Льюис Котлоу - Занзабуку
И вот Эйс в воде, окруженный бегемотами, плывет к берегу, который от него примерно в семидесяти метрах. У меня перехватило дыхание. Но Эйс, как всегда, оказался прав. Ближайшие к нему бегемоты скрылись под воду и отплыли от неожиданного нарушителя их спокойствия. К тому моменту, когда они вновь всплыли, Эйс почти добрался до берега, и они только вопросительно смотрели ему вслед. Некоторые громко пыхтели, а один даже поплыл вдогонку, но лениво, только из любопытства.
Мокрый и грязный Эйс вылез на берег и с широкой улыбкой помахал нам рукой. Я вспотел и ослаб, но нашел в себе силы, чтобы помахать ему в ответ. Мы поспешили подплыть к Эйсу и забрать его в свою лодку.
Через несколько дней Эйс, я и оператор выехали на равнину, где мы хотели заснять буйволов. Но по дороге мы наткнулись на грязный пруд, битком набитый гиппопотамами. Остановив грузовик, мы осторожно подобрались поближе и увидели стадо по меньшей мере в пятьдесят бегемотов, так густо покрытых грязью, что с трудом могли различить их контуры или сказать, где кончается один бегемот и начинается следующий. Одни животные лежали друг на друге, некоторые искали еще более грязного места, но большинство просто дремало.
Эта сцена заслуживала, чтобы ей уделили немного времени и несколько футов пленки. Мы с Эйсом пошли к пруду, а оператор, оставшийся на грузовике, снимал нас, когда мы подходили к бегемотам, и я сам снимал их крупным планом.
При нашем приближении вся грязная масса бегемотов начала беспокойно вздыматься и опускаться, как будто какие-то подземные толчки вспучивали грязь под ними. Ближние бегемоты повернули головы и воззрились на нас. Мы остановились, и волнение утихло. Мы подошли ближе. Некоторые бегемоты замычали, словно большие коровы. Один громадный самец на краю пруда поднял голову и уставился на нас. Он был явно недоволен нашим появлением.
Я выразил опасение, что в кадре, который я снимаю, нельзя будет различить ничего, кроме колышущейся массы грязи. Нужно было немного побольше «действия», и Эйс решил удовлетворить мое желание. Он сделал несколько шагов навстречу недоверчивому гиппопотаму и зарычал на него.
До сих пор не могут понять, как огромная туша, завязшая в грязи, могла двигаться так быстро, но прежде чем мы успели сообразить, что произошло, зверь уже быстро наступал на нас, с пригнутой головой и сверкающими глазами. Мы побежали к грузовику; шофер сразу понял, какой опасности мы подвергаемся. Он включил мотор, подъехал к нам, и мы сумели вскочить на ходу буквально в нескольких ярдах от разъяренного бегемота. К счастью, оператор заснял все происшествие, в котором оказалось больше «действия», чем мы добивались.
Интересные кадры с бегемотами мы засняли и во время экспедиции 1954–1955 годов, в которую входили две долгие и утомительные поездки в отдаленные районы. Первый раз мы отправились к озеру Руква в Южной Танганьике, где страшная засуха обрекла на медленную смерть сотни бегемотов. Администрация заповедника известила Августа Кюнцлера, ловца диких животных, что, так как бегемоты все равно должны умереть, он может ловить любых из них. К счастью, благодаря помощи миссис Мариот Райдон, которая знала, как он может быть мне полезен, я нашел его в Аруше, около которой находится его прославленная звероловная ферма.
Август Кюнцлер — швейцарец, приехавший в Танганьику в 1929 году и занявшийся поимкой и приручением зверей. Этот человек посвятил себя охране диких животных. Он хорошо обращается с ними и рассылает по всему свету лучшие экземпляры. Он одним из первых стал ловить детенышей носорогов, слонов и других зверей, не убивая самок (этот способ теперь узаконен в Танганьике), и научил этому своего замечательного помощника Пеллегрини.
В путешествиях с Пеллегрини мы получили наши лучшие кадры; первой и труднейшей была экспедиция за бегемотами на озеро Руква. Дэйв Мэзон был оператором на этих съемках, и у него получились драматичные кадры. Но ради них мы совершили изнурительную тридцатишестидневную поездку по сильно пересеченной местности, по таким каменистым дорогам, что наши два грузовика вышли из строя, и мы долго ждали, пока их отремонтируют. Ради них Дэйв Мэзон перенес малярию, ради них мы работали на солнцепеке при мучительной жаре, когда температура в тени достигала 102°F. И эти кадры идут на экране всего около четырех минут!
Озеро Руква лежит более чем в восьмистах милях к югу от Аруши. Там уже не раз бывала такая засуха, что бегемоты умирали из-за недостатка воды. В засуху растительность на многие мили вокруг сморщивается, сохнет и погибает, и большим стадам бегемотов нечего есть. Если они не умирают от голода, их добивает палящее солнце — бегемот днем должен проводить много часов в воде, чтобы выдержать его жгучие лучи.
По мере усыхания озера все больше и больше бегемотов теснится в пределах постепенно уменьшающейся зоны. Потом остается море грязи, слой которой день ото дня становится все толще, гуще и тверже. Вязкая трясина засасывает многих бегемотов, и они погибают. Другие слабеют настолько, что не могут добраться до отступающей воды.
Мы хотели заснять подобную картину, но обстановка на озере Руква оказалась неподходящей для ловли и съемок бегемотов. Они рассеялись по обширной территории, и к ним нельзя было подобраться ни на грузовиках, ни пешком — в сухой земле образовались глубокие трещины и расселины. Мы поехали к реке Рунгва, но и в ней не оказалось воды, а только грязь и сотни бегемотов.
Автомобили подъехали почти вплотную к животным, потому что тащить к автомобилю пойманного бегемота очень трудно. Совсем рядом бродили огромные животные, настроение которых никак нельзя было назвать добродушным, и мы спали в грузовиках.
От грязного высохшего речного русла исходило отвратительное зловоние. Его источником была гниющая растительность, дохлая рыба и т. п. К этому смраду добавлялся тошнотворный запах разлагающегося мяса мертвых гиппопотамов. Грифы усердно хлопотали над падалью, но они недостаточно быстро справлялись со своей работой, чтобы воздух очистился от вони.
За несколько дней Мэзон сумел сделать много хороших снимков обессиленных, застрявших в грязи бегемотов. Задача Пеллегрини была не из легких. Ему нужен был бегемот, достаточно сильный, чтобы выдержать поездку в Арушу, и в то же время не очень большой, могущий уместиться в грузовике. Найти молодого и еще крепкого бегемота оказалось трудным делом, так как большинство их было вытеснено из воды взрослыми самцами и самками.
Пеллегрини разыскивал и преследовал нужных ему бегемотов, и все время рядом с ним был Мэзон. Наконец они поймали одного за другим двух бегемотов. Мэзон получил несколько хороших кадров. Со вторым бегемотом Пеллегрини пришлось повозиться. Подвести грузовик вплотную к нему было невозможно. Пеллегрини и Мэзон находились среди десятков мертвых, умирающих и впавших в летаргическое состояние бегемотов; у последних еще оставались силы на случай опасности. Они сердились на расхаживающих среди них людей, но чувствовали себя слабыми для нападения.
