Александр Грачев - Тайна Красного озера
- Смотрите, на вершине пасутся какие-то животные!
По-моему, козули, желтые…
- Так и есть, они, - ответил посветлевший старый таежник. - Ценная животина! Вкуснее мяса не встречал.
- Давайте попробуем пострелять, Пахом Степанович, - предложил Дубенцов. - Свинина уже кончилась, а рыба быстро протухнет. Дня на два можем запастись мясом.
Тем более, что не знаем, куда нас несет река.
- Нет, паря, проку не будет, далеко…
- Но как они очутились там? - удивлялась Анюта.- Склоны-то отвесные, а трещина между сопкой и глыбой- целая пропасть.
- Эти хоть куда залезут, чтобы только безопасное место было от хищника, - ответил Пахом Степанович. - Попробуем, паря, подкрасться к ним вон с той стороны,- вдруг живо, с азартом предложил он.
В четверти километра от глыбы они причалили к берегу. Оставив Анюту с Орланом, охотники стали карабкаться на лесистую сопку, чтобы нагрянуть на свою добычу с «тыла». Скоро сквозь редкие березы стала видна вся долина. Камень, на котором паслись козы, был хорошо виден.
Животные - их было три - стояли с настороженно вскинутыми головами и смотрели в ту сторону, где причалил плот.
Пахом Степанович и Дубенцов стали взбираться еще выше, чтобы кружным путем подобраться к глыбе. Наконец они остановились на покатом выступе. Пахом Степанович сказал вполголоса:
- Будем с двух сторон подкрадываться: ты - справа, а я - с этой стороны, так вернее прижать их.
Дубенцов неслышно и быстро спустился по косогору и очутился неподалеку от глыбы. Между деревцами на ее вершине, отделявшейся от сопки глубокой пропастью, показались козы. Геолог ползком двинулся к краю пропасти и вскоре очутился метрах в пятидесяти от животных. Козы по-прежнему стояли на месте. Маленькие красивые головы их с большими черными глазами пугливо вертелись по сторонам, длинные чуткие уши слегка шевелились, ловя звуки.
Стройные, изумительно грациозные, эти пугливые и безобидные существа пробудили в душе Дубенцова жалость. Он смог сейчас выстрелом подбить любую из козуль, но рука не подымалась. Вспомнив о том, что Пахом Степанович вот-вот должен выстрелить, Виктор решил вспугнуть животных. Нащупав сухую валежинку, он с треском переломил ее. Козули моментально повернулись к сопке. Один миг - и они разом метнулись к краю обрыва.
Поджав передние ноги и запрокинув назад головы, они, как птицы, перелетели через пропасть. Но уже прогремел выстрел Пахома Степановича, и одна из коз сникла, утратила грацию, отстав в полете от других. Она исчезла где-то перед краем пропасти, не долетев до сопки.
Удрученный Дубенцов спустился в расщелину. Козуля лежала на камнях, неуклюже свернувшись. В открытых оливковых глазах ее еще светился предсмертный испуг.
- Красавица, - сказал, подходя, Пахом Степанович и с подозрением взглянул на Дубенцова. - Сук-то нарочно сломил, Виктор Иванович?
Дубенцов смущенно улыбнулся.
- Жалко стало, Пахом Степанович, - признался он.
- Но как вы заметили?
- Сейчас замечаю. Да и то сказать, не мог ты невзначай сломать сук: ты осторожный на охоте, как кошка. Сказал бы, что не надо убивать, я бы тоже пожалел. Да только зряшная эта жалость. Не мы, так хищник растерзал бы рано или поздно…
Пахом Степанович навалил убитую козу на спину, и они стали спускаться по глинистой осыпи к реке. Снизу от подножия камня сюда долетал глухой и грозный шум воды.
Из-за скалистого утеса глыбы показался широкий водоворот.
- Местечко-то опасное, - кивнул Пахом Степанович. Они подумали вызвать сюда плот, но побоялись, что Анюта одна не справится с течением и ее утащит в водоворот. Каково же было их удивление, когда, выйдя, из лесу, они увидели неподалеку плывущий сюда плот. Девушка спокойно работала шестом. На носу плота беззаботно и доверчиво восседал Орлан, привыкший к плаванию и чувствовавший себя на плоту хозяином.
- К берегу, к нашему берегу ближе держись, Анюта! - крикнул Дубенцов. - Иначе унесет, тут сильное течение и водоворот!
Но течение уже тащило плот на середину реки, увлекая его на главный фарватер, образующий перед глыбой огромную воронку. По тому, как Анюта с излишней суетливостью стала опираться шестом то с одной, то с другой стороны, видно было, что она начинает теряться. Но потом она осмотрелась - видимо, разобралась в направлении стремнин - и быстро перебежала на носовую часть плота.
Между тем дно становилось все глубже: шест сначала наполовину, потом почти весь скрылся в воде. Однако девушка теперь не терялась, и плот все больше отворачивал с главной стремнины к берегу. Наконец, под одобрительные возгласы Пахома Степановича и особенно Дубенцова Анюта подвела плот к берегу метрах в пятидесяти от водоворота. Возбужденное лицо ее разрумянилось, шляпа съехала на затылок, девушка сияла от радости.
- Еще два-три таких экзамена, и ты станешь заправским плотогоном, - смеялся Дубенцов.
- Да, если угодно знать, я нисколько не испугалась вашего водоворота, - ответила задорно Анюта. - Мне уже хотелось пустить плот туда, да пожалела вас, - высоковато было бы вам перелезать по расщелине. Да и берег там не знаю какой…
- Ишь, как расхрабрилась!
- Не все же вам, природным дальневосточникам, отличаться, - смеялась девушка. - А какая хорошенькая! - воскликнула она, увидев козулю. - Зачем вы ее убили!
- Тайга не для вегетарианцев, и мы не в музее изящных искусств, - внушал ей Дубенцов. - Какая разница - мы ее убили или растерзал бы ее кровожадный хищник.
При этих словах геолога Пахом Степанович искоса посмотрел на Дубенцова и тихонько улыбнулся в бороду.
Охотники быстро освежевали козу, часть мяса отдали Орлану, остальное завернули в лопухи и забрали с собой.
Плот снова закачался на потоках. Его очень быстро понесло к водовороту, прямо к стене утеса. Метра за два от каменной стены неведомая сила стала поворачивать его и кренить. В таком положении он вдруг устремился к камню, еще сильнее накренившись, но три шеста с силой уперлись в обрыв. Путники стали проталкиваться в сторону фарватера. Борьба продолжалась недолго - течение вдруг рвануло плот и помчало его прочь от воронки вокруг утеса. Он стремительно пронесся по узкому проходу вдоль каменной глыбы и вскоре оказался на спокойном, ровном и тихом потоке далеко от глыбы, где река снова стала шире.
Незадолго до обеденной остановки, когда рока шла в лесистой неширокой пойме, глухое рычание Орлана заставило всех насторожиться. Неподалеку вскочили два изюбра, лежавших в траве у берега. Красновато-бурые крупные олени с ветвистыми рогами, на миг вскинув головы, вдруг сорвались с места, поняв опасность, и в мгновение ока исчезли в чаще. Они так легко и грациозно мчались, что охотники, любуясь ими, забыли о своем оружии.
