Жюль Верн - История великих путешествий. Том 2. Мореплаватели XVIII века
Кук без труда убедился, что единственное, чего он может добиться от островитян, — это разрешения свободно передвигаться по стране.
«Туземцы, — рассказывает он, — научили нас нескольким словам своего языка, не имевшим ничего общего с наречиями, на которых говорили на других островах. Жители обладали мягким и мирным, но очень беспечным характером; они редко сопровождали нас в прогулках. Если, проходя около их деревни, мы заговаривали с ними, они отвечали; но если мы продолжали путь, не вступая с ними в разговор, они не обращали на нас внимания. Женщины, впрочем, проявляли несколько больше любопытства и прятались в кустах, чтобы наблюдать за нами; но они соглашались приблизиться к нам только в сопровождении мужчин.
Островитяне, как видно, не сердились и не пугались, когда мы убивали из ружей птиц; напротив, если мы подходили к хижинам, юноши неизменно указывали нам птиц и с удовольствием смотрели, как мы стреляли. В это время года островитяне, вероятно, были не слишком заняты; они уже подготовили землю и посадили корнеплоды и бананы. Урожай ожидался лишь к лету, и, может быть, поэтому им было труднее, чем в другое время года, снабжать нас продуктами; мы, надо сказать, имели все основания считать, что новокаледонцам свойственно чувство гостеприимства, благодаря которому жители островов Южного океана часто приносят такую пользу мореплавателям».
Сообщение Кука о беспечности новокаледонцев совершенно точно. Что касается их характера, то англичане провели на острове слишком мало времени, чтобы составить себе правильное представление; и, конечно, Кук никогда не подозревал, что туземцы были приверженцами ужасного обычая людоедства. На острове обитали лишь немногие виды птиц, хотя там водились перепела, горлицы, голуби, чирки, султанки, дикие утки и еще некоторые мелкие виды; никаких признаков четвероногих животных обнаружить не удалось, и старания командира раздобыть свежую провизию оказались безуспешными.
Во время стоянки у северной оконечности Новой Каледонии Кук совершил несколько экскурсий в глубь страны и взобрался на горную цепь, чтобы составить общее представление о стране. С вершины скалы он увидел с обеих сторон море и понял, что остров в этом месте имеет в ширину не больше десяти лье. В общем страна сильно напоминала некоторые районы Австралии, расположенные на той же широте. Растительность, по-видимому, была аналогичной, и леса, как и на Австралийском материке, росли без подлеска. Англичане сделали еще одно наблюдение: в горах они обнаружили ценные минералы; это указание подтверждено недавней находкой там золота, железной руды, меди, угля и никеля.
Во время стоянки произошло неприятное событие, подобное тому, которое чуть не стоило жизни части экипажа у берегов Маликоло.
«Мой помощник, — рассказывает Кук, — купил рыбу, убитую туземцем острогой близ того места, где мы набирали воду, и прислал ее на корабль. Эта рыба совершенно неизвестного вида, напоминающая ту, которую называют „sun-fuch", из рода, определенного Линнеем как tetrodon[117]. У нее была уродливая огромная удлиненная голова. Совершенно не подозревая, что рыба может оказаться ядовитой, я распорядился приготовить ее в тот же вечер на ужин. К счастью, на зарисовку и описание рыбы ушло очень много времени, и ее не успели зажарить; приготовили только печень. Оба Форстера и я отведали ее, а к трем часам ночи мы почувствовали крайнюю вялость и слабость в руках и ногах. Я почти потерял чувство осязания и больше не мог отличить тяжелые предметы от легких, когда пытался их сдвинуть. Горшок полный воды, и перо казались мне одинакового веса. Прежде всего нам дали рвотное, затем заставили пропотеть, отчего нам стало значительно легче. Наутро одну из свиней, наевшуюся рыбьих потрохов, нашли мертвой. Когда туземцы явились на корабль и увидели подвешенную на палубе рыбу, они немедленно дали понять, что это вредная пища; они смотрели на нее с ужасом; но в момент продажи и даже после того, как рыба была куплена, никто из них не проявлял подобного отвращения».
Кук приступил к гидрографической съемке значительной части восточного берега. Во время поездки англичане увидели туземца с белой, как у европейца, кожей; эту белизну приписывали какой-то болезни, но оказалось, что то был альбинос, подобный тем, каких уже приходилось встречать на Таити и на других островах Общества.
Командир, хотевший акклиматизировать свиней в Новой Каледонии, с трудом уговорил туземцев принять кабана и свинью. Пришлось всячески расхваливать достоинства этих животных, легкость их разведения и даже преувеличить их ценность, прежде чем туземцы согласились, чтобы их выпустили на остров.
В общем, по описанию Кука, новокаледонцы — рослый, крепкий, деятельный, учтивый, мирный народ; он признает за ними очень редкое в здешних местах качество: они не воры. Однако мореплаватели, побывавшие в этой стране вслед за ним, в частности д'Антркасто, убедились на собственном опыте, что островитяне не сохранили своей честности.
У некоторых туземцев губы были толстые, нос приплюснутый, и они очень походили на негров. Курчавые от природы волосы еще больше дополняли сходство.
«Если бы спросили мое мнение, — пишет Кук, — о происхождении этого народа, то я высказался бы за то, что они нечто среднее между племенем, населяющим Танна, и жителями островов Дружбы, или же между жителями Танна и новозеландцами, а может быть, даже и между всеми тремя племенами, так как их язык в некоторых отношениях представляет собой не что иное, как смесь наречий, на которых говорит население этих разных стран».
Наличие у новокаледонцев большого количества разного роданаступательного оружия, палиц, копий, дротиков, пращей служит указанием на частые войны. Камни, бросаемые с помощью пращей, были шлифованные и имели яйцеобразную форму. Круглые хижины островитян по большей части напоминали пчелиные ульи; их очень высокие крыши заканчивались наверху шпилем. В хижинах всегда горели один или два очага; но так как дым не имел другого выхода, кроме двери, то европейцы не могли там оставаться более или менее продолжительное время.
Питаются туземцы лишь рыбой, корнеплодами, в том числе ямсом и таро[118], и корой одного дерева, весьма малопитательной. Бананы, сахарный тростник, хлебные деревья встречаются редко, а кокосовые пальмы не достигают такой мощи, как на островах, на которых ранее побывал «Резолюшен». Количество жителей Новой Каледонии на первый взгляд могло показаться значительным, но, как совершенно справедливо отмечает Кук, его прибытие послужило причиной сбора всех живших по соседству туземцев, а лейтенант Пикерсгилл во время гидрографической съемки имел возможность убедиться, что остров населен очень слабо.
