Евгений Крепс - «Витязь» в Индийском океане
Либеральные французские ученые, научные работники Океанографического института в Носи-Бе, относятся к мальгашам с большей симпатией. «Мальгаши доброжелательный, миролюбивый, приветливый народ, — говорит директор „ванильной“ станции. — Они добросовестные и старательные работники, на них можно положиться. У них нет стремления к наживе, они довольствуются малым. Из нескольких бамбуковых жердей и охапки листьев рафии мальгаш строит себе жилище, которым вполне доволен в благодатном климате родного Мадагаскара. Он не думает о голоде. Кокосовый орех и гроздь бананов всегда к его услугам. Ни воровства, ни нищенства у них нет. Таков мальгашский народ».
Я спросил про положение женщин у мальгашей и правда ли, что у них есть временные браки. По словам Тоннье, мальгашекие женщины вполне равноправны. Временные браки действительно есть, но больше в деревне. Пары нередко сходятся как бы для пробного брака. Если сойдутся характерами, брак закрепляется, если нет, то мирно расходятся. При этом нередко от пробного брака остаются дети — один, двое. Но это ни в какой мере не зазорно, наоборот. Молодая женщина, у которой уже есть ребенок, ценится как невеста гораздо выше. Она уже доказала, что может быть матерью, и ее охотнее каждый возьмет в жены.
Я интересуюсь, есть ли на Мадагаскаре обязательное начальное обучение. Оказывается, что формально да. Но далеко не везде имеются школы. «Мальгаш не понимает, — говорит Тоннье, — что значит обязательное. Хочет пойдет, не хочет не пойдет. Мальгаш, — добавляет директор, — не привык и не хочет думать о завтрашнем дне. Он живет сегодняшним днем».
Однако, познакомившись с мальгашами, мы увидели, что многие из них думают не только о сегодняшнем, но и о завтрашнем дне и не забыли вчерашний день.
Мы пригласили французских исследователей к нам на судно. Мсье Тоннье хочет захватить свою жену. Мы идем к его дому, который стоит на холме. Тропинка вьется среди пышной тропической растительности. По лестнице спускается его супруга — миниатюрное, изящное существо в красной шапочке до глаз, полуоткрытой кофточке и коротеньких легких шортах. Очень хорошенькая. Директор знакомит нас. Мадам Джесси Тоннье родом с острова Реюньон, креолка. Она никогда в жизни не бывала на корабле, хоть и выросла на острове, но на Мадагаскар и во Францию летала на самолете. Ей интересно посмотреть корабль.
Едем обратно в город. Я хочу уточнить смысл слова «креол». Мсье Тоннье разъясняет, что, строго говоря, согласно словарям, креол — это потомок французов, долго, в течение нескольких поколений, живущих в колониях. В понятии «креол» нет ничего, говорящего о смешении крови… Но обычное, обывательское понятие слова «креол» — это метисы французов и местного населения. Жена его именно такая креолка, мать ее француженка, отец мальгаш. Термин этот возник на островах Вест-Индии, и он испанского происхождения. Распространенное мнение, что среди креолок особенно много красивых женщин, по словам Тоннье, справедливо. Мы охотно согласились, имея перед глазами такой наглядный пример.
На корабле наших французских гостей, далеких от морских исследований, мало занимали лебедки и тралы. С гораздо большим интересом мсье Тоннье рассматривал наши многочисленные фотоаппараты — «Киев», «Зоркий» и др., а затем задал вопрос, есть ли у нас советские микроскопы, и попросил разрешения их посмотреть. Он объяснил нам, что реакционная французская пресса на Мадагаскаре постоянно пишет, что сообщения об успехах советской науки и техники — блеф и что советские ученые работают на германском оборудовании. Теперь, когда он все увидел собственными глазами, может с уверенностью опровергать в кругах ученых лживую информацию продажных писак.
Еще не успели уехать гости, которым было очень уютно в обществе советских коллег, в том числе наших милых ученых дам — Нины Виноградовой, Ирины Сухановой, Наташи Ворониной, а уже в каюте у Теодора Сауловича Расса сидят новые гости — мальгаши, которые пригласили нас пообедать с ними, посмотреть, как живут на Мадагаскаре небогатые люди. Поехали мы с Т. С. Рассом. Наш хозяин — учитель Андриаманитра Рамака Бари, его сопровождают друзья — агроном Ралаимунг Мартин и другой приятель, владелец машины. С трудом втиснулись впятером в маленькую машину и поехали.
Характерная деталь. В воротах порта нас останавливает портовый страж. Француз-таможенник довольно грубо, не стесняясь иностранцев, просит хозяев выйти из машины и открыть багажник. Пока он возится в багажнике, в окно всовывает голову другой страж, мальгаш, и тихо просит извинение за действия начальника. Мы много раз выезжали из порта с французами — с морским агентом, с работниками ванильной станции и др., и французский страж только козырял и открывал ворота. А вот машину мальгашей он счел нужным обыскать! Наши спутники смеются, говорят, что так на каждом шагу.
В машине трое мальгашей — и как все они разнятся по внешности друг от друга! Андриаманитра родом из центрального плато Имерн. Он светлее остальных, с бородкой, волосы у него прямые, больше других он похож на индонезийца. Его друг Ралаимунг курчавый, кожа у него шоколадного оттенка. Он принадлежит к племени антаимур, что значит «люди, живущие у берега моря». Его родина — южная часть восточного побережья Мадагаскара. Антаимур — моряки, считается, что у них есть примесь арабской крови. Третий товарищ, который ведет машину, Валанирана — бецимизарака, из провинции Таматаве.
Приехали к мальгашским домам — каза — на окраине города. Жена хозяина, симпатичная маленькая женщина, моложавая, хотя у нее четверо детей и старшая дочь уже взрослая, мать-старушка 65 лет с черными прямыми волосами, похожая на североамериканскую индианку, в длинном платье; взрослая дочь и два маленьких сына с умными, живыми черными глазенками. Потом пришла и вторая дочь, тоже большая, кончает школу.
Сидим в маленькой комнате, вроде гостиной, рассматриваем семейные альбомы. Гордость семьи — младший брат хозяина, который был членом организации национального движения VVS, возникшей еще в 1912 году среди студентов медицинской школы в Тананариве. Хозяин и гости рассказывают о непрерывных ущемлениях прав мальгашей. «Все имеют больше прав: и индийцы, и китайцы, не говоря уже о французах», — жалуются они. Я спросил, а как смотрит на все это правительство Мальгашской Республики? Вместо ответа хозяин, стоявший сзади, взял своего друга за уши и стал поворачивать его голову вправо и влево. «Правительство автономной республики — это марионетка, им вертят колониальные власти», — пояснил он свой жест.
Ралаимунг, наиболее образованный из всех, знающий и английский язык, говорит, что французы стараются держать мальгашей в невежестве и повиновении. Главные средства — это алкоголь и религия. На Мадагаскаре производится много рома из сахарного тростника. Ром широко распространяют, спаивают мальгашей. И религия, религиозное воспитание, в основном католическое, чуждое мальгашам, стремится воспитать покорность и приучить не думать.
