Борис Соколов - Гертруда Белл. Королева пустыни
Вообще, необходимо помнить, что жизнь бедуинов в пустыне была скудна и полна опасностей. А. Адамов так описывает их быт, мало изменившийся на протяжении веков: «бедуинки увядают едва ли не быстрее мужчин, что обусловливается тяжелыми условиями их жизни. Действительно, если представители сильного пола обречены в пустыне, с момента рождения и до самой смерти, на постоянные невзгоды и лишения, то слабому полу приходится еще тяжелее ввиду того, что, как увидим ниже, все домашние работы и хозяйственные хлопоты взвалены на бедуинских женщин. Питание кочевого араба составляют финики, рис, просо, ячмень или пшеница, которыми он раз или два в год запасается в городах, выменивая на продукты скотоводства; из зерна, смолотого на ручных жерновах, изготовляется тесто, которое запекают или на раскаленных камнях или прикрепляя к стенкам вырытых в земле ям, где предварительно сжигается сухая колючка или высушенный верблюжий помет; приготовленный таким образом хлеб представляет собою полусырые с трудом разжевываемые лепешки. У племен, которые владеют рогатым скотом, молоко верблюжье, а также овечье и козье, вместе с маслом, сбиваемым из двух последних сортов, обильно дополняют стол бедуина. На зиму, считающуюся у бедуинов «голодным сезоном», заготовляют из створожившегося верблюжьего молока небольшие шарики, хорошо выжатые, спрессованные и затем высушенные на солнце, которые сохраняются месяцами и будучи размочены в воде дают род кислого молока. Если в южном Ираке Арабском финики составляют главную и иногда единственную пищу арабов, то уже в Багдадском вилайете, то есть к северу, чрезмерное потребление плодов финиковой пальмы считается нездоровым, так что для прекращения вызываемой ими дизентерии прибегают к крепкому черному кофе без сахара. Этот напиток в большом употреблении как среди городских арабов, так и у бедуинов, которые первым делом угощают своего гостя чашечкой кофе, причем отказ от него считается равносильным намеренному оскорблению хозяина палатки. Помимо вышеуказанного благотворного действия кофе, бедуины признают за ним и другие целебные свойства, как то: улучшение зрения, укрепление памяти и т. д., ввиду чего кофе пользуется почетом даже среди кочевников. Само приготовление его обставлено известным церемониалом: его варит обыкновенно прислужник – специалист по этой части, или сам хозяин, который, заварив воду в кофейник, приступает к жарению кофе, что производится всегда перед самым угощением; кофейные зерна поджариваются в большой железной ложке, на медленном огне, пока не покраснеют, после чего их остужают, измельчают в порошок в ступке и ссыпают в кипящий кофейник; к кофе прибавляют обыкновенно немного шафрана или мускатного ореха и пьют этот ароматный напиток без сахара, который, по мнению бедуинов, лишь портит вкус.
Время от времени бедуины питаются бараниной и верблюжатиной, но такая пища считается роскошью, и к ней прибегают лишь в особо торжественных случаях, а именно при семейных празднествах вроде свадьбы, обрезания или при приеме почетных гостей. Мясо верблюдов, особенно молодых, считается весьма лакомым блюдом, так что, случись животному сломать в дороге ногу, его немедленно закалывают и тут же устраивают пир. Едят бедуины два раза в день: утром более легкую пищу, а вечером, после заката солнца, более основательную, в состав которой входит почти неизменно так называемый «айэш» или тесто, изготовленное из муки и кислого верблюжьего молока и сваренное затем без каких-либо приправ. Подобное питание вредно отзывается на взрослых, так что к 40–50 годам редкий бедуин не страдает несварением желудка, а на детей оно имеет прямо пагубное влияние и всякого, кому приходилось посещать бедуинские кочевья, невольно поражали большие и болезненно вздутые животы ребятишек. Смертность среди них достигает таких размеров, что, без преувеличения можно сказать, выживают из них лишь наиболее сильные и успевшие приспособиться к суровым условиями жизни в пустыне. При полном отсутствии какого-либо воспитания все индивидуальные качества и наклонности каждого ребенка, будь то хорошие или дурные, развиваются и крепнут на свободе, образуя в конце концов ту цельную натуру, в которую выливается бедуин».
Можно не сомневаться, что Гертруда Белл во время своих странствий по пустыне вела столь же спартанский образ жизни, как и рядовые бедуины, и однообразная и непривычная для европейского желудка диета не могла самым пагубным образом не сказаться на ее здоровье. К моменту своей смерти в 58 лет Гертруда была уже очень больным человеком.
Благодаря успеху книги «1001 храм» в кругах британских историков и археологов, мисс Белл получила приглашение от самого Дэвида Джорджа Хогарта, видного британского археолога, присоединиться к его раскопкам в древнем Кархемише.
В середине марта 1912 года Гертруда впервые добралась до Багдада, города, где ей суждено будет умереть. Но на этот раз ее целью был Кархемиш на побережье Красного моря, где в это время вел раскопки доктор Хогарт. В Кархемише произошла ее встреча с Томасом Эдвардом Лоуренсом, ставшим вскоре известным миру как Лоуренс Аравийский. Из палатки Хогарта к Гертруде вышел невысокий юноша. Пока они пили кофе, он рассказывал ей, что учится в Оксфорде и хочет стать археологом. Гертруда отметила в своем дневнике, что молодой человек, похоже, скоро станет выдающимся ученым. Лоуренс же, которого девушки вообще-то не интересовали, в своем дневнике указал, что восхищен «женщиной, избравшей весьма своеобразный образ жизни». Несомненно, он почувствовал в Гертруде Белл родственную душу. Она же тогда и представить себе не могла, что всего через несколько лет станет «некоронованной королевой Ирака» и возведет на иракский трон верного друга Лоуренса шейха Фейсала.
Томас Эдвард Лоуренс был младше Гертруды на 20 лет. Его родословная была не столь знатной, как у нее, а детство не столь идиллическим, хотя нужды он никогда не знал. Он родился 16 августа 1888 года в Уэльсе. Он был незаконным сыном англо-ирландского землевладельца сэра Томаса Роберта Чэпмена, будущего седьмого баронета Вестмита. Его мать, Сара Юннер, была гувернанткой его дочери. Сэр Томас ушел от жены и стал жить с Сарой, хотя и не женился на ней. А фамилию сыну Томасу дали в честь Джона Лоуренса, судового плотника, в доме которого она ранее работала служанкой. Хотя Сара и Томас никогда не вступали в брак, они представлялись окружающим как мистер и миссис Лоуренс. У них было пятеро сыновей, и Томас был вторым из них. Мать, по воспоминаниям, иной раз крепко поколачивала будущего освободителя Аравии, и некоторые биографы полагают, что из-за этого у Томаса развился мазохизм. По мнению британского военного историка Бэзила Лиддел Гарта, отец Лоуренса «располагал средствами, не превышающими по размеру доходов ремесленника, увеличить же их трудом ему мешала кастовая гордость землевладельца». Тем не менее, отец позаботился об образовании сына. Томас, как и Гертруда, с отличием окончил Колледж Иисус Христа Оксфордского университета в 1910 году. Там Хогарт на всю жизнь заразил его арабским Востоком.
