200 дней на юг: автостопом из Москвы в южную Африку - Кротов Антон Викторович

Несчастья не замедлили явиться: все машины, проезжавшие мимо нас сегодняшним вечером, оказывались деньгопросными. Простояв часа три на повороте на Маун, мы легли спать, недовольные водителем, окружающей средой и друг другом.

В 5.40 утра мы уже вновь были на трассе, а минут через двадцать на позиции образовались и местные стопщики. Машины-деньгопросы принялись за развозку их. Ещё три часа над нами тяготело проклятие вчерашнего водителя, и только в 8.49 наконец автостоп сработал: толстый белый ботсванец, с белой дочкой и с чёрным слугой в белых, по колено, носках, ехал в Маун на своём джипе. По профессии водитель сей был мастером по установке антенн для сотовых телефонов (это в том числе и его стараниями все ботсванские трассы были утыканы вышками с антеннами, по одной вышке на каждые 20 километров).

Вдоль дороги, под деревом, прятались от полуденной жары трое слонов, и водитель подогнал машину поближе, чтобы мы могли пофотографировать этих животных. Когда же мы вылезли из машины и пошли потрогать слонов, водитель и его дочка стали нам кричать: скорее бегите! слоны вас съедят! от этих криков слоны испугались и убежали, а мы вернулись в машину.

Антенный мастер ехал сперва в Маун, где потратил час на брожение по магазинам (и мы тоже побродили отдельно от него). Маун оказался огромнейшим по территории, чрезвычайно разбросанным посёлком; народу там, наверное, никак не больше десяти тысяч человек, но длинный — не менее десяти километров вдоль одной улицы-шоссе! Несколько магазинов в самом центре и множество кемпингов и гостиниц, так как именно здесь, рядом с Мауном, разветвляется в пустыне и превращается в болото известная река Окаванго. (Эта река, исчезающая в пустыне, является местной достопримечательностью, и буружйские туристы, приезжающие сюда кататься на слонах и глазеть на крокодилов, готовы платить по 8000 долларов в неделю за проживание в некоторых роскошных местах.) Итак, пообедали в Мауне, и тут антенный мастер поехал в дальнейший путь, и провёз нас ещё немного, до деревни Тотенг, где мы расстались с ним.

Дорога от Тотенга до Ганзи не была ещё полностью асфальтирована. Рядом, в лесу, прокладывали новую автотрассу, а здесь пока нас ожидала грунтовка. Нас (и ещё кучу народу) подвезли в плотно забитом кузове два бескорыстных индуса.

В вечерний час мы оказались вблизи Ганзи, где нас удивил тот факт, что на три километра вдоль трассы стояли фонари, освещающие эту трассу и окружающую пустыню. Правда, местность вокруг числилась как населённый пункт, но там было всего несколько домов на этих трёх километрах. Мы вспомнили, как в миллионной Лусаке не были ночью освещены даже многие центральные улицы, и ещё раз подумали, что ботсванцам некуда девать деньги.

В 22 часа мы завершили сегодняшний автостопный путь на развилке Канг/Ганзи/Намибия, на той самой развилке, где две недели назад мы застопили прямую машину до Виндхука. Сейчас для прямых машин было время слишком позднее (переход закрывался в 0.00), и мы, подождав для солидности ещё часок, поставили палатки. Тут собралась гроза, налетел ветер, и нам пришлось залезать поскорее в свои палатки, пока они не улетели в ночную тьму.

Странно, но гроза не порушила палатки. В пять утра нас с Вовкой разбудил Костенко, сообщивший, что в сторону Намибии уже успели проехать три машины. Мы быстро собрались и присоединились к процессу автостопа; но, о странность, нам останавливались только локальные машины, едущие в ботсванские поселения Калфонтейн и Чарльз Хилл. Мы не знали, что Чарльз Хилл находится в трёх километрах перед границей, а то бы сразу поехали туда; но, находясь в позорном неведении, чарльз-хиллские машины мы прогоняли, ожидая прямые транспорты в соседнюю страну, а таковые не останавливались и проезжали, забитые, мимо.

Висели на одном месте свыше десяти часов, всё ожидая прямой машины, затем утомились ждать (запасы воды кончились) и поехали в Калфонтейн в забитом кузове. На повороте на Калфонтейн — оказалась оборудованная позиция: кран с водой, можно мыться, полоскаться, стираться! Но недолго мы наслаждались водой: нам застопилась новая машина, и ботсванец за рулём воскликнул:

— Я знаю, что вы хотите! Я довезу вас до границы!

В машине сей уже ехало два рюкзака с пенками и два их хозяина, молодые голландцы, парень и девушка. Они несколько лет проработали в Танзании в госпитале, близ посёлка Букоба и границы с Угандой, а теперь, наработавшись, пустились в путешествие по странам Африки до самой ЮАР.

На намибийской стороне границы нас подвёз кузов до Гобабиса (голландцы ехали платно, а мы — так, "в нагрузку"); оттуда, уже в вечерней тьме, мы поймали машину на пятьдесят километров. По пути волновались — успеем на Новый год или не успеем? Но следующая ночная машина, довёзшая не только до Виндхука, но и сквозь него до самой Отжиранги (ещё 80 км в нужную нам сторону), решила нашу судьбу. Хотя мы сильно замёрзли в кузове, но были рады: до Свакопмунда (места утренней стрелки) оставалось 289 км. Было два часа ночи.

Как говорит молва, как встретишь тысячелетие, так его и проведёшь; простоишь всю новогоднюю ночь на обочине — так весь год (и тысячелетие) никуда и не уедешь. Мы хотя и не особо верим в эти теории, но было всё же приятно уехать в момент рассвета в нужную сторону.

Мы опоздали на полчаса. Кирилл, Андрей и Гриша валялись на травке возле здания свакопмундского почтамта и рассуждали о том, как поступить, если мы так и не появимся. К счастью, мы всё же соединились.

Грил, прибывший в Намибию на несколько дней раньше нас, поделился с нами своими научными наблюдениями. По его словам, главный намибийский порт Уолфиш- Бей — самый русский город Африки. Там можно встретить неисчислимых русских моряков, бизнесменов, лётчиков. Даже капитан порта и лоцман — и те были русскими! Все пароходы с нашими соотечественниками были рыболовными, далеко не плавали, а ходили только вдоль намибийского, ангольского и юарского побережья.

Зато, рассказал Грил, из Намибии существуют прямые авиарейсы в Россию. Это чартерные самолёты, отправляющие домой смены моряков. Ближайший самолёт полетит 5 января на Калининград. Потом, в феврале, будет самолёт в Симферополь, а в марте — на Мурманск. Все эти самолёты, по словам Грила, могут перевозить и автостопщиков, если на то согласятся их заказчики, хозяева пароходный компаний. С одним из них, директором компании "Намсов", Грил уже пытался подружиться, но тот не сказал ему ни "да", ни "нет".

Дивясь на такие новости, мы всё же решили поторопиться в супермаркет "Shoprite", желая приобрести там побольше новогодней еды, пока он не закрылся. Сегодня мы себе не отказывали ни в чём и накупили огромное количество продуктов, и газировки, и соков — не менее 70 килограммов пищи! Тут были и десяток буханок хлеба, и большая банка майонеза, и арбуз, и пятилитровая канистра сока, и джемы, и консервы с горошком и фасолью, и молоко, и макароны, и пепси-колы и йогурты всякие, и булки, и сладости, и всё остальное, и четыре литра мороженого, которое мы съели в первую очередь, только выйдя из супермаркета. Еда была не очень дорогой по причине новогодних скидок — за всё про всё мы заплатили около 50 баксов.

Шарлаев с Мамоновым, оставив нас охранять все пакеты с едой, отправились искать выпивку, но не тут-то было: в Намибии по выходным дням, включая сегодняшнее воскресенье, никакой выпивки в продаже не имеется. После очень долгих поисков им удалось купить только двухпроцентное пиво "Windhoek" и безалкогольное шампанское.

— Кротов, это ты всё виноват! — отругал меня Шарлаев, — это всё твои происки! Какой же Новый год без выпивки?

Так и не найдя ничего крепкоалкогольного, мы вышли на трассу и занялись предновогодним автостопом, вшестером, с огромными рюкзаками и пакетами. Жизнь затруднялась тем, что некий местный житель пытался уехать с нами, добавившись к нам седьмым, и нам никак не удавалось прогнать его. Так и уехали всемером на одной машине, потом местный житель вылез, и на другой машине мы ехали уже вшестером. Мы направлялись на север от Свакопмунда, туда, где на пространных пустынных песчаных пляжах собрались отмечать Новый год и другие люди, в основном намибийцы. Всё побережье было усеяно отмечающими и их машинами, на каждом километре были они. Мы с трудом выбрали относительно пустынный участок берега.