Жюль Верн - Пять недель на воздушном шаре
– Если б это не затягивало нашего путешествия, – сказал доктор, – я попытался бы спуститься в этот город. Здесь, наверно, нашелся бы не один араб, бывавший и во Франции и в Англии, которого, быть может, и не удивил бы наш способ передвижения. Но остановиться здесь было бы, пожалуй, не очень благоразумно.
– Так отложим это до нашей следующей экскурсии, – смеясь, предложил Джо.
– К тому же, друзья мои, – добавил доктор, – если я только не ошибаюсь, ветер имеет наклонность дуть с востока, а такого случая упускать не надо.
Тут Фергюссон выбросил из корзины несколько ненужных предметов, пустые бутылки и ящик от мяса, и благодаря этому ему удалось поднять «Викторию» в зону, более благоприятствующую его планам. В четыре часа утра первые лучи солнца осветили столицу Бамбара – Сегу. Ее легко узнать: она в сущности состоит из четырех отдельных городов. Своеобразный отпечаток придают ей также мавританские мечети и непрерывное движение паромов, развозящих жителей по различным кварталам. Но аэронавты не имели времени рассматривать эту столицу, и сами не были замечены. Они быстро и прямо мчались на северо-запад, и опасения доктора мало-помалу рассеялись.
– Еще два дня полета с такой скоростью по тому же направлению – и мы будем на реке Сенегал, – объявил он своим товарищам.
– И в дружеской стране? – спросил охотник.
– Не совсем; но, видишь ли, в крайнем случае, если бы наша «Виктория» вдруг сплоховала, мы оттуда могли бы уже пешком добраться до французских владений. Но будем надеяться, что она еще продержится несколько сотен миль; это избавило бы нас от усталости, страхов, опасностей, и мы спокойно добрались бы до западного побережья.
– И это будет конец нашему путешествию! – воскликнул Джо. – Но знаете, что я вам скажу? Если бы не желание рассказать людям обо всем, нами виденном, я предпочел бы никогда не спускаться на землю. А как вы думаете, мистер Самуэль, поверят ли нашим рассказам?
– Как знать, милый мой Джо! Во всяком случае, трудно спорить против фактов: тысячи людей видели, как мы вылетели с одного побережья Африки, и тысячи увидят, как мы прилетим на другое побережье.
– А при таких данных, мне кажется, трудно будет утверждать, что мы не перелетели, через Африку, – отозвался Кеннеди.
– Ах, мистер Самуэль! – с тяжким вздохом проговорил Джо. – Не один раз еще я пожалею о своих камнях из чистого золота! Вот что придало бы вес и правдоподобность нашим рассказам! Только начни я раздавать по грамму золота на слушателя, воображаю, какая толпа собралась бы слушать меня и, пожалуй, восхищаться мной!
Глава сорок первая
Приближение к реке Сенегал. – «Виктория» продолжает уменьшаться в объеме. – Необходимость облегчать ее. – Марабут Эль-Хаджи. – Паскаль, Венсан, Ламбер. – Соперник Магомета. – Труднопреодолимые горы. – Ружья Кеннеди. – Маневр Джо. – Стоянка над лесом.
27 мая к девяти часам утра местность начала менять свой вид. На покатой равнине стали появляться холмы, указывающие на близость гор. Предстояло перелететь через горную цепь, отделявшую бассейн Нигера от бассейна Сенегала и служившую водоразделом между реками, текущими к Гвинейскому заливу и Зеленому мысу.
Вся эта часть Африки до Сенегала считалась очень опасной. Фергюссон знал это из рассказов своих предшественников – исследователей; здесь в стране негров они вынесли бесчисленные лишения и подвергались бесчисленным опасностям. Многие из спутников Мунго Парка погибли в этих местах из-за вреднейшего климата. Поэтому Фергюссон твердо решил не спускаться в этом негостеприимном крае.
Но он не имел ни минуты покоя. «Виктория» очень заметно сдавала, и приходилось время от времени, особенно когда надо было преодолеть какую-нибудь вершину, выбрасывать наименее нужные вещи. Это проделывалось на протяжении перелета в сто двадцать миль. Эти спуски и подъемы были очень утомительны. «Виктория», как сизифов камень, падала, как только ее удавалось поднять, и вид ее был далеко не прежний. От недостатка водорода «Виктория» вытянулась в длину и бока ее запали. Ветер, ударяя по ослабевшей оболочке, местами смял ее.
Видя это, Кеннеди не мог удержаться, чтобы не спросить:
– Как ты думаешь, Самуэль, нет ли трещины в оболочке «Виктории»?
– Трещины-то нет, – отозвался доктор, – но, очевидно, гуттаперча под влиянием высокой температуры расплавилась, и тафта стала пропускать водород.
– А как же бороться с этой утечкой? – допрашивал Дик.
– Тут ничего нельзя поделать. Единственно, что остается, – это уменьшить наш груз. Будем выбрасывать все, что только можно.
– Что же еще можно выбросить? – проговорил охотник, оглядывая уже достаточно опустошенную корзину.
– Да хотя бы тент, ведь он весит немало.
Джо, поняв, что этот приказ относится к нему, вскарабкался на металлический круг, к которому была прикреплена сетка шара, откуда без труда снял обе части тента и сбросил их вниз.
– Этим тентом можно одеть целое племя, – заметил он, – ведь туземцам требуется не так-то много одежды.
«Виктория» немного поднялась, но скоро стало очевидно, что она снова снижается.
– Давайте спустимся, – сказал Кеннеди, – и посмотрим, что можно сделать с оболочкой.
– Говорю же тебе, Дик, что нет способа ее починить.
– В таком случае, что же нам делать?
– Пожертвовать всем, что не является совершенно необходимым, – ответил доктор. – Я хочу во что бы то ни стало избежать стоянки в этой местности. Вот эти леса, над которыми мы пролетаем, далеко не безопасны.
– Что же там водится, мистер Самуэль, львы или гиены? – с презрительным видом проговорил Джо.
– Получше этого, милый мой: люди, и самые свирепые во всей Африке.
– А откуда это известно? – поинтересовался Джо.
– Да из рассказов бывших здесь до нас путешественников, а также французов. Те, живя в своих колониях на Сенегале, поневоле должны сноситься с окружающими их племенами… При полковнике Федербе была предпринята разведка в глубине страны. Некоторые из посланных туда офицеров, например Паскаль, Венсан, Ламбер, вернулись из своих экспедиций с ценным материалом. Они исследовали страну, находящуюся в излучине Сенегала, там, где война и грабежи оставили после себя одни лишь развалины.
– Что же там произошло?
– А вот что: в тысяча восемьсот пятьдесят четвертом году один марабут (отшельник) из Сенегальской Футы, Эль-Хаджи, стал выдавать себя за пророка – он утверждал, что вдохновлен свыше, как Магомет. Он призывал население к войне против неверных, то есть европейцев. Район между рекой Сенегалом и его притоком Фалеме подвергся разрушению и опустошению. Три орды фанатиков под предводительством Эль-Хаджи прошли по всей стране, не пощадив ни одного селения, ни одной хижины, убивая и грабя. Они вторглись даже в долину Нигера и дошли до города Сегу, который долго был под угрозой. В тысяча восемьсот пятьдесят седьмом году Эль-Хаджи подался на север и обложил форт Медину, построенный французами на побережье реки; форт оказал ему героическое сопротивление под командованием Поля Голла, который продержался несколько месяцев без продовольствия, без снаряжения, пока на выручку не подо шел полковник Федерб. Тогда Эль-Хаджисо своими отрядами снова перешел через Сенегал и вернулся в страну Каарт, опустошая и грабя ее. А теперь мы летим как раз над тем краем, где он нашел убежище со своими ордами, и уж поверьте мне, что попасть к ним в руки было бы далеко не сладко.
