Евгений Зингер - Между Полюсом и Европой
Позади осталось 20 часов непрерывной ходьбы. Очень хотелось устроить ночлег. Шли, шатаясь от усталости, едва удерживая ноги на льду во время резкого спуска. Но о продолжительном отдыхе не могло быть и речи: торопились к радиостанции, которая лежала в укромном месте у подножия горы Оссиана Сарса. Там же «ожидали» путников небольшой склад провианта, пресная вода и баллон с газом. Все это мы заранее завезли сюда с Михалёвым на нашей шлюпке.
Недалеко от конца ледника показались какие-то ползущие люди.
— Наверно, ещё парочка «сумасшедших» лезет на ледник, — промолвил Володя.
«Сумасшедшими» на поверку оказались японские туристы, только недавно прибывшие в Ню-Олесунн. Любителей-гляциологов предупредили, чтобы они были поосторожнее: здесь много трещин.
Вот наконец и нижний край ледника. Взяли спальные мешки — и скорее к берегу фьорда. До него только два километра, но путники находились непрерывно на ногах уже 25 часов!
В этот день я тщательно проверил экспедиционную радиостанцию РПМС, установленную в моей комнате на окраине Ню-Олесунна. Начиная с семнадцати часов надел наушники и начал прослушивать эфир. Но Михалёв продолжал молчать. Наконец в семь вечера раздался тихий с хрипотцой голос:
— Здравствуй, дорогой «папочка»! Как меня слышишь? Это я, твой «блудный сын» Вова. Докладываю: у нас все в порядке, все здоровы. Высылай за нами плавучее средство! Мы падаем в мешки спать. Очередной срок радиосвязи в 23.00.
Я поздравил Михалёва с успешным завершением похода и сообщил, что «Тайфун» ожидает нас уже у причала.
Спешно направляюсь к морякам. Немедленно старший штурман Юрий Просвирник спускает на воду видавшую виды шлюпку и уходит с матросами на другой берег.
В два часа ночи появляется уставший старший штурман «Тайфуна» и сообщает невесёлую новость:
— В пути сломался мотор. Вынуждены были вернуться на вёслах на корабль без гляциологов…
Надо что-то срочно предпринимать. Предлагаю идти к мэру Ню-Олесунна Юхану Скрадеру и просить его предоставить нам любую лодку. Темпераментный парижский инженер Морис Денойель тут же идёт будить главу администрации посёлка. Юхан быстро одевает непромокаемую одежду и сам возглавляет поход за гляциологами. Минут через десять я вместе с двумя норвежцами н двумя французами отправляюсь в дальний угол залива.
Утром 27 июля 1967 года «Тайфун» покинул Кингсбей. С причала нам ещё долго махали французские гляциологи Анри и Тони.
Так закончился этот не совсем обычный гляциологический рейд по ледникам северо-западной части архипелага. Русский и два француза прошли по пути шведа Ханса Альмана, проложенному (если так позволительно говорить о леднике) свыше трех десятков лет назад. Эту работу мы рассматривали и как подтверждение успешного сотрудничества между полярными исследователями Советского Союза и Франции.
… Здесь я позволю себе немного нарушить хронологию повествования и перенестись вперёд на восемь лет.
Группа гляциологов вместе с почвоведами нашего института доктором географических наук Виктором Оганесовичем Таргульяном и Сашей Куликовым, входившими в состав гляциологической экспедиции, в конце июля 1975 года проводили исследования на побережье Конгс-фьорда. С разрешения начальника Ню-Олесунна Кристиана Снелведа мы разместились в небольшом норвежском домике «Госэбу» («Гусиное гнездовье»), который располагался на вершине низкого холма близ залива и недалеко от языка ледника Средний Ловен. В километре находились четыре красных домика французской экспедиционной базы. Времени для визита туда на первых порах у нас не было. К тому же мы не знали, обитаема ли сейчас эта база.
Погода в тот день не благоприятствовала проведению полевых работ: непрерывно шёл мелкий назойливый дождик и дул холодный ветер. Однако друзья-почвоведы все же отправились бить шурф метрах в трехстах от нашего домика. Ловко орудуя киркой и лопатой, они отрыли траншею, затем натянули над ней полиэтиленовую плёнку и приступили к описанию шурфа. Гляциологи же решили, воспользовавшись ненастьем, обработать полученные на леднике материалы, а заодно, для пользы дела, поддерживать огонь в печурке и приготовить воскресный обед по всем правилам.
Еда была готова уже давно. Жару развели несносную, а почвоведы все не приходили. Но вот наконец у двери раздался шум.
— Порядок! Работяги-землееды притопали! — воскликнул Корякин.
Каково же было наше удивление, когда мы увидели двух человек в непривычных жёлтых непромокаемых анораках и коротких зелёных сапогах. С вошедших стекали потоки воды. Лицо одного из них мне показалось знакомым. Когда он отбросил капюшон анорака, я сразу же узнал его. Это был французский гляциолог Анри Жоффрэ. Хотя и прошло восемь лет со дня расставания в Ню-Олесунне, мы не забыли друг друга. Жаль, не было сейчас с нами Володи Михалёва!
Оказалось, что Анри надумал провести свой отпуск вместе с женой-профессором и четой приятеля-социолога на… Шпицбергене. Остановились все они на французской базе. Там же жили ещё трое учёных из Института географии города Безансона. В компании или в одиночку Анри Жоффрэ почти ежедневно совершал экскурсии на окружающие ледники. С особым удовольствием он рассказал, что смог обнаружить свои снегомерные рейки, забуренные десять лет назад, и взять по ним отсчёты. Анри тут же переписал из своего полевого дневника все эти данные и любезно передал их нам.
Вечером участники советской и французской экспедиций собрались вместе с «отпускниками» на нашей базе. Вспоминали общую работу, ледники, на которых вели исследования, ну и, конечно всех гляциологов, с кем судьба свела на Шпицбергене.
Потом французы принимали нас на своей базе. Это была незабываемая встреча. Все вместе мы пели «Марсельезу» и «Интернационал», «Подмосковные вечера» и «Калинку»… В такие минуты познаешь, как важно жить на земле в мире…
Пока мы с Михалёвым работали в районе Ню-Олесунна, наши моряки-гляциологи продолжали действовать самостоятельно на своей «Беде». В их задачу входило собрать информацию о ледниках, расположенных по западному побережью архипелага. Северо-западный маршрут Троицкий и Корякин закончили успешно. Высадив франко-советский отряд, они вновь самостоятельно прошли через пролив Форлансунн.
Когда мы вернулись в Баренцбург, «Беда» готовилась к своему новому походу — в Бельсунн, где была организована подбаза с горючим.
Отсюда морской отряд обследовал Ван-Кёлен-фьорд и ледника этого района, а затем взял курс на север — в Ван-Мейен-фьорд. Чтобы попасть в него, надо было пройти небольшой пролив с ласковым женским именем Мария. В конце фьорда располагался посёлок Свеагрува, недалеко от которого находились ледники и морены, интересовавшие гляциологов.
