Жанна Голубицкая - Десять дней в Рио
Пусть призрачная, но надежда, что рано или поздно обязательно вырвешься из нищеты.
— А если кого-то и удается расселить, — добавил наш водитель Ча-ча-ча, — то, как говорится, свято место пусто не бывает. С северо-востока страны в Рио ежедневно катятся полные автобусы все новых и новых переселенцев. Моя дальняя родня не так давно перебралась в фавелу Донна-Марта из местечка Уруара, штат Пара. Я говорю: «У вас же там деревенский, но дом, зачем вам в большой город, но в картонную коробку? Ведь семья-то большая — семь человек!» Но этих людей не переубедишь: им кажется, что большой город — это их шанс. Даже если пока они прозябают в нищете. Они верят, что однажды утром откроют глаза — и увидят себя не в Росинье, а в «Copacabana Palace». Они наивные и верят в чудеса.
Да уж, вот она, жизненная несправедливость! Верить в чудеса хорошо, а жить в нищете — плохо. Хотя мне, например, фавелы почему-то показались веселенькими.
Да, убогонькие постройки, зато раскрашены во все цвета радуги — прямо как мебель в детском саду! На некоторых самодельных домиках красуются самодельные же вывески «HOTEL», «BAR», «DISCO», что добавляет сюрреалистичности в эту странную картинку. Здешняя нищета, как стареющая кокотка кисти Тулуз-Лотрека, словно принарядилась, подкрасилась и готовится к эффектному выходу в свет.
Нас выгрузили на более или менее широкой тропе между трущобными «кондоминиумами», которая, очевидно, служит здесь центральной улицей. Мы подошли к развалу, где торгуют своими работами местные умельцы.
Одна странная узкая картина сразу захватила мое воображение. Издали она смотрелась как простой удлиненный черный крест на желтом фоне. Я еще подумала: надо же, в трущобах творят последователи Малевича! Но при ближайшем рассмотрении пейзаж преобразился. На желтом с красными отблесками фоне, призванном изобразить закат над Рио, на черном холме высится черная фигура Cristo Redentor. Издали она действительно похожа на черный вытянутый крест!
Пока я любовалась картиной, ко мне подошел ее автор — лохматый, похожий на рэпера черный художник, весь в дредах и пирсинге. На вид ему не больше 25. Художник, доверительно касаясь моей руки, стал что-то мне втолковывать. Эдмундо любезно взялся перевести для меня его речи:
— Его зовут Арналду Мескита, он родился в фавеле Кажу, а теперь перебрался в Росинью. Для жителя трущоб переехать в лучшую из них — повышение статуса. Он рассказывает вам, что иностранцы сметают его рисунки с изображением реалий фавел. Говорит, что среди его покупателей — французы, итальянцы, канадцы, датчане, греки и многие другие. Всем им нравится приобрести «клоаку» на бумаге и потом любоваться ею, сидя в своем комфортабельном доме и осознавая, что где-то люди живут за пределами разумного. И только вас привлекла «мирная» картина, что ему очень приятно. Таких картин у Арналду немного. Он старается придерживаться «конъюнктуры рынка» и живописует трущобы. Хотите купить?
Я кивнула, и гид принялся от моего имени торговаться с художником. Подозреваю, что в результате 15-минутных торгов изначально завышенная цена лишь упала до реальной, но условия игры были соблюдены — торговались громко, от души размахивая руками и картинами. В итоге я стала счастливой обладательницей сразу двух пейзажей по 50 реалов — помимо Христа на закате, купила еще прикольную картинку с общим видом Росиньи на горе. Я тоже повешу ее в своем комфортабельном доме и стану любоваться долгими зимними вечерами. Но не думаю, что она станет вдохновлять меня по принципу «кому-то еще хуже». На мой взгляд, выбранный мною вид на фавелу — очень даже позитивный и жизнеутверждающий.
Другой предприимчивый торговец из фавел по имени Сезар предлагал бумажные макеты фавел собственного изготовления.
— Его называют бумажным архитектором, — объяснил нам гид. — Для своих поделок он использует пластик, шерсть, спичечные коробки, картон и стекло. Обратите внимание, некоторые миниатюры фавел имеют даже собственное освещение! Его работы очень популярны. Ими любят украшать свои дома бразильские звезды. А еще макеты Сезара есть в доме испанского режиссера Педро Альмодовара и даже представлены в крупном ночном клубе Парижа «Favela Chic». Сезар очень гордится этим и считает, что у него есть международное признание.
Поделки «бумажного архитектора» и правда впечатляют: они словно диковинные декорации к самому странному из спектаклей кукольного театра — к постановке о пороках и бедности, о голоде и разврате, о жажде жизни и кровопролитии одновременно. Кроме домиков, в макетах Сезара тщательно отстроены дворики, церкви, площадки самбы — все как в действительности. А вот грязь, голодных детей и мафиози с револьверами архитектор в своем искусстве изображать не стал. Зачем, когда вот они, в реальности? Стоит только сделать шаг вглубь трущоб.
Лусиа и Федерико купили у Сезара бумажную миниатюру, но я не рискнула — побоялась не довезти ее до дома в целости. Стоит поделка недешево, а в чемодане может помяться.
Зато на соседнем лотке, где торговала пожилая морщинистая женщина с добрыми глазами, я увидела очень красивые серьги — длинные подвески с черными блестящими камнями.
— Это что за красота? — поинтересовалась я у гида.
— Это серебро с бразильским агатом, — встрял наш Ча-ча-ча. Он все время следовал за нами, не отходя ни на шаг. — Но осторожнее, сеньорита! Я знаю эту женщину, ее сын ворует на Копакабане. Не исключено, что эта вещь краденая.
Гид Эдмундо неожиданно расхохотался:
— Ну ты даешь, Ча-ча-ча! Открыл Америку! Кроме картин и поделок, выполненных своими руками, все остальное в фавелах — краденое! Даже электричество в домах! Считайте, что краденая вещь — это бренд, — обратился он ко мне. — В трущобах нет понятия «меня обокрали», есть только «я профукал». Так что даже если кто-то и профукал свои серьги, то пути назад у этого украшения все равно нет. Рано или поздно эти серьги кто-нибудь купит, благо они красивые, а отдают их по дешевке. Равно как и вон тот краденый «ролекс», и вон те запонки с аметистами. Мой совет: если вам они приглянулись, покупайте. Камень хороший — наш, бразильский агат. Считается, что он приносит счастье в любви… Если оно вам нужно, конечно!
— А есть те, кому оно не нужно? — я подозрительно оглядела присутствующих.
— Ну и покупайте, не бойтесь! Агат любви сам идет к вам в руки! — подзадоривал меня гид. — А если вас смущает, что из-за этих цацек кого-то могли убить, то расслабьтесь — из-за серебра с местным минералом не станет марать руки даже вор из фавел.
В итоге я приобрела и серьги — Эдмундо выторговал их для меня всего за 85 реалов.
