Андрей Остальский - Иностранец на Мадейре
В начале слов испанцы тоже звенят четким «р», не то что местные жители, которые этот звук произносят по-особому: с «украинским» акцентом. Например, самая высокая горная вершина Мадейры называется Pico Ruivo. То есть, Пику Г(х)уиву… Есть мужское имя Rui, но некоторые знакомые португальцы предупреждают: не надо пытаться произносить его правильно, а то мы уже в курсе, что по-русски получается неприлично – Гуй. (Хотя на самом деле и не «г» там в чистом виде, хотя и не «х», вернее, не наше «х».)
В общем, в этой книге я пытался избегать необходимости транслитерировать сей невыносимый звук и довольно часто осуществлял подмену: делал это на испанский манер, уж извините.
Для нас с моей прирожденной лингвисткой женой самой большой проблемой были редуцированные гласные звуки в конце слов. «Как будет дедушка по-португальски?» – спрашивали мы у друзей. «Аво», – отвечали нам. «А бабушка?» – «А бабушка – „аво“». «Но это ведь два разных слова, или нет?» – удивлялись мы. «Ну, разумеется, разных, – отвечали нам друзья. – Совершенно разных! В одном случае – „аво“, а в другом – вовсе даже „аво“». После этого мы испуганно замолкали.
На письме видна разница: Avô – Avó. Но на слух она как-то не определяется…
Спрашиваем у наших ближайших друзей Филипы и Педро, в чем главные отличия местного, мадерьянского диалекта от континентального португальского? Они терпеливо объясняют: герундий (неопределенная форма глагола) в грамматических конструкциях употребляется гораздо чаще.
А в фонетике?
Мадерьянцы имеют обыкновение глотать гласные в конце слов. Например, вместо «боа тарде» («добрый вечер»), говорят «боатард».
Но, кстати, до полудня здороваться надо словами «бом диа». После – только «боатард». И это соблюдается очень строго.
А вот еще одно забавное местное слово, причем из таких, которые, в общем-то, желательно знать даже туристам, настолько часто оно употребляется: «табайн». Вы этот «табайн» будете слышать целый день со всех сторон. Это означает «хорошо, ладно, о’кей».
Я сначала подумал, что это одно из многочисленных арабских заимствований, ведь в раннем Средневековье, во время арабских завоеваний, Португалия была завоевана (и оккупирована на несколько веков) маврами. У арабов есть похожее и тоже часто употребляемое выражение «табаан», только ударение падает на первый слог. Оно тоже означает форму согласия, буквально «конечно». Выяснилось: ничего подобного! Ловушка для лингвиста, случайное фонетическое совпадение. На самом деле португальское «табань» (или «табайн») – это со всех сторон обкусанное «está bem».
Но зато если вы захотите попрощаться на местном языке, то это просто: «бтэ лугу!», что значит «до скорого! Увидимся!» В нем как раз спрятано арабское слово «хатта», которое переводится как частица «до».
Ну и упомяну еще одно заимствование у мавров: «ошала», значит «даст бог». Происходит от всемирно знаменитого арабского «иншаалла» – «если позволит Аллах».
Вообще-то большие трудности возникают с произношением самого элементарного слова «bem» – «хороший», между тем обойтись без него трудно даже туристу. В учебной литературе встречаются как минимум три способа отобразить его русскими буквами. Во-первых, «бень», во-вторых, «бай». А нам больше нравится «байн» – но только «н» в конце надо произносить скорее намеком, в нос. Или не произносить вообще. Самый распространенный, народный и при этом простой для нашего брата способ спросить «как дела?» звучит так: «Туду байн?» Или: «Туду бай?». Буквально «Все хорошо?» (Tudo bem?). Очень удобно, что и отвечать на этот вопрос можно ровно теми же словами, только без вопросительной интонации: «Туду байн!», а если хотите, чтобы ваш ответ прозвучал как бы с оттенком добродушного юмора, то второе слово и вовсе можно отбросить. Вопрос: «Туду байн?» Ответ: «Туду!» Все хорошо? Все!
Так что буква «m», читающаяся (примерно) как «n» – это большая проблема. То есть именно что примерно, но не совсем. Посоветовался в том же португальском посольстве: как, спрашиваю, писать по-русски важное слово «сад», оно же по совместительству фамилия президента Мадейры – Jardim? Отвечают: «Жардим».
Ну что ты будешь делать! Тупин. То есть тупим.
Но не это самое страшное.
«На континенте меня зовут Педру, а здесь – Педру, – говорит наш друг. – Понятно?»
Ни фига не понятно, но нам уже как-то неудобно в этом признаваться.
Но Педру видит истину. Видит фигу в выражении наших лиц и снова терпеливо объясняет: «Один звук – переднеязычный. Другой – заднеязычный. Чувствуете? Педру и Педру».
Мы печально качаем головами: теория ясна, а вот практика… Опять тупин.
«Недаром, – думаю я, – они все так хорошо поют, особенно дети в школе… Музыкальный слух с младенчества вырабатывается в условиях жесткой тренировки».
А как насчет вокабуляра? Спрашиваем, есть ли отличия в употреблении слов, чтобы перевести разговор на более доступную нам тему.
Есть, конечно. Например, на Мадейре «maçaroca» (масарока) – «початок», а то и просто «кукуруза». Это на острове. На континенте это слово поймут не все. Ну, про кофейную специфику, про местную «шинезу» (большой кофе с горячим молоком) и «гароту» (то же самое, но маленькая порция), мы уже и так знаем. А вот смешное: стручковую фасоль здесь называют «важинья», что вызывает приступ гомерического хохота в континентальной Португалии, потому что звучит это почти так же, как «вагина». Название, принятое на континенте, – «фейжао верде» (feijão verde).
«Фака» – «нож» по-португальски – ну, это уже англичан больше веселит. Впрочем, новое русское поколение, может быть, и не слишком глубоко овладело английским, но уж что-что, а этот корень знают так, что ночью разбуди – выдадут без проблем…
С другой стороны, не говорите громко про кокосы – «ко-ко» по-местному – это «какать, какашки». И поосторожнее с разговорами про шишки и не удивляйтесь: местные будут прыскать в рукав при знакомстве, если ваша фамилия Шишкин… «Ши-ши» здесь значит «делать пи-пи», и слово это известно каждому с детского сада.
А вот если португальцы возбужденно кричат: «Курва, курва!» – то это они не ругаются так, а пытаются предупредить, что впереди крутой поворот.
Еще для русского уха интересно звучит слово «отчим» – «падрашту» (padrasto).
Но лингвисту важны не эти смешные, но бессмысленные фонетические совпадения. Гораздо любопытнее трансформации общих для многих языков корней и неожиданные заимствования.
Латинский корень obligat – «обязывать» – вошел во множество европейских языков, причем не только романских. В английском, например, он звучит весьма похоже – облайдж (oblige). В итальянском – obbligare, во французском obliger и так далее и тому подобное. Во всех этих языках существуют производные от этого корня выражения типа английского «much obliged» – «премного обязан», способ особенно вежливо выразить благодарность. Но в португальском он превратился в обычное «спасибо» – без него не обойтись. Это «obrigado» и «obrigada» («обригаду», т. е. «благодарный»– если вы мужчина, и «обригада», т. е. «благодарная» – если женщина; да-да, в португальском не только существительные, но и причастия меняются по гендерному признаку, не один русский такой!). И вы уже, наверное, заметили: буква «о» в конце португальских слов произносится как «у».
