Луи Буссенар - Приключения маленького горбуна
Дети уже падали с ног от усталости. По сравнению с длинноногими крепкими папуасами они выглядели очень хрупкими и нежными. Дикари быстро нашли выход из положения — носилки. Бамбук и ротанговая пальма служили прекрасным строительным материалом, а темнокожие оказались превосходными мастерами.
Через десять минут пара носилок с крышами из банановых листьев была готова. Тотор и Лизет влезли каждый в свою карету, и могучие руки подняли и понесли их дальше.
Походный марш продолжался. Мальчуган хорошо ориентировался на местности и кончиком дротика указывал нужное направление. Папуасы, движимые голодом и жаждой, уверенно шагали туда, где они найдут море огненной воды и горы еды.
Ни единого признака усталости не появилось на их лицах. Как дети, готовые следовать за взрослыми, племя следовало за своим предводителем. Иногда они останавливались только для того, чтобы сменить носильщиков и снова продолжить путь.
Вскоре войско миновало дом, от которого остались одни головешки, затем тюрьму на сваях, где брата с сестрой мучил Корявый. Хижина оказалась пуста — ни запасов провизии, ни охранника. Жестом Тотор приказал немедленно уничтожить ненавистное сооружение. Несколько папуасов бросились в реку, как крокодилы, и через пять минут из воды остались торчать только четыре сваи. Мальчуган просиял. Теперь была очередь за постами. В них также не оказалось ни одного малайца, и хижины пали, как по мановению палочки. Войско проходило, как ураган, сметая все на своем пути.
Шествие приближалось к пиратскому городку. Вдалеке послышались крики и выстрелы, появились облака черного дыма, нависшие над рекой. Тотор вздрогнул от дурного предчувствия: «Только бы папа и Татуэ с матросами были там. Вижу следы битвы с пиратами…» Лизет, думая о том же, произнесла:
— Конечно, они пытались нас освободить!
— Кажется, теперь наступил момент, когда мы сможем им помочь.
— Надо предупредить их, что мы идем.
— Да, но как? О! Идея! Песня будет сигналом.
Мальчуган встал на носилках, набрал в легкие побольше воздуха и громко запел:
Кто веселится — тот богат,И ты поешь повсюду!Старинной песне каждый рад,Напев бретонский — чудо!
На мгновение маленький горбун замолчал и приложил руку к уху. Никто не отзывался. Чернокожие слушали пение, околдованные чудесным высоким голосом мальчика, Бог-Табу продолжал:
Пой, мальчуган! Пускай твой смехРазвеселит нас всех!Какое счастье жить! Ты прав,Когда тоску лишаешь прав!Твой смех, который я люблю,—Попутный ветер кораблю!Смелей!Неси свой чертов горб,И нас никто не вгонит в гроб,Нас всех победа ждет,Вперед же, мой горбун-малыш,Ты — лев, а не трусишка-мышь,Вперед!
Войско воодушевилось. Папуасы, похоже, говорили: «Еще, еще!» Но Тотор нахмурил брови. Внимательное ухо уловило звуки, заставившие его побледнеть. Мальчик спрыгнул на землю, зажав в левой руке дротик, правой указал на дома и, произнеся лишь одно слово: «Вперед!», побежал. Армия каннибалов бросилась за ним.
ГЛАВА 11
Ник Портер и Корявый. — Хитрость бандита. — Удушье. — Кто такой Корявый? — Лучше умереть, чем вернуться в тюрьму. — Матросы будут повешены. — Подготовка к казни. — «К оружию!» — Неожиданная надежда. — Как пираты собирались сражаться с дикарями.
Несколько часов подряд ослепший Корявый кричал, стонал и звал на помощь. Малайцы, занятые своими делами, ничего не слышали. На Востоке не любят, когда мужчин отвлекают от игры, попойки или отдыха.
Наконец наступило время проверки, и охранники отправились в тюрьму на сваях. Тут-то и обнаружилось, что маленькие заложники сбежали, а охранник чуть не лишился зрения.
Корявого немедленно доставили к Нику Портеру, который хотел было сразу перерезать тому глотку, даже не выслушав объяснений. Но матрос, едва не потеряв зрение, не потерял, однако, дара речи и убедил пирата выслушать его.
— Ты будешь неправ, если убьешь меня, хорошего моряка, тебе ведь нужны опытные люди. Я еще пригожусь. Понимаю, конечно, горбун оставил меня в дураках. Бросил горячей золы в глаза и смылся, прихватив девчонку. Ну и что из этого? В настоящий момент они наверняка пойманы и съедены дикарями.
— Дети были самой лучшей приманкой.
— Но ведь капитан не знает о том, что произошло. Скоро он пожалует сюда и попадет к тебе в руки.
— Я его не боюсь.
— И все-таки подготовься к жестокой битве. Я хоть и ненавижу его всей душой, но должен признать, Марион — необычный человек, экипаж фанатично[190] обожает его и будет драться до победы.
— Значит, ты не любишь его так же, как и я?
— В сто раз сильнее! Ты желаешь видеть его мертвым, а я хочу, чтобы он жил долго-долго, чтобы я мог издеваться над ним сколько угодно.
Слова были произнесены с такой яростью в голосе, что заставили Ника Портера содрогнуться.
Общая ненависть к капитану Мариону спасла жизнь Корявого. Пират решил использовать злобную энергию урода. Матроса отвели к старому малайцу, который промыл и смазал какой-то настойкой опухшие и покрасневшие глаза, и через несколько часов он вновь мог видеть.
Как и предполагал Корявый, атака состоялась. Матрос активно сражался в обороне, чем снискал уважение пиратского главаря.
Марион желал одного — поражения Ника Портера. Корявый в свою очередь хотел победить капитана и Татуэ. При этом каждый старался взять противника живым. Восторжествовало, увы, неправое дело. Благодаря хитрости бандита экипаж «Лиззи» попал в ловушку, из которой невозможно было выбраться. Теперь отважные моряки сидели в глубокой яме, не надеясь на спасение.
Пиратский главарь тем временем размышлял, что будет лучше — оставить матросов подыхать с голоду или потопить их, направив в яму воду ручья, протекавшего через поселок.
— Умоляю тебя, — просил Корявый, — разреши мне распорядиться жизнью Мариона и его дружка по кличке Татуэ.
— Посмотрим, когда они будут в наших руках. А сейчас хватит болтать! За дело!
Негодяй придумал несколько способов захвата отряда. Первые два он отбросил сразу. Если просто оставить людей в западне, то пройдет слишком много времени, пока они умрут. Если затопить, то, во-первых, это довольно трудно осуществить, а во-вторых, можно случайно утопить и тех, кого он собирался оставить в живых. И Ник остановился на третьем варианте: матросов ждало частичное удушье. Бандит уже представлял эпилог этой слишком затянувшейся драмы. На яму положат бамбуковые шесты, на них набросят брезент, солому и землю так, чтобы не осталось отверстий. Корявый заинтересованно слушал, куда клонил пират.
