К далеким берегам (без иллюстраций) - Михаил Васильевич Муратов
В листве громко трещали цикады. Эти звуки слегка напоминали стрекотание кузнечиков на тверских лугах, но были гораздо сильнее и раздавались почти непрерывно.
Маленькие обезьянки — макаки — с кошку величиной, но с очень длинными хвостами и мордочками, похожими на лица старичков, нередко появлялись на вершинах деревьев. Покачиваясь на ветках, они с любопытством смотрели на проезжих и прохожих.
Издавая резкие крики, перелетали с дерева на дерево стайки попугаев, как будто нарочно раскрашенных в яркие цвета.
Все было необычно для Афанасия Никитина в этой стране. Даже знакомые птицы как будто оделись здесь в другую, праздничную одежду: сороки стали зелеными, а яркоголубые и изжелта-зеленые голуби встречались чаще, чем сизые.
Афанасий Никитин шел вперед не торопясь. Он мог бы значительно ускорить путешествие, если бы решился ехать верхом на своем жеребце. Но этот конь был его единственным достоянием. Все надежды Афанасия Никитина были связаны с ним. Если бы конь пал, неоткуда было бы достать средства, чтобы вернуться на родину. Поэтому Афанасий Никитин, не решаясь утомлять жеребца, заботливо вел его в поводу только по утрам и вечерам, когда было не слишком жарко.
Афанасий Никитин часто останавливался отдохнуть в селениях и маленьких городках, которые встречались по дороге.
Двадцать четыре дня потребовалось, чтобы пройти двести верст до старинного города Джунайра, лежавшего на пути в Бидар.
Джунайр был главным городом одной из больших областей Вахманийского царства. На высоком и крутом каменном холме находилась крепость, в которой жил начальник всех воинов Джунайрской области — Асат-хан. А внизу стояли окруженные садами домики горожан, мастерские и лавки ремесленников. Там же раскинулся базар.
В этом городе Афанасию Никитину пришлось задержаться надолго, потому что вдруг изменилась погода. В пути он почти каждый день видел над собой чистое яркоголубое небо, и жаркие солнечные лучи так нагревали красноватую землю, что она казалась раскаленной. В Джунайре Афанасия Никитина застал период дождей.
В Троицын день, когда на Руси только что начиналось лето и дома украшались молодыми зелеными березками, в Джунайре тучи заволокли небо и нависли над самой землей. Вода хлынула на землю сплошным потоком, который лился, почти не прекращаясь, и день и ночь. Падая на горячую землю, вода быстро испарялась, но пар, поднимавшийся кверху, как будто не мог пробить пелену туч. В первые дни после начала дождей было так душно, что теплый влажный воздух напоминал Афанасию Никитину жарко натопленную баню.
То и дело налетали грозы, и молнии зигзагами освещали небо. Но и гроза почти не освежала воздух. Потом непрерывно ливший дождь стал наконец давать прохладу.
Индусы уже не довольствовались только набедренной повязкой и стали накидывать куски ткани на плечи и голову. Богатые и знатные люди надевали одежду, напоминавшую Афанасию Никитину рубашку и кафтан.
Он сделал запись в своей тетради: «Зима же у них стала с Троицына дня. Ежедень — дождь и день и ночь 4 месяца. А всюду вода и грязь».
Нечего было и думать продолжать путь в такую погоду.
Особенно сильные дожди выпадали в первые два месяца. Потом они стали постепенно стихать. В разрывах между тучами все чаще и чаще стало показываться солнце. И вдруг все зацвело. На зеленых плетях растений, вившихся у стен домов, распустились яркие голубые цветы величиной с голову новорожденного ребенка. Вокруг них летали бабочки величиной с птичку. Их крылья казались выточенными из драгоценных камней — синей бирюзы и красных рубинов.
Зацвели кусты жасмина, и от их благоухания слегка кружилась голова. По ночам на прудах и речных затонах стали распускаться чудесные белые цветы лотоса. Дожди еще лили, но солнце быстро подсушивало лужи. Настала индийская весна.
Афанасий Никитин вынужден был прожить в Джунайре два с половиной месяца.
За это время он пережил большую тревогу. Джунайрский военачальник Асат-хан захотел отнять у Афанасия Никитина коня. Афанасий Никитин получил приказ отдать жеребца. Асат-хан, однако, обещал дать Афанасию Никитину большую денежную награду, если он примет мусульманство.
— А не примешь веру Магомета — и жеребца возьму и тысячу золотых с тебя взыщу, — заявил Асат-хан.
Только случайно Афанасию Никитину удалось найти влиятельного заступника, который уговорил Асат-хана не настаивать на своем требовании.
Афанасий Никитин сохранил православную веру. Но, сделав запись об этом случае, он взволнованно добавил: «Братья русские христиане! Аще[1] кто похочет пойти в Индейскую землю, и ты остави свою веру на Руси, да воскликни — Мехмета, да пойди в Индустанскую землю».
Афанасий Никитин поспешил покинуть Джунайр, как только немного начали подсыхать дороги.
На пути от Джунайра до Бидара часто были видны поля. Налегая на плуг, сделанный из куска твердого дерева с острым крепким сучком, шли за белыми волами пахари-индусы. Они бросали семена пшеницы в пропитанную влагой землю и сажали рис там, где еще не совсем сошла вода.
Жара, которая раньше мешала идти днем, спала. Афанасий Никитин шел теперь быстрее, чем по дороге из Чауля до Джунайра. За месяц он прошел четыреста верст и в середине сентября дошел до столичного города Бидара.
IVВ Бидаре Афанасий Никитин остановился в гостинице — дхарма-сала. Оставив на дворе коня под надежной охраной, он пошел посмотреть Бидар.
«Город велик, и людей в нем много», записал Афанасий Никитин в своей тетради.
В центральной части города стоял султанский мраморный дворец за высокими белыми стенами с башнями и семью воротами. Около дворца были построены большая красивая мечеть и важнейшие здания города. Для того чтобы попасть к дворцу султана, нужно было пройти несколько небольших двориков, отделявшихся друг от друга галереями с колоннами и выложенных мраморными плитами.
Стены дворца были украшены резьбой и разноцветными изразцами. У каждых из семи ворот стояла многочисленная стража и сидели писцы, записывавшие, кто и по какому делу желает пройти во внутренний двор. Они не пропускали бедняков и неизвестных чужеземцев. Но Афанасию Никитину, видимо, удалось пройти и вблизи увидеть дворец султана.
«Двор же его чуден, все на вырезе, да на золоте. И
