Найди Наохама - Марта Молина
Размахивая зажженной тряпкой, Дима стоял у ворот дома и вопил о том, что они здесь навечно и есть только один способ прекратить страдания.
На шум вышли жители палаток, в доме зажгли свет. Дима говорил по-русски, и никто не понимал, что происходит. Открылась калитка, на пороге появилась азиатка. Она крикнула на Диму, но тот вдруг бросил в нее горящую ткань. Азиатка успела отшагнуть, факел тут же погас. Дима снова стал чиркать спичками, но несколько человек бросились к нему, повалили на землю, скрутили.
– Наохам иллюзия! – кричал в слезах Дима, и его потащили по дороге вниз, в деревню.
Увидев Асю, Дима попытался броситься к ней.
– Ты! Все ты! Проклятая ведьма! – ругался он. – Мы все здесь из-за тебя! Сжечь, сжечь ведьму!
– Ну приехали, – пробормотала Ася и двинулась вслед за толпой.
Нарушителя порядка привели в поселок и посадили в катер, чтобы отправить на Мадагаскар.
– Что с ним сделают? – спросила Ася у мужчины, который вызвался сопровождать Диму.
– Сдадим его в полицию за хулиганство и нападение на женщину. Я, между прочим, из силовых структур, знаю, как устроить, чтобы ему жизнь медом не казалась. Действия против Наохама никому с рук не сойдут!
Он был настроен весьма решительно. Кажется, Дима впервые в своей жизни встретил людей, готовых дать ему достойный отпор.
– Возьмите с собой побольше человек и будьте начеку. Это преступник, его зовут Дмитрий Уткин, – мужчина непонимающе скривился, и Ася попросила: – У вас есть телефон или блокнот? Я оставлю кое-что для полиции, передадите?
Она записала на диктофон имя и фамилию Димы, коротко рассказала о его возможных преступлениях и посоветовала связаться с питерской полицией. Блокнот нашелся тоже, и Ася для верности продублировала информацию письменно.
Она не сдержалась. Один вопрос не давал ей покоя.
– Дима, – окликнула Ася по-русски. Он тяжело поднял голову. – Ребенка-то ты зачем убил?
Он дернул головой, простодушно поднял брови.
– А куда мне с младенцем?
Ася отшатнулась. Почему-то она ожидала услышать тоскливую историю о том, что сын не от него или что смерть малыша стала случайностью.
– Гори в аду, – пробормотала она и махнула лодочнику, мол, отчаливайте.
Связанный и побитый, немного не в себе, Уткин в сопровождении четырех злых мужчин отправлялся прямиком в полицию. Светлело небо. Наступал новый день.
Глядя вслед уплывающему катеру, эту главу своей жизни Ася посчитала оконченной.
Глава 38
Дождь лил как из ведра. Лист фанеры, служивший крышей над верандой, оторвался и бился о трухлявые балки. Дом скрипел и стонал. По земле неслись потоки грязной воды, напирая на балки, на которых стояла хижина. С каждым порывом ветра казалось, что вот сейчас столбы не выдержат, и вся хибара ухнет вниз и понесется с горы среди камней и веток, унося вместе с собой Асю и Свету.
Было около двух часов ночи, но подругам было не до сна. Вода заливала комнату. Света беспомощно стояла на мокром матрасе, держа над головой зонтик.
– Настоящий потоп! – прокричала Ася, закатывая штанины. – Если бы вода не уходила в щели в полу, мы бы здесь утонули. Подай фонарь!
Света протянула Асе фонарь, непонимающе глядя вокруг.
– Это какой-то ад, – пробормотала она.
Ася услышала и подозрительно глянула на нее.
– Тебя что, Уткин покусал? У вас одно помешательство на двоих?
Света хихикнула. Ася погрозила ей фонарем.
– Брось мне эти глупости! Обычный тропический ливень. Когда я была в Тунисе, там грузовые прицепы по воздуху носило. А это так, дождик. К утру пройдет!
Света стояла на микроскопическом сухом островке и не замечала, как к ее ногам жмется неизвестная насекомоподобная тварь. Ася не стала говорить об этом подруге, чтобы та не подняла крик. Проблем и так хватало.
– Я нашла молоток и старые гвозди, – объявила она. – Попробую закрепить фанеру, пока ее окончательно не сорвало. Не то, боюсь, она потащит за собой всю крышу.
Балансируя на шатких перилах, с фонариком в зубах, Ася почти наугад вбивала гвозди в мокрые доски. Вода заливала глаза, стекала за шиворот, бежала по спине.
– Ася, упадешь! – кричала в ужасе Света.
Но Ася не упала. Каким-то чудом ей удалось починить крышу, и она гордо вернулась в дом. Дождь начинал немного утихать.
Света с благоговением посмотрела на подругу и пустила ее под зонтик. Ветер продувал комнату.
– В такую ненастную ночь и не верится, что днем будет сорок градусов жары и солнцепек.
– У тебя штаны насквозь мокрые! – заметила Света.
– Ничего, высохнут, – спокойно ответила Ася.
– Понятно, что когда-нибудь высохнут, но тебе же, наверно, очень холодно и мокро!
– Это не доставляет мне дискомфорта, – пожала Ася плечами. – Сейчас мокро, потом будет сухо. Сейчас так, потом иначе. Нет хорошего и плохого, это лишь выдуманные оценки.
Света не поняла. А две самые распространенные реакции на непонятное – насмешка и критика.
– Мне жаль тебя, – с показным сочувствием протянула она. – Это же такой кайф: высушить одежду и вновь почувствовать комфорт. Тебе недоступно простое человеческое счастье! Бедняжка.
– А мне жаль тебя, – парировала Ася, – Чтобы почувствовать себя счастливой, тебе для начала надо вымокнуть.
***
Дни потекли своим чередом. Без Димы Асе дышалось легче. Света быстро забыла ночь, когда он слетел с катушек: она была из тех людей, которым все «как с гуся вода». Эту фразу любила повторять Асина тетка. Ася изредка вспоминала детство, и отсюда, из Мадагаскарской глуши, прошлое представлялось не более реальным, чем зыбь на водной глади. Отчасти она понимала то, что говорил Дима во время своего помутнения. Эти джунгли действительно были вечными, и все, что предшествовало Асиному появлению на этом острове, казалось давно забытым сном.
Правда, в отсутствии Димы были и неудобства. Во-первых, Света полностью сосредоточилась на Асе. Оказывается, раньше она большую часть энергии выплескивала на Диму: они много беседовали в течение дня, и когда Ася возвращалась ночевать, Света к ней не приставала. Теперь же подруге не хватало общения. Она терроризировала бедную Асю расспросами и докучала своими рассуждениями. Похоже, Света не могла побыть в тишине и пяти минут. Ася отвыкла от пустых разговоров, старалась отмалчиваться, чем выводила подругу из себя.
Но если несмолкаемую болтовню еще можно было стерпеть, то проблемы голода и неустроенности требовали срочного решения. С отъездом Димы прекратились регулярные поставки продуктов. Никто больше не выполнял домашнюю работу, не приносил воду, не следил за хижиной.
