Уроки автостопа или Как за 20$ объехать весь мир - Валерий Алексеевич Шанин
Обиженный конвоир от автостанции повел меня пешком. По пути мы зашли в полицейский участок, и мой сопровождающий выклянчил там пикап для дальнейшей транспортировки…
После того, как мы проторчали во дворе обиталища судьи полтора часа, неожиданно выяснилось, что конвоир не привез нужной бумаги от задержавшего меня офицера. Мы отправились на такси обратно в Рафу. Таксист при высадке попытался закатить скандал, но я переадресовал его излияния работникам полицейского участка.
В связи с отсрочкой вынесения приговора, я потребовал дать мне возможность позвонить в российское посольство. К сожалению, дозвониться не удалось — на том конце трубку взяли, но ответов я не слышал, поэтому просто говорил "в никуда", пока не услышал короткие гудки. Повторную поездку к судье пообещали в шесть, но нужный офицер освободился от дежурства лишь полдевятого.
Около семи я отыскал комнату с телевизором и каменными полками. Собравшаяся там молодежь отнеслась к моему визиту крайне доброжелательно — вручили пульт (на десятке каналов шли новости и музыкалки на арабском или иврите) и угостили мороженным.
Потом один из полицейских предложил мне поужинать хубзами с джемом из банки, но тут появился присланный за мной джип. Я взял угощение с собой и доел по дороге.
Судья оказался типичным военным лет сорока. Сопровождающие меня сотрудники начали давать ему показания, я же сел нога за ногу, за что был изгнан во двор. Вел я себя, признаться, не очень вежливо: поставил стул перед дверью, огрызался на заигрывания слонявшихся без дела солдат.
Наконец, меня пригласили давать показания. Якобы некий солдат сказал, что видел, как я пытаюсь пересечь границу. Я, естественно, отнекивался и требовал очную ставку с подателем ложных показаний. Во втором часу ночи совещание закончилось, и судья вынес вердикт:
— Тебя опять отвезут в Рафу.
Я возмутился:
— Сколько можно! Уже четыре раза ездил туда-сюда!
Судья быстро пошел на попятную:
— Хорошо. Эту ночь можешь провести в эль-Арише. В полицейском участке. В камере предварительного заключения…
Так я очутился в комнатушке два на четыре метра в тесной компании девятерых (!) арабов. От предложенной еды отказался, объявив "сухую" голодовку. Сокамерники возлежали на полу, постелив толстые одеяла, в безопасности контакта с которыми я далеко не был уверен. К счастью, за все время заключения у меня не только не отбирали вещи, но даже не пытались их обыскать(!), я натянул на глаза капюшон анорака и лег прямо на рюкзак. Кое-как дотянул до утра…
Чужой в стране чужих.
После десяти утра меня разбудили и отвели в "воронок". Фургон был явно маловат для тридцати арестантов, но я не стремился встать у окна, а потому успешно пережил поездку в Исмайлию.
В городе меня одного выпустили и провели в огромное здание. Там встретили весьма радушно, поэтому я отменил голодовку и съел предложенный хлеб с джемом. Важные чиновники записали телефон посольства в Каире и консульства в Порт-Саиде, подарили пакет с хлебом и пересоленным мокрым сыром и… вернули в разогретый на солнцепеке фургон. Я переадресовал подарки своим попутчикам.
Когда три часа спустя грузовик остановился перед тюрьмой в Порт-Саиде, чтобы выгрузить часть заключенных (подлежащих отправке в Луксор высадили в Исмайлии), я с рюкзаком выпрыгнул из фургона и крепко вцепился в лестницу стоявшего рядом "зэковоза":
— Никуда не поеду, пока мне не дадут позвонить в местное российское консульство!
Быстро собралась толпа. Нашелся знаток английского языка:
— У охраны есть приказ не давать тебе никаких возможностей для связи с сообщниками(!), но если ты согласишься вернуться в фургон, тебя за пять минут доставят в полицейский участок. Там тебе наверняка помогут. А машину надо отпустить — ей уезжать пора.
Его слова не смогли усыпить мою бдительность. Начались угрозы:
— Лучше подчинись. Если копы применят силу, ты пожалеешь.
Уловив момент, я метнулся к ближайшей ограде и вцепился уже в нее. Пара-тройка стражников предприняла попытку силой отодрать меня. Защелкнув на моей руке наручники, они ободрали мне кожу на запястьях. В ответ получили пару пинков. Один молодой патрульный даже похвалил такую настойчивость. Однако, когда толпа рассосалась, и начался второй штурм, он пинал меня усерднее других. На этот раз вражеские силы превозбладали. Несмотря на мое отчаянное сопротивление (паре рядовых я жестоко заехал в промежность, деду в мундире дал кулаком в грудь — он обиделся, попробовал дать сдачи и принялся отбирать у стоявшего рядом солдата пистолет), меня скрутили и закинули на пол фургона.
На паромной переправе в Кунейре один из нападавших попытался извиниться — пригласил меня в кафе на ужин, но я возобновил голодовку до реального контакта с консулом.
Камеру, в которой я провел предыдущую ночь, закрыли из-за неисправности параши. Мне предложили переночевать в другой. Она оказалась еще меньше по размеру, к тому же была битком забита. Пришлось убеждать тюремщиков, что незначительный запах дерьма вряд ли сильно скажется на моем нынешнем состоянии. Убедил. Расстелив в дальнем углу предложенный коврик, покрывала и спальник, я наконец-то толком выспался. Впервые за три дня…
Чем кормят объявивших голодовку
Вечером тюремщики уже начали беспокоиться по поводу объявленной мной голодовки — орали в коридоре друг на друга. Вот и с утра, запихивая меня в "воронок", охранник пытался всучить шоколадку. Безуспешно, само собой…
Меня высадили во дворе весьма помпезного строения. Внутри здание сильно напоминало тюрьму — унылый стиль стен и мебели, решетки вместо дверей, однако незапертые. На вопросы чиновника я отвечал безучастно. Даже имя отказался назвать:
— Возьмите мой паспорт и посмотрите.
Потом вообще начал дремать на столе. Отвели в камеру. Я расстелил покрывала поверх принесенного матраса и почти заснул, но был опять вызван к начальнику, который сообщил:
— Можешь голодать, сколько хочешь, но не создавай нам проблем, — видимо, он имел в виду "не болей и не дохни!"
В камеру принесли хубзы с водянистым сыром, чуть позже — фуль и воду в бутылке. Около трех часов дня настала пора собирать вещи, чтобы ехать в консульство, но еще примерно час я провел, сидя на стуле и созерцая, как сотрудники в два захода молятся. Приехал микрогрузовик-фургон. Охранников пересадили в кузов, а меня — втиснули между водителем и тем самым дедом, что вчера хотел меня пристрелить. Зачем-то заехали в участок… Выяснилось, что важное сопроводительное письмо не подписано, и мне надо ждать до утра:
— Каиро иншалла букра! (в Каире будем завтра, если Аллаху будет угодно) А поесть можно уже сейчас, не так ли?
— Не так! Иншалла букра…
Привели в
