Пэтси Адам-Смит - Охотники на лунных птиц
Она отказалась наотрез.
— Зови, или придется притащить его! — пригрозили полицейские и показали на свои ружья.
Несчастная женщина поняла, что так они и сделают. Ей ничего другого не оставалось, как крикнуть мужу. Женщина подошла поближе к берегу и тихонько позвала.
— Громче! — требовали полицейские.
Она позвала громче. Муж услышал ее голос, на мгновение перестал грести и прислушался.
— Скажи ему, чтобы он пристал к берегу, — приказали полицейские. Женщина несколько замешкалась, а затем попросила сигарету — несчастную трясло как в лихорадке. Чиркнув спичкой, она дрожащими руками кое-как прикурила.
— Помаши ему! — потребовали полицейские.
Женщина стала махать рукой, в которой была зажата горящая сигарета, прося мужа причалить. «Милый, избавься от коф, обрежь веревки, пусть ящики уплывут», — про себя молила она.
Рыбак, завидев огонек сигареты и зная, что жена не курит, понял, что она предупреждает его об опасности. Он не знал, что предпринять. Ему не хотелось терять улов, да и деньги нужны были позарез. Тогда он с силой приналег на весла и направил лодку к берегу. И тут полицейский вскинул ружье. Прогремел выстрел. Говорят, женщина бросилась к полицейскому с криком:
— Трус, ты убил человека.
Все утро прошло в интересных рассказах. Мне запомнилась история, которая произошла с рыбаком, нарушавшим закон о ловле. Его поймали на месте преступления, кофы конфисковали. В Леди Баррон ящики привязали к полицейской лодке и оставили до утра. Наутро дело должно было слушаться в суде.
Ночью рыбак подплыл к полицейской лодке, обрезал канаты, которыми крепились кофы. Таким образом, никаких доказательств вины рыбака представить суду не могли.
Слушали разные истории, пили чай и ели оладьи. Потом был обед.
— Послушай-ка, Валлаби, — спросил наконец Джим-Ловушка. — Когда же ты все-таки намерен приняться за дело?
— Скоро, — ответил капитан.
— Куда направляешься?
— За Уголок.
Джим-Ловушка заподозрил неладное:
— Мне нужно вернуться засветло, чтобы выйти в море.
— Порядок, Джим.
И вот тут-то Джим-Ловушка вдруг увидел Билла Холлоуэя, которому принадлежал остров Пэссидж. Джим встал во весь свой огромный рост. Только тут до него дошло, куда направляется судно.
— Стой! — кричал Джим. Он заметался по палубе.
— Как ты мог так поступить со мной? — кинулся он к капитану.
— Что же я такого сделал? — поинтересовался капитан.
— Как что? Ты обманом увез меня на Пэссидж! — буйствовал Джим.
— Ах, ты об этом. Пустяки, бывает, — ответил Валлаби.
Теперь уже трудно было назвать Джима приятным компаньоном. Просто хуже и не придумаешь. Он был агрессивен, вспыльчив, угрюм и молчалив. Ребята заверили, что по-настоящему я узнаю Джима после того, как мы прибудем на Пэссидж. Остров был близко, но добираться туда пришлось довольно долго. Корабли редко появлялись в проливе между островами Кларка и Кейп-Баррен: там много коварных отмелей. Арендатор острова был здесь последний раз года два назад. Направив судно в указанном им направлении, мы вскоре попали в лабиринт отмелей (за это время их здесь успело намыть), налетели на мель, перескочили ее, тут же попали на следующую, и тогда капитан Джексон повернул судно: он решил пройти другим проливом. Капитан славился мастерством вождения кораблей по мелководью, за что и получил прозвище Валлаби — «прыгающий через отмели».
Сильно качало. Всем уже было не до шуток. Ребята рассказывали о крушениях, которые когда-то здесь имели место. Теперь об этих событиях напоминали лишь необычные названия, например мыс Пиано (Пианино) — на этом месте во время крушения было смыто пианино — или остров Кей (Ключ). Мы собирались пройти по проливу Армстронга.
С.наступлением сумерек мы причалили к берегу. Ребята с ружьями тотчас отправились на берег и вскоре принесли дикого поросенка. Это животное появилось на острове тоже в результате какого-то крушения. Говорили, что его прародители выплыли на берег, когда в 1877 году баржа «Сити оф Фучоу» потерпела в этих водах аварию. Мы полакомились поросенком. На следующий день мы пристали к берегу Пэссиджа. Швартовались с трудом: дул сильный ветер. Животных не было видно.
Мужчины отправились на берег, чтобы согнать быков, громадных тощих животных. Все члены команды хорошо держались в седле, однако до Джима им, конечно, было далеко. Мне доставляло огромное удовольствие наблюдать, как он мастерски сгонял быков.
Быки, жившие на острове, настолько не привыкли видеть людей, что при одном приближении человека кидались на него. Так как к лошадям быки привыкли, то люди, находясь в седле, чувствовали себя до какой-то степени в безопасности.
Почти весь день ушел на то, чтобы подогнать быков к скотному двору, откуда к воде вели крутые уступы.
«Шиэроутер» подошел к острову, насколько было возможно. Бросили большие якоря. Чтобы судно не швырнуло на берег или не унесло на прибрежные рифы, его удерживали прочные канаты.
После обеда я села в лодку и отправилась на остров. Не успела я выбраться на берег, как послышался топот копыт. Пришлось поспешно спрятаться за забор. И тут верхом на чалой лошади, возвышаясь в седле словно какое-то фантастическое существо, появился Пит, а следом за ним и все стадо.
— Скачи в загон! — кричали ему ребята.
Необходимо было направить стадо в сторону загона, но Питу было не до этого. Доскакав до двора, он спрыгнул с лошади, вскочил на перила и оказался на высоте восьми футов. Часть стада по инерции проскочила в загон, но те животные, которые были в хвосте, сумели замедлить бег, и Пит словно живая, но вполне досягаемая мишень навис над ними. Животные били копытами, вскидывали головы, громко ревели, а один бык даже попытался вскарабкаться на перила, туда, где, загораживая узкий проход широко расставленными ногами, восседал Пит.
— Пит, прыгай, или они тебя… — В этот момент Алек неожиданно заметил меня за забором. — Они могут лишить тебя мужского достоинства.
Пит прекрасно оценил создавшуюся ситуацию, но никак не решался прыгнуть. Вместо этого он вскочил на перила, пробежал над всей этой свалкой к выходу из загона и спрыгнул. Теперь крепкие ворота надежно защищали его от обезумевших животных.
Но в это время Гарри, наш новичок, подъехал к воротам загона и распахнул их. Пит, оказавшись на открытом пространстве, взвыл от страха, словно загнанный зверь.
В тот вечер то и дело случалось такое, что только каким-то чудом все не кончилось несчастьем. Но подобные переделки бывали так часто, что привлекали внимание лишь тех, кто в них участвовал. В цивилизованном мире события такого рода стали бы достоянием первых страниц вечерних газет. Только в тот момент до меня дошло, насколько далек этот клочок суши от моего дома.
