Жюль Верн - Драма в Мексике
На этих труднодоступных высотах, относящихся к ледникам и называемых «холодными землями», было холодно и почти не осталось растительности: прозрачные силуэты чахлых елей все чаще мелькали среди дубов, чудом укоренившихся, в высокогорном климате. Реже попадались источники пресной воды. Облака окутывали вершины.
Шесть долгих часов поднимались наши герои к перевалу, обдирая руки об острые гранитные выступы скал и сбивая ноги на каменистых горных тропинках. Вскоре усталость заставила путников сделать привал. Хосе занялся приготовлением скудной пищи бормоча про себя:
— Черт дернул нас поехать этой дорогой!
Их надеждам найти в высокогорном селении хотя бы одного коня не суждено было сбыться. Та же нищета и угрюмая нелюбезность, что и в Куэрнаваке! Пришлось шагать дальше.
Дорога становилась все труднее, подъем все круче. Казалось, узкие тропы дрожат под ногами, скалы угрожающе нависают над головой, а ущелья по обе стороны тропы бездонны. Вот и высочайшая из гор — Попокатепетль; тщетно старались путники разглядеть вершину: туман застилал ее.
Куда идти дальше? Где верный путь? Пришлось взобраться на высокую гору — индейцы называли ее «Дымящейся скалой»: на склонах еще сохранились следы лавы после недавнего землетрясения. Темные трещины покрывали крутые бока горы. Мощные подземные толчки сильно изменили суровый ландшафт с тех пор, как Хосе проезжал здесь в последний раз, и теперь матрос с трудом выбирал из множества извилистых троп нужную и прислушивался к шуму, глухо доносившемуся из глубоких расселин.
Солнце стояло уже совсем низко над вершинами, его закрывали тяжелые синие облака — стало почти темно. В воздухе повеяло грозой: такое не редкость в горах, где скорость испарения воды с почвы растет вместе с высотой. Деревья и кустарник исчезли; пики поблескивали вечным льдом.
— Все, больше не могу, — спотыкаясь от усталости, простонал Хосе.
— Не останавливайся! — приказал лейтенант. Щеки его пылали лихорадочным, багровым румянцем.
По ущельям Попокатепетля прогремели первые раскаты грома.
— Черт меня подери, я, кажется, заблудился в этих проклятых горах! — вскричал Хосе и упал наземь.
— Поднимайся, надо идти! — Мартинес встряхнул матроса, поставил на ноги.
— И ни одной живой души вокруг! — стонал Хосе. — Некому указать дорогу!
— Ну и слава Богу!
— Да знаете ли вы, что в Мехико ежегодно происходит более тысячи убийств и окрестности столицы вовсе не безопасны!
— Тем лучше для нас!
Капли дождя засверкали на острых гранях скал, освещенных последними лучами солнца.
— А что там, за горами? — спросил лейтенант.
— Слева мы должны увидеть Мехико, а справа — Пуэблу, если, конечно, удастся хоть что-нибудь разглядеть в этой кромешной тьме! Прямо перед нами должна стоять гора Икктачиху-альт, в ущелье есть дорога… Но кто знает, доберемся ли мы до него?
— В путь!
Хосе знал, что говорил: высочайшие горы Попокатепетль и Икктачихуальт окружают гигантскую впадину вулканического происхождения; длина ее восемнадцать лье, а ширина двенадцать. На плато, окружностью семнадцать лье, расположена столица Мексики. Надо добраться до перевала, потом будет легче, и дорога, идущая на север по плато Анахуак, — удобнее. Она окружена вязами и тополями, кипарисовыми рощами, посаженными еще ацтекскими королями;[30] заросли хинных деревьев напоминают очертаниями европейские плакучие ивы; возделанные поля и цветущие сады обещают богатый урожай: яблони, вишни, гранатовые деревья здесь прижились и хорошо плодоносят под сводами синих небес, дыша разреженным, сухим воздухом.
Бесконечные раскаты грома сотрясали горы; лишь только дождь и воющий ветер смолкали, как грохот еще сильнее и звонче раздавался в ущельях. Хосе сыпал проклятиями, а лейтенант угрюмо и злобно поглядывал на него, словно видел перед собой человека, от которого необходимо избавиться любой ценой. Вдруг яркая молния осветила горы. О ужас: моряки стояли у самого края пропасти! Мартинес вплотную подошел к Хосе и опустил руку ему на плечо.
— Я боюсь, Хосе! — признался он.
— Чего, грозы?
— Нет, бури, бушующей в моей душе!
— Неужто все еще вспоминаете капитана? Да это просто смешно!
Однако Хосе не смеялся: он видел лицо Мартинеса. Снова ударил гром, и лейтенант не помня себя закричал что есть мочи:
— Молчать! Молчать, говорю!
— Не то вы выбрали место и время, чтобы орать, лейтенант! — обозлился Хосе. — Если уж вам так страшно, закройте глаза и заткните уши!
— Смотрите!.. Там… Капитан!.. Дон Ортева!.. Какая рана на голове!..
В двадцати шагах от них, в свете молнии, возникла чья-то темная фигура — и вдруг Хосе увидел прямо перед собой бледное, перекошенное лицо Мартинеса. В руке лейтенанта сверкнул кинжал.
— Что вы делаете? — вскричал Хосе.
Но было поздно.
Вспышка молнии осветила труп матроса. Мартинес кинулся бежать, сжимая в руках оружие.
Через минуту над телом Хосе склонились два человека.
— Одним меньше! — проговорил один из них.
А Мартинес как потерянный блуждал по безлюдным горным тропам и звал на помощь. Дождь хлестал его по лицу, он спотыкался и скользил на мокрых валунах. Потом остановился и прислушался: откуда-то доносился глухой шум падающей воды. Лейтенант стал спускаться по склону и скоро обнаружил плетенный из лиан агавы мостик, перекинутый над бурным потоком. Судорожно цепляясь за веревочные перила, Мартинес пополз по мостику — тот был укреплен лишь несколькими вбитыми на обоих берегах деревянными кольями и раскачивался на ветру, как паутинка. Вот уже другой берег, спасение! Но на пути снова стоит темный силуэт человека!.. И там, на другом берегу, — тоже! В отчаянии лейтенант встал на колени посреди шаткого мостика.
— Это я, Пабло! — раздался знакомый голос с одного берега.
— Это я, Якопо! — прозвучало с другого.
— Ты совершил предательство и сейчас умрешь!
— Ты убил человека и должен погибнуть!
Прогремели два выстрела. Колышки, удерживавшие мостик, рухнули под ударами топоров. С ужасающим воплем Мартинес полетел в пропасть.
Пабло и Якопо встретились чуть выше по течению реки Икктолукка, где ее можно было перейти вброд.
— Я отомстил за дона Ортеву, — сказал Якопо.
— А я — за Испанию, — откликнулся Пабло.
Вот так родился мексиканский военный флот. Из испанских судов, проданных предателями новому республиканскому правительству. Эти корабли положили начало небольшой эскадре, которая потом сражалась с американскими военными судами за Калифорнию и Техас.
