Песок сквозь пальцы - Дмитрий Матвеев
Переписка в вайбере, в ночь на Вербное воскресенье.
– Спокойной ночи, Богомила.
Час спустя.
– Ничего спокойного в этой ночи нет, лежу, как дурак, смотрю в темноту. Прости, если чем обидел.
– Мне нечего написать тебе, Саша. Разве что, спокойной ночи.
Через десять минут.
– Знаешь, сегодня с трех твоих неумышленных, не замеченных даже попыток, так их назову, я вдруг увидела свое место. Место приобрели запах, цвет и даже форму. До боли знакомые ощущения. Это путь в никуда, Александр. Хочу это все оставить.
– Богомила. Прошу тебя. Ты уже говорила мне «прощай». Пожалуйста, не делай резких движений.
– Может, я сейчас не совсем точно напишу, но ты не обижайся и не огорчайся. Я не мщу тебе, нет. Мне и не за что мстить. И спасибо тебе за хорошее общение и чудно проведенное время. Было чертовски здорово расслабиться и ни о чем не думать. И прекратить поиски того, кого невозможно найти. Но то, что сейчас происходит – это путь в никуда. Звучит как отказ? Похоже даже на вежливый с расшаркиванием отказ? Хочу выйти белой и пушистой? Есть немного. Но тебя очернить не пытаюсь. Нет.
– Один человек, мнением которого я дорожу, сказал мне: не отпускай женщину, которая тебе дорога, которую ты любишь.
– Прости, Саша. Не смогу больше.
– Ты слышишь меня?
– Саша, ты отпустил меня сегодня три раза. Три раза ты сказал мне, где мое место. Все сложно, знаю. Но я не пройду этот путь снова.
– Богомила, ты, общаясь со мной, не слышишь меня. Я не отпускал и не отпущу тебя. Я не смогу удержать, если ты не хочешь, но отпустить самому? Нет.
– Ты не читаешь, что я написала…это не важно тебе?
– Мне важна ты. И я буду держать тебя и ждать. Сколько нужно.
– Это не так. Вернее, не совсем так.
– Захочешь, чтобы тебя обняли и посмотрели в глаза, скажешь. Не захочешь – я буду ждать. Захочешь поговорить – напишешь. Не захочешь, замолчишь, и я буду видеть только эти последние записи.
– Саша, ты готов все бросить, все, что тебе важно и дорого, и приехать ко мне, и жить вместе?
– Я уже сказал тебе это однажды. Ничего не изменилось. Да. Я готов. А ты готова?
– Готов что, жениться на мне?!
– Да
– Ты не можешь этого сделать. У тебя есть семья, жена и приход. Их куда деть? Зачем ты так мне пишешь? Что от меня ждешь?
– У меня есть ты.
– Это неправда.
– Что неправда?
– Они не заслужили быть брошенными ради увлечения «молодой и красивой».
– Это правда. А ещё правда в том, что ты боишься быть любимой и боишься любить.
– Нет. Это тоже не правда, я не боюсь.
– И ты закрываешься от этого определениями любви и анализом слов. Ты боишься быть виноватой в своей и моей любви. Но в любви нельзя быть виноватым
– Я знаю, что не слова о любви, а годы совместной жизни доказывают любовь. И меня пугает не моя вина, а то, что ты не боишься быть виноватым, потому, что не думаешь, что это вина.
– Как этим годам проявиться, если ты не даешь шанса даже дням?
– Сегодня я посмотрела на тебя глазами твоей супруги.
– И?
– Я бы отпустила тебя. Я бы не боролась за тебя.
– Ты ничего не знаешь о нашей жизни. Всё было, правда. Но мы это «всё» упустили.
– Оставим эту тему. Не надо. Я все это уже знаю.
– Я не хочу тебя отпускать.
– Не пиши мне банальностей.
– Я это повторил сегодня раз сто, глядя в телефон. Это слишком больно для банальности.
– Ты там, где ты должен быть. Я там, где сейчас есть. Я не хочу быть твоей любовницей, но и женой твоей себя не увидела сегодня. Именно сегодня мне это окончательно ясно стало. А быть всегда только любовницей я тоже не хочу.
– Хорошо. Это твой выбор
– Да.
– Я приеду. И ты мне скажешь это все глаза в глаза. И тогда я поверю.
– Ну да.
– Сейчас я слышу только твой страх решиться любить. Прогонишь? Но я тебя не отпускаю. Держу за руку.
– Я подумаю. Но в тишине. И… Ты не приедешь, но звучит красиво.
– Дай немного времени себе и подумай.
– Ты еще приходы все свои сюда перетащи, и полная идиллия получится.
– Не надо так.
– А как? Грубо? Жестоко? Требовательно? С претензией? Насмешливо?
– Приходы-то не виноваты.
– Их тебе не захватить. Наплевать и забыть?
– Я это решу. Здесь будет кому оставить приходы.
– Саша, я устала. Утомительно все это. И бессмысленно.
– Нет. Не бессмысленно.
– Не хочу говорить.
– Ладно. Последнее прошу, не обрубай все для себя.
– Спокойной ночи, Саша.
– Спокойной ночи, Богомила. Я рядом.
Отрывок из проповеди Александра на Вход Господень в Иерусалим (Вербное воскресенье)
…Многие думают, что Вербное воскресенье – это такой радостный праздник, наподобие Рождества, да и картинка подходящая – все машут пальмовыми ветвями, стелют одежды под ноги ослу, на котором вступает в город Иисус, радостно Его приветствуют… Но если вы только посмотрите в Его лицо, если вы осмелитесь раздвинуть эту толпу и взглянуть Ему в глаза, что вы там увидите? Ответную радость?
Нет.
Вы увидите печать смерти. Потому что Он знает, зачем Он входит в этот город. И он знает цену нам, с нашей радостью, пальмовыми ветвями или вербами в руках, с нашими криками «Осанна!» и с нашими ожиданиями.
Он знает цену нам. Поэтому Он, приближаясь к этому городу, приближаясь к нам и глядя на нас с горы, плачет. Вы слышите? Он плачет не о Себе, хотя крест для Него уже приготовлен. Он плачет о нас с вами.
Есть о чем плакать, глядя на Иерусалим, который будет вскоре разрушен.
Есть о чем плакать, глядя на нас, которые думают, что у них все, включая Бога, под контролем.
Но мы не знаем даже завтрашнего дня. Возможно завтра наша жизнь разрушится, семья распадется, а нас охватит горькое разочарование от этой жизни, от вчерашней радости, от Бога, который прошел мимо нас. И как только эта мысль посетит вас, вспомните – Он стоял на горе, смотрел на нашу жизнь оттуда и плакал. О разрушенном Иерусалиме, не узнавшем Его. О нас с вами, решивших, что у нас все под контролем. О наших детях, для которых мы уже придумали будущее. О наших любимых,
