Беар Гриллс - Истинное мужество. Реальные истории о героизме и мастерстве выживания, сформировавшие мою личность
И все же Моусон не сдался.
После изнурительного дня пути он сварил собачьи сухожилия и приготовил «прекрасный питательный суп на ужин». То, что блюдо доставило ему удовольствие, многое говорит нам о его состоянии.
Каждый день приходилось обматывать ноги зловонной кожей и отправляться в путь.
Антарктида вытянула из него все силы, лишила всего, однако у нее в запасе оставалось еще немало подлостей, уготованных человеку.
Это произошло 17 января. Моусон тащил сани, обмотав веревку вокруг тела, когда почувствовал, что лед проваливается под ногами. Он ступил на тонкий лед, образовавшийся над трещиной.
Расщелина шириной два метра лишала возможности за что-либо ухватиться.
Моусон провалился вниз.
В случае выживания в экстремальных условиях человеку порой помогает только удача. На этот раз она оказалась на стороне Моусона.
Он думал, что сани свалятся вслед за ним, но повозка чудом застряла в снегу и устояла. Теперь он висел над бескрайней пропастью на веревке длиной четыре метра.
У него был единственный выход — поднять свое измученное тело наверх. Вы пробовали подтянуться по канату? Это довольно сложно. А представьте, сколько это требует сил, если организм истощен, кожа отваливается кусками, мышцы почти атрофировались, а температура много ниже нуля. Не стоит забывать, конечно, и о том, что мокрая одежда увеличивает вес тела.
Трясясь от холода, страха и пугающего одиночества, Моусон приступил к осуществлению почти невозможного плана. Он решительно отказывался умирать.
Дюйм за дюймом он продвигался вверх и был уже почти у края льдины, когда раздался треск. Отколовшийся кусок свел все его усилия к нулю. Он вновь погрузился в пропасть. Его жизнь вновь зависела от крепости каната и устойчивости саней. Позже он называл свое положение самым безнадежным в жизни, а борьбу тяжелейшей.
Конец мог быть легко достижим. Следовало лишь выпутаться из веревки и рухнуть в бездну, избавив себя от дальнейших страданий. В какой-то момент он понял, что не контролирует руки, пальцы скользят по веревке.
Приложив нечеловеческие усилия, он все же смог добраться до края расщелины и без сил повалился на лед.
Он смог. У него получилось.
Потеряв сознание, он очнулся, когда тело почти окоченело от холода.
Позже Моусон писал, что «никогда в жизни не был так близок к неизбежному концу».
Моусон и в этот раз обманул смерть, но она по-прежнему шла за ним по пятам.
Состояние его продолжало ухудшаться. Тело покрылось гнойными язвами. На лице выступили фурункулы. Выпали все волосы на теле и голове, отвалились ногти. Исчезла вся растительность с лица — теперь у него не было бороды. Кожа, которой он обматывал ступни, стала гнить. Закрыть их теперь было нечем, каждый шаг доставлял нестерпимую боль.
Затем его одолела цинга. Все тело горело. Из носа и с кончиков пальцев капала кровь.
Лед был твердым, как железо, и гладким, как отполированный мрамор, давая возможность выбирать различные способы передвижения. В конце концов Моусон решил ползти по поверхности и тащить за собой сани.
Погода не делала поблажек. По-прежнему дул ураганный ветер, снегопад не прекращался, температура не менялась. Но он продолжал двигаться.
Наконец, 8 февраля, через месяц после гибели Нинниса, он добрался до базы, где его и товарищей давно считали умершими. Увидев ползущего по снегу человека, люди бросились на помощь.
В ноябре они проводили в поход троих. Теперь же состояние Моусона не позволяло понять, кто из них сейчас перед ними.
* * *Моусону пришлось провести еще одну зиму в Антарктиде. По несчастливой случайности он добрался до базы через несколько часов после отплытия «Авроры», способной увезти его в цивилизованный мир.
Он сумел, однако, отправить сообщение своей невесте в Австралию. Очень короткое сообщение, которое мог написать только мужественный и волевой человек, истинный герой века антарктических исследований.
В нем не было жалоб, как не было и упоминаний о том, через что ему пришлось пройти.
«Глубоко сожалею о задержке, — гласило послание, — только недавно смог добраться до лагеря».
Сдержанность поистине мужественного и скромного человека.
Эрнст Шеклтон:
«Самый упрямый и своенравный парень из всех знакомых мне людей»
Требуются добровольцы для тяжелой экспедиции. Небольшое жалованье, мороз, долгие месяцы в кромешной тьме, постоянная близость опасности и сомнительные гарантии благополучного возвращения. Почести и признание в случае успеха.
Из объявления Эрнста Шеклтона в «Таймс»Скотт из Антарктиды был невероятно смелый парень. Вне всяких сомнений. Члены его команды также были уверенными в себе и бескомпромиссными людьми.
Но на борту корабля «Дискавери» был еще один молодой человек, которого можно отнести к выдающимся исследователям современности. Возможно, он был величайшим из всех. Он также впервые вышел в море в юном возрасте. Один из капитанов описывал его как «самого упрямого и своенравного парня». Вероятно, он вовсе не считал свои слова комплиментом, но то, что некоторые считают упрямством, другие называют истинным мужеством.
Этот человек отправился со Скоттом в сложнейшую экспедицию на юг и выдержал все трудности полярной зимовки со стойкостью, которой могли позавидовать остальные члены команды. За одно это он заслуживает уважения.
Однако на этом он не остановился. Его героические приключения стали самыми захватывающими во всей истории исследований. Имя этого человека Эрнст Шеклтон. Он был одним из самых мужественных и ярких лидеров известных мне экспедиций.
* * *После экспедиции «Дискавери» Скотта Шеклтон серьезно заболел. Что, впрочем, неудивительно. Никого из мореплавателей не миновала участь стать жертвой цинги, обморожения и снежной слепоты. Однако Шеклтон пострадал больше остальных. Как только группа вернулась на корабль, он был срочно отправлен домой. Поговаривали, что они со Скоттом поссорились из-за каких-то пустяков, но правды теперь никто уже не узнает.
Однако один факт остается неоспоримым: Шеклтон, как и Скотт, уже заразился идеей покорения Антарктиды.
Вернувшись в Великобританию, он пытался найти себя в обычной жизни, был журналистом, бизнесменом и даже депутатом. Но страсть к путешествиям оказалась сильнее. Обычные профессии были ему неинтересны. Требовалось постоянное ощущение опасности. И Шеклтон понимал, что только в Антарктике он найдет эту самую опасность в изобилии.
