Жюль Верн - Великолепная Ориноко
Может быть, кива поджидали отряд у брода Фраскаэс?
К часу дня путешественники дошли до того места, где река, круто поворачивая на восток, исчезает за нагромождением голых скал.
— Вот мы и пришли, — сказал Гомо.
— Пришли? — переспросил Жак Эллок, сделав своим спутникам знак остановиться.
Подойдя ближе, он убедился, что река течет здесь тонкими струйками среди завалов камней и песка и что перейти ее здесь не представляет никакого труда.
— Может, мне пойти вперед и посмотреть, что там, — предложил Вальдес.
— Хорошо, но будьте осторожны и возвращайтесь, как только убедитесь, что путь свободен.
Вальдес пошел вперед и через несколько минут исчез за поворотом реки.
Жак Эллок, Жан, сержант Марсьяль, Гомо и матросы стояли рядом на берегу, ожидая возвращения Вальдеса. Жермен Патерн предпочел посидеть.
Всегда превосходно владеющий собой, Жак Эллок не мог на этот раз скрыть волнения.
— Почему мы остановились? — спросил его Гомо.
— Действительно, почему? — повторил Жан. — И почему Вальдес пошел вперед.
Жак Эллок молча отошел от своих друзей и приблизился к реке, с волнением вглядываясь в противоположный берег.
Прошло всего пять минут, но они показались ему вечностью.
К нему подошла Жанна.
— Почему Вальдес не возвращается? — спросила она, пытаясь прочесть ответ в глазах Жака.
— Сейчас он придет, — коротко ответил тот и снова замолчал.
Прошло еще пять минут, потом еще пять. Путешественники напряженно молчали. По расчетам Жака, Вальдес давно уже должен был вернуться, но его все не было. Однако кругом все было спокойно, и ничто, казалось, не внушало тревоги.
Жак Эллок заставил себя подождать еще пять минут. Наконец он решил, что оставаться на месте так же опасно, как и идти к броду или возвращаться назад. Какая разница, где на них нападут бандиты: выше или ниже по течению.
— Пошли! — сказал он своим спутникам.
Сам он пошел впереди. За ним, ни о чем не спрашивая, последовали остальные. Пройдя около трехсот шагов, они оказались у спуска к броду Фраскаэс. Гомо, показывая дорогу, обогнал своих спутников, скатился с насыпи и очутился около выступавших из воды валунов.
Внезапно с левого берега донеслись громкие крики. Со всех сторон, размахивая оружием, с угрожающими воплями навстречу путешественникам мчалось не меньше сотни кива.
Жак Эллок даже не успел выстрелить. Да и что могли сделать три карабина и два револьвера против сотни человек, перекрывших брод Фраскаэс.
Жак Эллок и его товарищи были мгновенно окружены и лишены возможности сопротивляться. В этот момент они увидели Вальдеса посреди группы вопящих кива.
— Вальдес! — воскликнул Жак Эллок.
— Эти негодяи поймали меня в ловушку! — крикнул в ответ капитан «Гальинеты».
— Так с кем же мы имеем дело? — спросил Жермен Патерн.
— С бандой кива, — ответил Вальдес.
— И с ее предводителем, — добавил кто-то угрожающим голосом.
Голос принадлежал мужчине, который стоял на берегу в окружении трех бандитов, явно не принадлежавших к индейской расе.
— Хоррес! — воскликнул Жак Эллок.
— Теперь вам лучше называть меня моим настоящим именем — Альфанис!
— Альфанис! — воскликнул сержант Марсьяль и, так же как и Жак Эллок, замер от ужаса при мысли о дочери полковника де Кермора.
Итак, Хоррес оказался тем самым Альфанисом, который вместе с тремя сообщниками бежал с каторги в Кайенне. Год назад, после того как в стычке с венесуэльской полицией был убит Мета Серрапиа, Альфанис стал главарем банды кива, уже давно бесчинствовавшей в саванне.
Пять месяцев назад эти кива задумали вернуться на территории, расположенные к западу от Ориноко, откуда они были изгнаны колумбийскими солдатами. Однако, прежде чем покинуть горный район Рораймы, их новый главарь решил обследовать противоположный берег реки. Оставив на время банду, он спустился к Сан-Фернандо-де-Атабапо, посетив по пути ранчо в Кариде, где его и видел господин Мануэль Асомпсьон. И он дожидался возможности вернуться к истокам Ориноко в Сан-Фернандо, когда там появились «Гальинета» и «Мориче», направлявшиеся в миссию Санта-Хуана.
Назвав себя Хорресом, Альфанис предложил свои услуги капитану «Гальинеты», который как раз набирал новый экипаж. И как мы уже знаем, к несчастью наших путешественников, Вальдес его нанял.
Таким образом, у Альфаниса появилась возможность не только снова присоединиться к своей банде, но и отомстить полковнику де Кермору, так как он узнал, что юноша, отправившийся на поиски своего отца, был сыном того человека, чьи показания в суде присяжных департамента Нижняя Луара, обрекли его на пожизненную каторгу в Кайенне.
Как же не воспользоваться возможностью захватить юношу, а если удастся добраться до миссии Санта-Хуана, то и отца... и в любом случае выместить свою злобу и ненависть на сыне?
Остальное уже известно. В ночь, проведенную на берегу во время стоянки у ранчо Янаме, Альфанис встретил одного из своих сообщников и, как только пироги остановились у пика Монуар, бежал. Затем, убив индейца, отказавшегося быть его проводником, он пошел вверх по течению Рио-Торрида и перебрался на противоположный берег, где его поджидала банда кива...
Теперь же, захватив в плен Жака Эллока и его товарищей, он рассчитывал завладеть пирогами, оставшимися у пика Монуар.
Но главное, сын, а вернее дочь, полковника де Кермора теперь в его руках.
Глава XI
МИССИЯ САНТА-ХУАНА
За тринадцать лет до описываемых событий в этих краях не было еще ни дома, ни деревни, ни ранчо. Индейцы появлялись здесь, только когда перегоняли скот на горные пастбища. Куда ни глянь — повсюду бескрайние просторы льяносов, плодородные, но невозделанные, непроходимые леса и болота, превращающиеся в озера во время зимних паводков. В лесах — дикие звери, змеи, обезьяны, пернатые, не говоря уже о насекомых, особенно комарах. Но животный мир этих мест почти не изучен. Глушь! Венесуэльские торговцы и предприниматели сюда не добираются.
Рельеф территорий, расположенных на несколько километров к северо-северо-востоку, напоминает рельеф Анд, каким он был до того, как огромные озера превратились в густую сеть рек, несущих свои воды в Атлантику. Причудливые переплетения горных хребтов кажутся почти противоестественными. Именно здесь рождаются текущая на юг Риу-Бранку и текущая на север Ориноко, здесь возвышается Рорайма, вершину которой покорили Турн и Перкин.
Таков был этот дикий, заброшенный уголок Венесуэлы, населенный главным образом индейцами гуахибо, за преобразование которого взялся иностранный миссионер. Индейцы кочевали по просторам льяносов и глухим лесам на левом берегу Ориноко. Убогие хижины служили им жилищем, наготу они прикрывали одеждой из древесной коры, питались корнями растений, пальмовыми почками, муравьями и тлей, но не употребляли в пищу маниоку, являющуюся одним из основных продуктов питания в Центральной Америке. Маленького роста, хилые и щуплые, чуть более светлокожие, чем другие индейцы, с рыжеватыми до плеч волосами, почти бессмысленными лицами и раздувшимися животами геофагов, они, казалось, стояли на последней ступени человеческого развития. В сезон дождей, за отсутствием другой пищи, они действительно бывали вынуждены есть землю.
