Владимир Обручев - Григорий Николаевич Потанин. Жизнь и деятельность
В разных местах над гребнями гор высились снеговые вершины, а на перевалах из одной долины в другую дорога поднималась выше границы леса. Характерным растением этой местности была облепиха, которая в некоторых долинах представляла деревья по десяти метров высотой со стволом в пять метров в окружности при основании. Верхушки этих деревьев были плоские и напоминали итальянские пинии. Со скал, стеснявших дно долин, часто свешивались цветущие ветви кустов роз и сирени, и каскады белых цветов чередовались с сиреневыми. У верхнего предела леса рододендр образовывал сплошные заросли. Внизу встречались персики и грецкие орехи, посевы кукурузы и риса, а в их верховьях —только посевы ячменя и гречихи.
В верховьях реки Сяо-цзинь-хэ, которая вместе с рекой Да-цзинь-хэ образует реку Тун-хэ, стало холоднее.
Тибетское население этой местности известно под названием чжарун. Наряд женщин был оригинален и состоял из белой юбки, курмы из домашнего черного сукна и из плаща чуври того же сукна. Чуври, сложенный, как плед, вдвое, был наброшен на плечи сгибом кверху и спереди, под горлом углы его были схвачены булавкой или серебряной скобкой с коралловой вставкой. Чуври и курма по краям были обшиты красной каймой. Ноги были обуты в сапоги, обшитые красной и желтой материей. Волосы были заплетены в одну косу, намотанную вокруг темени; на косу были надеты три серебряных кольца, — так, что одно приходилось над лбом, а два над висками. В уши были продеты большие серебряные кольца, на руках они носили медные и серебряные браслеты.
Плоские крыши домов, которые наблюдались южнее, у чжарунов уже не встречались; здесь крыши были двускатные, и это доказывало, что зимой выпадает и долго лежит снег. В верховьях некоторых боковых долин видны были снеговые вершины; склоны гор были покрыты еловым лесом вверху, лиственным и кустами внизу; береза, ива, облепиха и дуб с колючими листьями составляли эти леса нижней части склонов.
Из верховья реки Сяо-цзинь-хэ путешественники поднялись на перевал Хун-цяо выше границы кустов и ночевали под навесом скалы среди альпийских лугов, а на следующий день прошли этот перевал по лугам с цветущими альпийцами среди гольцов с многочисленными пятнами снега (в конце июля). Конец подъема был выложен плитами сланца в виде лестницы.
За перевалом Потанин и Рабданов спустились до густого елового леса, где ночевали вместе с своими носильщиками в шалаше, похожем на самоедский чум из жердей, покрытом еловой хвоей и землей. По соседству был большой сарай для сушки корней лекарственного ревеня, сбором которых в этой местности занимались китайцы. Весь потолок сарая был увешан корнями ревеня, а на полу были разведены костры; в сарае было тесно от мужчин и женщин, сушивших собранный ими ревень, и душно от густого дыма. Поэтому путешественники предпочли ночевать в чуме на голой земле.
Далее дорога шла вниз по долине большой реки, впадающей справа в реку Сун-фан-хэ того же бассейна реки Ян-цзе; здесь опять стали попадаться селения тибетцев-чжарунов с башнями и пашни с бобами, ячменем и коноплей.
Склоны были покрыты лесом, в верховьях боковых долин виднелись острые снеговые вершины, через притоки были перекинуты висячие мосты. Дорога местами поднималась высоко на склон, огибая теснины на дне долин. Миновали монастырь Шат-дуб-лин и г. Цзатоло и 6 августа прибыли в г. Цза-гу-тин, где уже застали часть каравана с багажом и больной Александрой Викторовной, которую Кошкаров привез по прямой дороге через Ячжоу.
Состояние больной не улучшилось, и экспедиция продолжала итти на северо-восток, чтобы перевалить через горы Цзин-линь-шаня и выйти на колесную дорогу в Пекин. Больную несли в носилках; через несколько дней повторился удар, и у нее отнялись руки, ноги и язык. Это случилось около г. Джар-хуа на реке Хей-шуй цзянь, еще в бассейне Голубой реки, к югу от гор, и пришлось изменить маршрут, чтобы доставить больную по более удобному и скорому пути в один из городов, где были европейские врачи в миссиях. Наняли лодку и поплыли вниз по реке. В ближайшем г. Бао-нин-фу оказалась английская миссия, из которой две миссионерки собирались ехать в Шанхай: одна — чтобы выйти замуж за миссионера, а другая — чтобы вернуться по болезни в Европу. Они согласились присоединиться к экспедиции и ухаживать за больной. На лодке рассчитывали спуститься до г. Чун-цын-фу, где были врачи и госпиталь, но через несколько дней, 19 сентября 1893 г., Александра Викторовна тихо скончалась.
По рекам экспедиция с телом умершей спустилась в г. Ханькоу, где русская колония предлагала устроить на своей счет похороны и поставить памятник. Но Потанин боялся огорчить старую мать Александры Викторовны, похоронив ее дочь далеко от родной земли. Тогда русская колония взялась доставить гроб с покойной через Пекин и Калган в Кяхту, где и состоялись похороны 23 января 1894 г. на кладбище собора, у самой границы с Монголией.
Потанин из Ханькоу проехал через Тянь-цзин в Пекин. Потеря жены, сопровождавшей его во всех экспедициях в Центральную Азию и бывшей его верным другом и помощницей, подействовала на Потанина настолько тяжело, что он не был в состоянии вести какие-нибудь наблюдения и поэтому распустил членов экспедиции (кроме Березовского, продолжавшего свои сборы на окраине Тибета) и уехал из Китая, а после похорон жены вернулся в Петербург.
Об этом незаконченном путешествии он составил только небольшой отчет, напечатанный через шесть лет, а занимался в последующие годы главным образом обработкой материалов восточных легенд о сыне неба и сопоставлением их со славянским эпосом.
Глава XIV. ПУТЕШЕСТВИЕ К БОЛЬШОМУ ХИНГАНУ И ПОСЛЕДНИЕ ГОДЫ ЖИЗНИ (1899—1920)
От Кулусутая к р. Керулен. Большие озера. Подножие Большого Хингана. Монастырь Хан-табын-сумэ. Обратный путь. Монгольские суеверия. Обилие песков у Большого Хингана. Страна Барга. Занятия забайкальских казаков. Последние 20 лет жизни Г. Н. Потанина. Организационная и просветительная работа в Томске. Общество изучения Сибири. Вторая женитьба. Составление воспоминаний. Работы по фольклору. Потанин, как человек не от мира сего. Болезнь и смерть.Только через шесть лет после смерти Александры Викторовны Григорий Николаевич настолько успокоился, что мог подумать о новом путешествии в глубь Центральной Азии. Местом исследования он выбрал область хребта Большого Хингана, который в общем отделяет Монголию от Маньчжурии. Этот выбор был обусловлен тем, что область Большого Хингана оставалась очень мало известной, тогда как западнее ее, на путях из Кяхты через Ургу в Калган, Восточная Монголия была уже пройдена многими путешественниками, а восточнее, через Маньчжурию с берегов Амура в Китай или обратно, также уже прошло несколько экспедиций.
