачем она рассказала обо всем этом случайному человеку? Возможно, ответ кроется в прекрасных лилиях, в добром, но слегка насмешливом взгляде нового знакомого, в его застенчивости и затаенной душевной силе?..
День, который запомнится
«Удивительная девушка, — думал Мальмгрен. — Говорит так доверчиво и искренне... Она не жалуется на судьбу, не старается казаться лучше... Не побоялась насмешки незнакомца и открыла свою сокровенную мечту...»
Они внезапно остановились на набережной, у входа в роскошный «Гранд-отель».
— Однажды я был здесь в ресторане, — сказал Мальмгрен и предложил: — Давайте поужинаем!..
Произнеси он эти слова не так твердо, Грета, конечно же, отказалась бы. В ее-то скромном одеянии — появляться в самом блистательном, дорогом ресторане Стокгольма! Но голос спутника был настолько убедителен...
Она решительно кивнула головой и прижала букет так, чтобы цветы прикрывали как можно большую часть ее поношенного платья.
— Я согласна!.. Только мне никогда не приходилось бывать в ресторанах...
— Значит, этот день еще больше запомнится вам, — улыбнулся Мальмгрен. — Впервые в жизни — букет цветов... Первое посещение ресторана... Наверное, новизна любит, как снежная лавина, обрушиваться на человека, увлекая за собой другие новшества...
— Вы не представляете, как вы правы, — поспешно ответила Грета.
Мальмгрен внимательно взглянул на нее.
— Сегодня что-то еще произошло впервые в вашей жизни?
— Утром мне пообещали стипендию на обучение в студии «Драматен» при Королевском стокгольмском театре драмы!.. Подумать только: несколько съемок в пустяковых рекламных фильмах — и за это студия «Драматен»... Все!.. — вздохнула Грета и рассмеялась.
— Что «все»?.. — не понял Мальмгрен.
— За каких-нибудь полчаса нашего знакомства я выложила вам свои беды, печали, мечты и, наконец, раскрыла самое главное достижение в своей жизни...
— Поздравлять пока не буду. И никому не рассказывайте об обещанной стипендии, — посоветовал Мальмгрен. — Говорят, артисты и путешественники — люди суеверные... А мечта боится широкой огласки...
«И сколько бы не прошло времени...»
Их усадили за столик и подали меню. Вышколенные официанты старались не проявлять своего удивления. Грета отвечала короткими дерзкими взглядами всем, кто косился на ее платье, так не подходящее для этого роскошного ресторана.
Чтобы не смутить девушку диковинными для нее названиями блюд, Мальмгрен сам заказал ужин. Для нее попросил шампанское, для себя — коктейль «Горячий Стокгольм».
— «Горячий Стокгольм»?.. Никогда не слышала о таком напитке, — тихо призналась Грета.
— Говорят, этот коктейль придумали исследователи Арктики, — ответил Мальмгрен. — Две части горячей водки, одна часть кофе, щепотка перца, две ложечки сахара, десять капель лимонного сока — и ты забываешь о холоде, льдах, снегах и метелях, будто их вовсе не было в твоей жизни, а мечта при этом уносит туда, где ты желаешь оказаться, к тому, с кем хочешь быть рядом...
Он смутился и поспешно добавил:
— Так говорят бывалые полярники...
— Вы скоро отправляетесь на Север? — спросила Грета.
Мальмгрен не смог сдержать радости.
— Завтра!.. Я получил приглашение от самого Руаля Амундсена! Его экспедиция на корабле «Мод» должна совершить дрейф через центральную часть Северного Ледовитого океана!.. — Финн внезапно умолк.
Он понял, что девушка никогда не слышала ни о знаменитом полярном исследователе, ни о его экспедициях.
— Наверное, вас долго не будет в Стокгольме, — нахмурилась Грета.
Мальмгрен кивком подтвердил.
— Значит, это последняя наша встреча? — спросила она.
— Нет!.. Мы обязательно встретимся, как только я вернусь в Стокгольм!.. — решительно ответил Мальмгрен. — И здесь, в этом ресторане, мы будем отмечать наши победы. Вы будете поднимать бокал шампанского за покорение мною Арктики, а я буду пить «Горячий Стокгольм» за ваши успехи на сцене и на экране!..
— Да будет так!.. — улыбнулась Грета, но ее глаза оставались грустными. — Мы обязательно встретимся. И сколько бы ни прошло времени и как бы я ни изменилась, вы меня все равно узнаете. Я всегда буду приходить к вам с белыми лилиями...
— И самые буйные вихри событий не помешают нам встретиться!.. — добавил Мальмгрен.
Долгий тревожный дрейф
«Полярная ночь в полном разгаре.
Я, безумец, просидел целый день над утомительными вычислениями. Погода почти все время стояла дивная: около 25 градусов мороза, ясное небо и штиль. Великая ночь, как ты божественно хороша!
Созерцать, созерцать тебя хочется бесконечно; следить за мерцающими во мраке звездами, вслушиваться в морозное дыхание и ощущать, как все мое существо охватывается тобою, сливается воедино с мглистой безбрежностью оледенелой пустыни, черными скалами и миллионами холодных кристаллов, носящихся в воздухе...
