Арнольд Якоби - Сеньор Кон-Тики
В ходе конгресса знаменитый французский этнограф Поль Риве отказывался встречаться с Туром и демонстративно не пришел ни на один из его докладов. Это не помешало ему предложить резолюцию, в которой он называл теорию Хейердала ложной. Однако его проект отвергли как предложенный участником, который не присутствовал на данных докладах.
В заключение конгресса состоялся прием в залах университетского музея. Тур был немало удивлен, когда какой-то тихий американец, улыбаясь, подошел и пожал ему руку. Это был доктор Сэмюэль Лотроп из Гарвардского университета, тот самый, который утверждал, будто бальсовый плот не может пересечь Тихий океан. Тур чуть не пролил свой коктейль, когда доктор Лотроп горячо и искренне поздравил его с экспедицией и докладами.
— Я только что собрал модель плота «Кон-Тики», — продолжал Лотроп. — Она стоит у меня дома на пианино.
На следующий день после закрытия Кембриджского конгресса видная финская газета «Хуфвудстадсбладет» поместила рецензию на книгу «Американские индейцы в Тихом океане», подписанную инициалами Р. К. Тур решил, что это Рафаэль Карстен, который грозился сокрушить его «безмозглую теорию», как только она будет опубликована. Статья начиналась словами: «Тур Хейердал пережил первое испытание огнем после издания своего объемистого тома о „теории, легшей в основу экспедиции „Кон-Тики““. На конгрессе американистов в Кембридже он только что прочитал три доклада перед самой компетентной аудиторией. Оппоненты фактически отмолчались, ограничившись пока признанием того, что он сделал очень важный вклад в науку».
Но статью написал не Карстен. Старый профессор вообще никак не отозвался. В конце концов Финская академия наук взяла на себя инициативу и предложила Туру встретиться за круглым столом с Карстеном и другими виднейшими финскими учеными. Тур приехал, однако Карстен наотрез отказался участвовать в дискуссии, несмотря на настойчивые просьбы академии и норвежского посольства. Когда репортеры спросили, почему он отказывается встретить человека, которого критиковал в печати, Карстен ответил: «Я не собираюсь больше вдаваться в полемику по этому вопросу. Неужели миру еще не надоел „Кон-Тики“?»
Конференция круглого стола с самого начала пошла сердечно и непринужденно, участники обменялись ценной информацией. Все сожалели, что нет Карстена, но на следующий день Хейердал был приглашен к нему домой. Наконец он встретил своего самого яростного противника — старого человека, который сложил оружие и хотел только мирно побеседовать за чашкой чая.
Через несколько дней после XXX Международного конгресса американистов должна была начаться в Вене другая научная ассамблея — IV Международный конгресс антропологов и этнографов. Многие из участников кембриджской встречи решили ехать в Австрию. Тур и Ивон тоже собрались в путь, но перед самым выездом один дружественно настроенный австрийский ученый предупредил их, что Туру вряд ли придется сладко в Вене. Вице-президентом конгресса будет профессор Роберт Хейне-Гельдерн — один из самых упорных и ярых противников Хейердала. Еще до выхода научного труда Тура Хейне-Гельдерн громил его теорию в статье, опубликованной в «Географическом журнале» Лондонского географического общества. Однако в следующем номере того же журнала он получил неожиданно мощный отпор молодого исследователя. Теперь как вице-президент конгресса Хейне-Гельдерн мог отыграться. Тур узнал, что он написал новую резкую статью с критикой его теории, и эта статья будет роздана участникам конгресса в день открытия.
Рухнула мечта о приятной поездке. Тур с удовольствием вспоминал свой предыдущий визит в столицу Австрии. Тогда Хейне-Гельдерн был в Америке, Тура пригласили выступить с докладом в Венском антропологическом обществе и с большим интересом отнеслись к его взглядам. Профессор Вильгельм Копперс (теперь он должен был стать президентом IV конгресса) даже предложил для содействия изучению доколумбовых миграций учредить комитет в составе самого Копперса, Поля Риве, Хейне-Гельдерна и Хейердала. Вернувшись на родину и услышав эту новость, Хейне-Гельдерн пришел в бешенство; так комитет и не был создан. Бурную реакцию Хейне-Гельдерна было легко объяснить. Живя в Америке, он постоянно сталкивался с недоброжелательством тамошних этнографов, ибо считался глашатаем «диффузионистов» или так называемой «Венской школы», меж тем как почти все американские этнографы придерживались «изоляционистских» взглядов. Диффузионисты утверждали, что определенные культурные черты, развившись в какой-то области, распространились в ходе миграций в разные концы света. Изоляционисты полагали, что сходство культур в удаленных друг от друга областях — итог независимого развития, определяемого сходством климатических условий или одинаковым мышлением людей. С точки зрения Хейне-Гельдерна, переход «Кон-Тики» через Тихий океан подорвал позиции изоляционистов, но в то же время он нанес серьезный удар теории «Венской школы», согласно которой миграция через Тихий океан шла в направлении, прямо противоположном дрейфу «Кон-Тики».
Итак, Тур был предупрежден о западне. Нужно было молниеносно действовать. Он вернул в кассу железнодорожные билеты и сел вместе с Ивон на первый же самолет, вылетающий в Вену.
Из Венского аэропорта он отправился прямиком в университет к Хейне-Гельдерну и учтиво попросил у профессора экземпляр его критического выступления. Пожилой сутуловатый ученый с умными глазами удивленно воззрился на него сквозь очки. Потом ухмыльнулся и отыскал экземпляр для Тура. После этого Тур попросил, чтобы ему выделили на конгрессе время для ответа вице-президенту. На это Хейне-Гельдерн ответил отказом. Если Хейердал думал выступать, он должен был заявить об этом, когда получил приглашение. А теперь уже поздно.
Когда Тур вышел из кабинета профессора, его остановили два студента. Они возмутились, услышав, что гостю не дают защищаться. А чуть позже представители студентов обратились к Хейердалу и спросили, согласен ли он встретиться с Хейне-Гельдерном в открытой дискуссии, если удастся ее организовать в рамках конгресса. Тур согласился, и студенты пошли к профессору. Они вышли от него обескураженные: Хейне-Гельдерн отказался.
Потихоньку Туру устроили встречу с другим почтенным этнографом — профессором Домиником Вёльфелем. Встреча происходила в старом винном погребке. Вёльфель начал с того, что одобрил теорию об общем происхождении древних цивилизаций Перу и островов Южных морей. Он сам пришел к такому выводу, изучая оружие и трепанации черепа в Тихоокеанской области. Он даже писал об этом родстве в одном из своих трудов, но не брался судить о направлении, в котором шло влияние, пока не познакомился с теорией Хейердала. При свете тусклого фонаря, окруженные плотным кольцом студентов, молодой и старый ученый обменялись ценной информацией. Это смахивало на тайные встречи в римских катакомбах во времена преследования христиан.
