Роман Свечников - Рома едет. Вокруг света без гроша в кармане
Один день плавно перетекает в другой. Второй – в третий. Июль подходит к концу. Мне легко с Лилит. Мы шляемся по городу с утра до вечера и беседуем о всяких глупостях. Как любой приличной армянской девушке, ей нужно возвращаться домой не позже одиннадцати. Мы долго целуемся в темном подъезде, перед тем как она бежит на автобусную остановку. Я остаюсь один посреди ночного города. Мне абсолютно некуда идти, поэтому я захожу в ближайший бар и танцую, пока слушаются ноги. Потом я вываливаюсь на улицу и медленно бреду по теплой ереванской ночи. В голове пусто и устало. Около трех часов ночи я поднимаю свой нехитрый багаж по пожарной лестнице на крышу двенадцатиэтажки – лифт не работает. Чтобы заснуть, мне обычно хватает двух секунд.
Наступает очередное утро, и я прощаюсь с Лилит. Наше знакомство заканчивается так же просто, как и началось, и вот я окончательно вырываюсь из Еревана. По пути на трассу захожу к своей знакомой, которая живет в нише фонтана.
– Не успели как следует познакомиться, а вы уже уезжаете! – говорит она. – Успехов, здоровья! Чтобы вам только хорошие люди попадались!
Выбираюсь на маршрутке из города. Водитель говорит, что подвезет меня бесплатно, дарит бутылку воды и дает свой номер телефона на случай, “если вдруг что”. Я держу курс на Нагорный Карабах – непризнанную республику между Арменией и Азербайджаном.
Очередной водитель начинает по традиции будить во мне ярость:
– А ты армянку уже трахнул? Нет? У меня тут подруга в соседней деревне живет. Я сейчас тебя к ней отвезу. Просто так. Угощаю.
С каждым новым таким “угощением” мне все сложнее держать себя в руках. Если раньше я с легкостью переносил такие поездки, то сейчас едва сдерживаю отвращение. Я отказываюсь от предложения, но мы все равно едем в деревню. Водитель, сбавив обороты до патрульной скорости, всматривается в окна одного из домов:
– О! Вон она! Ты иди дальше по дороге, а я скоро закончу и догоню тебя.
На улице ночь. Я бреду вперед по пустынной дороге. Деревня остается за спиной. Я надеваю светоотражающую жилетку и включаю плеер. Нет никакого желания останавливать машины. Еще один такой водитель – и я погибну от морального истощения.
Меня обгоняет машина, тормозит и дает задний ход. За рулем молодой парень, сзади сидят две женщины. Я объясняю, что еду в сторону Карабаха. Водитель говорит, что может подбросить меня до села Арени. Мы болтаем всю дорогу, несмотря на то что парень не очень хорошо владеет русским. По профессии он актер театра, но там ему платили сущие гроши. Говорит, что больше всего на свете любит играть на сцене, и очень расстроен, что не может отдаться этому со всей страстью – зарплаты не хватает даже на то, чтобы снять комнату в Ереване. Недавно семья помогла ему открыть магазин, и теперь он целыми днями занимается бизнесом.
Парень везет меня к себе домой. В гостях ночного странника до отвала кормят, отмывают и обстирывают. Что уж там говорить, из деревни в горах я звоню домой и болтаю с родными по Скайпу.
Следы войны
Когда я просыпаюсь, мой новый друг уже давно разъезжает по своим бизнес-делам. Его отец, Аганес, выдает мне огромный сверток с едой и подвозит на трассу.
Неподалеку от села, высоко в горах, стоит монастырь Нораванк. Дорога к нему пролегает через красивое горное ущелье, и я решаю двинуться туда. По пути останавливаю машину с иранскими туристами. Они дико удивлены внезапной встрече посреди гор с одиноким белым засранцем без гроша в кармане. Один молодой иранец настолько проникается моим положением, что вынимает из кармана пятнадцать баксов. Очень кстати, так как денег у меня нет вообще.
К закату я наконец добираюсь до Гориса. Этот городок стоит на границе с Нагорно-Карабахской Республикой. Около поворота на Степанакерт, столицу НКР, я знакомлюсь с парой из Москвы. Леон и Алиса как раз только что пытались въехать в Карабах, но их туда не пустили, потому что они оставили свои паспорта в Ереване. Я угощаю их персиками, которыми набит мой рюкзак, а они меня – бутербродами и соком. Я снова меняю планы – мы решаем вместе ехать в монастырь Татев.
В темноте спускаемся в ущелье, до Татева еще десять километров горной дороги. Решаем встать лагерем прямо в низине. Я угощаю спутников своими запасами: сыром, овощами, хлебом. Смешная ситуация – у Леона и Алисы достаточно денег, но среди гор воспользоваться ими довольно сложно. У меня почти нет денег, зато достаточно пищи.
Утром местный горец показывает нам потрясающее место. По острым скалам, цепляясь за чахлые кусты, мы медленно спускаемся к реке на самое дно ущелья. Затем по пояс в воде пробираемся в фантастическую пещеру – с потолка свисают сталактиты, а в глубине образовались естественные ванны. Я никогда раньше не бывал в таких местах. Мы лежим в соленой воде, а прямо со скалы на нас бьет теплый фонтан.
Позже мы находим Нораванк, при котором в XIV веке был основан университет. Если бы мой родной БГУИР располагался так глубоко в горах, я вряд ли смог бы его бросить. От Татева в цивилизацию проложена самая длинная в мире канатная дорога. По одному билету мы втроем прорываемся в фуникулер и десять минут парим в облаках над живописным ущельем. На пересечении Ереван – Степанакерт я прощаюсь со своими новыми друзьями. Вряд ли кто-то из нас в этот момент может поверить в то, что через полтора года мы снова встретимся, но уже в Лос-Анджелесе на берегу Тихого океана.
Наконец, с третьей попытки я попадаю в Карабах. Степанакерт – как Минск, стерильный, наряженный в клумбы и полный людей, жаждущих спокойной жизни. Только конкретно этому стремлению к стабильности хочется верить. Здесь еще сильно пахнет войной. Прошло двадцать лет, но война в глазах у каждого.
Я сижу со своим рюкзаком на главной площади. На часах – одиннадцать вечера. Вокруг меня водоворот людей. Вечером весь город выходит на променад вокруг главного фонтана. Меня растягивают по кусочкам взглядами, но я совсем не против – я чувствую уважение к этим людям, я готов разговаривать с каждым из них о чем угодно.
Утром забегаю в магазин, беру холодный кофе и прошу продавщицу одолжить на минутку телефон – Сеня, мой минский друг детства, прислал номер своей бабушки, которая живет в Степанакерте:
– Здравствуйте, Нора!
– Добрый день, сынок!
– Я друг вашего внука. Он дал мне ваш номер.
– Знаю-знаю. Ты где сейчас?
– Я возле полицейского участка где-то в центре.
– Подожди минутку, никуда не уходи, сейчас за тобой приедет такси.
У Норы большой дом и собственный магазин на первом этаже. Мы садимся на террасе пить чай, отсюда виден весь Степанакерт. Мы беседуем несколько часов. Она рассказывает о том, как сбежала из Азербайджана, когда началась война, о бомбежках Карабаха, о своем сыне, который освобождал Шуши, а она всю ночь стояла со свечой у окна и смотрела в том направлении, где шла спецоперация. Нора вспоминает о единственном танке, который состоял на вооружении местной армии и был подбит, так и не успев выстрелить.
