Виктор Трубников - Три года в Кувейте

По первому пятилетнему плану развития экономики государства были предусмотрены капиталовложения в 72 млн. динаров для увеличения снабжения страны пресной водой. Выполняя эту программу, кувейтское правительство в порядке наращивания существующих производственных мощностей заключило соглашение с иностранными фирмами на строительство еще шести опреснительных установок общей производительностью 22,5 млн. л пресной воды в сутки. Часть этих установок была построена и вошла в строй в 1970–1972 гг. К концу 1970 г. все производство пресной воды, включая эксплуатацию подземных водных ресурсов, достигло 121,5 млн. л в сутки, а к концу 1971 г. — 234 млн. л. Выработка пресной воды в Кувейте из года в год увеличивалась.

Следует отметить, что вся служба воды в стране поставлена очень четко. Житель такого большого города, как Эль-Кувейт, не ощущает недостатка в воде, расходуемой почти без ограничения. Несмотря на то что водопровода в Кувейте, как упоминалось, еще не было, это совершенно не ощущалось: когда и кем привозится вода, никто не знал, все делалось как бы автоматически.

И все же воды в достаточном количестве в масштабах всего государства еще не хватало, особенно для нужд развивающегося сельского хозяйства, в частности для поливных и орошаемых земель, без чего в условиях пустынного Кувейта земледелие не может эффективно развиваться.

В перспективе развития водного хозяйства страны предусматривалось строительство трубопровода из Ирака в столицу Кувейта; по проекту пресная вода из Шатт-эль-Араба должна была поступать в Эль-Кувейт и другие города государства. Несмотря на то что упомянутый проект технически был приемлем, на пути практического решения этого вопроса стояли такие препятствия, как определение точек для забора воды, проведение оценочных работ проекта, а также решение ряда политических факторов, зависевших от общего политического курса. В результате реализация проекта была отложена на неопределенное время.

По вернемся к становищу Насера Сенхата аль-Осейми. Итак, обед закончен. Теперь каждый развлекался по-своему. Кто, отяжелев после обильной пищи, сладко дремал здесь же на подушках; туговатый на ухо старик-бедуин, отец хозяина, собрал вокруг себя несколько человек из молодежи и никак не мог допытаться, кто же все-таки у них в гостях. Что я доктор, он понял сразу, а вот из какой страны и где она находится, этого он никак не мог уяснить: не хватало познаний. Кстати, меня это нисколько не удивляло: в Кувейте я встречался с массой людей, которые или не имеют никакого понятия о нашей стране, или имеют, по весьма поверхностное либо извращенное.

Мне вспомнилась беседа с одним ведущим врачом, хорошо знающим свое дело, но плохо — нас, советских людей, и нашу действительность. Он спросил меня совершенно серьезно, отличались ли по цвету лица и этнографическому складу красные и белые, участвовавшие в гражданской войне после свершения революции в России. Я терпеливо разъяснил ему все и спросил, где он слышал подобную нелепость. Он многозначительно ответил: «Читал».

Шофер Али, по происхождению иранец, возивший меня в течение года, как-то спросил: «Правда ли, что коммунисты в вашей стране пользуются особыми привилегиями и могут беспрепятственно в магазинах и на базаре брать продукты и товары без денег?» Примеров подобных небылиц о Советском Союзе можно было бы привести много.

Вообще же в Кувейте на каждом шагу приходилось быть пропагандистом нашего строя и наших идей как словом, так и особенно делом, своим отношением к работе, больным, к окружающим людям, с которыми доводилось работать или просто встречаться. Подчас было трудно сдерживать себя, когда беседа приобретала явно провокационную окраску.

Некоторые гости, куря и перебирая четки, продолжали мирно беседовать обо всем и ни о чем, что лучше арабов вряд ли кто-нибудь умеет делать. Более мобильная и активная часть общества отправилась на прогулку в пустыню. Во время прогулки хозяин спросил у меня, не желаю ли я развлечься стрельбой. Я был не прочь. Я неплохо стрелял и с правого, и с левого плеча еще со времен Великой Отечественной войны. Принесли ружья, и начались состязания в прицельной стрельбе по импровизированным мишеням. Когда все мишени были изрешечены, один молодой человек из нашей компании принес мужскую туфлю и бедуинскую стоптанную босоножку, сказав, что выбрал их из ненужной, поношенной обуви хозяина.

Мы оживились и, соблюдая очередность, начали стрелять по новым мишеням, поставленным на попа. Особой меткостью отличался молодой ловкий мужчина по имени Мухаммед, превративший обувь буквально в клочья. Оказалось, что туфля и босоножка принадлежали друзьям Мухаммеда, которые преспокойно спали после сытного обеда и не заметили, как у них стянули обувь. Когда затеявший эту шутку молодой человек разбудил своих товарищей и, «обрадовав» их меткостью стрельбы Мухаммеда, в качестве вещественного доказательства предъявил им то, что совсем недавно называлось обувью, они незамедлительно решили дать выход распиравшим их счастью и гордости за друга: вооружившись испорченной обувью, они, как молодые бычки, резво накинулись на свою жертву, награждая под общий смех ничего не понимающего Мухаммеда тумаками.

Уже была вторая половина дня, а нам еще предстояла поездка на север страны. Эта идея возникла в процессе беседы с Насером Сенхатом аль-Осейми. Мы поблагодарили хозяина за гостеприимство и начали собираться. Проводники вывезли нас на укатанную пустынную грунтовую дорогу, ведущую на запад, к шоссе Эль-Кувейт — Басра. Для того чтобы попасть на эту трассу, нам пришлось еще раз пересечь район Раудат-Харим, но теперь уже в противоположном направлении. Выехав на шоссе, мы поехали в северном направлении и вскоре оставили позади Умм-эль-Айш, простиравшийся справа от нас.

Район Умм-эль-Айш известен тем, что вблизи него в октябре 1969 г. была сооружена телекоммуникационная наземная станция космической связи. Строительные работы, продолжавшиеся два года, вела японская фирма «Кэйбл энд Уайрлисс», а оборудование поставляла итальянская фирма «Маркони». Из-за неточной отладки аппаратуры станция долгое время бездействовала, но вскоре была достигнута бесперебойная работа ее по осуществлению связи с искусственным спутником земли «Интерсэтелайт III». Выкрашенное в бело-серый цвет, это громадное инженерное сооружение имеет внушительный и красивый вид. (Аналогичная станция построена и на Бахрейне.)

До введения в 1962 г. в эксплуатацию местной телестудии, оснащенной аппаратурой европейского производства, жители Кувейта смотрели телепередачи из расположенного вблизи иранского города Абадана. С помощью спутника в Эль-Кувейте стала возможной трансляция многих телевизионных передач и из западноевропейских стран. В частности, во время юбилейных XX Олимпийских игр кувейтское телевидение неоднократно выходило на прямую передачу из Мюнхена, показывая зрителям интересные и захватывающие события спортивных состязаний…