Всеволод Овчинников - Сакура и дуб (сборник)
Наконец, четвертый элемент стариковского счастья – занятие но душе. Тут Япония особенно отстала от других развитых стран. Если американец или немец при выходе на пенсию имеет хороший дом в предместье, может с пользой для здоровья полдня возиться в саду, а потом заседать в каком-нибудь общинном комитете или благотворительном обществе, то качество жизни японца даже при номинально высокой пенсии не идет ни в какое сравнение с Западом, даже с Россией. Проще говоря, сидеть с утра до вечера в «кроличьей норе», как называют люди тут свои жилища, мало удовольствия. А различного рода деятельность на общественных началах пока еще находится в зародыше. Поэтому так много пенсионеров продолжают работать.
Огромной популярностью в Японии пользуется ассоциация «Вторая жизнь». Там есть школы бальных танцев, кружки чайной церемонии и икебаны, курсы иностранных языков. Все это дает поводы для встреч и общих увлечений. Именно пенсионеры были главными телезрителями уроков русского языка на канале «Эн-Эйч-Кей», для чего приглашали дикторов из Москвы. Оказалось, впрочем, что большинство отважилось изучать столь трудный язык не ради укрепления уз добрососедства, а по совету врачей как профилактическое средство от старческого маразма.
На пороге XXI века Страна восходящего солнца столкнулась с роковым парадоксом. Японцы поразили мир умением дешевле и качественнее других производить автомобили и телевизоры, быстрее всех подхватывать и доводить до массового производства перспективные технические идеи. Но они оказались не способными решить, казалось бы, самую элементарную задачу: воспроизводить самих себя. Конец XX века совпал для Японии с важным сдвигом в ее демографической структуре. Число пожилых людей старше 65 лет впервые превысило число детей до 15 лет. Нация стремительно стареет. И хотя этот процесс получил благозвучное название «серебряная революция», обе породивших ее причины сулят нежелательные последствия. Первая из этих причин – впечатляющий рост средней продолжительности жизни: 77 лет для мужчин и 84 года для женщин. Япония заняла по этому показателю первое место в мире. Кардинальное улучшение медицинского обслуживания в сочетании со здоровой национальной диетой (рис, овощи, растительное масло, морепродукты) сделали для японцев уход на пенсию началом «второй жизни» протяженностью не 5, а 20–25 лет. Демографы уверенно прогнозируют, что к 2025 году к возрастной категории старше 65 лет будут относиться 25 процентов жителей, то есть каждый четвертый японец. Это означает, что если нынче на одного пенсионера приходится шесть работающих, то скоро каждого из них должны будут содержать двое тружеников.
Быстрое старение нации сопровождается другим не менее опасным демографическим феноменом: падением рождаемости. В благополучной стране с наивысшей в мире месячной зарплатой (почти 3 тысячи долларов США) рождается всего 1,2 миллиона младенцев – в два с лишним раза меньше, чем в трудные послевоенные годы. Женщины детородного возраста имеют теперь в среднем по 1,4 ребенка. Тогда как для нормального воспроизводства этот показатель должен быть не ниже 2,2. Японии, стало быть, грозит прогрессирующая депопуляция. К 2100 году ее население может сократиться до 67 миллионов человек, то есть уменьшится вдвое против нынешнего.
Итак, с одной стороны – обилие седин, с другой – опустевшие колыбели. Сочетание этих двух тенденций чревато весьма негативными последствиями. Во-первых, рост числа пенсионеров при уменьшении числа работающих создаст непосильную нагрузку для системы социального обеспечения. В пенсионный фонд скоро придется отчислять до 50 процентов заработной платы против нынешних 17 процентов (половину этой суммы вносят работодатели). Чтобы такие отчисления были посильны для тружеников, придется удвоить им зарплату. А это неизбежно скажется на конкурентоспособности продукции. Во-вторых, из-за снижения рождаемости обостряется нехватка рабочей силы, а ввозить ее из-за рубежа японцы опасаются. Ведущие концерны все активнее перемещают производственные мощности в другие страны, а это разоряет мелкие и средние предприятия, являвшиеся их поставщиками.
Есть, наконец, и последствия, касающиеся семейных отношений. Если в 1950 году средний возраст вступления в брак составлял 22 года для невест и 26 лет для женихов, то нынче он повысился до 28 и 32 лет соответственно. Почему же современные японки все чаще откладывают вступление в брак, да и после замужества стараются как можно дольше не обзаводиться детьми? Некоторые аналитики ссылаются на материальные трудности. В Японии молодой семье сложнее, чем в других странах, обзавестись жильем, ибо оно непомерно дорого. Да и со свадьбой связаны большие расходы. Однако главная причина все-таки в другом. Думаю, что превращение Японии в страну пустых колыбелей – это прежде всего следствие «самурайского капитализма» с его идеалом абсолютной верности. Муж целиком посвящает свою жизнь работодателю, помимо рабочего времени, проводит с сослуживцами и клиентами фирмы вечера и праздники. Жена же целиком отдает себя домашним делам, воспитанию детей. Японский подход, основанный на готовности подчинять личные интересы общим, до недавних пор служил стержнем трудовой и семейной этики, был одной из пружин послевоенного экономического чуда. Однако в последнее время социальные приоритеты стали противоречить экономическим нуждам. Традиционный образ жизни оказался не в состоянии примирить работу и семью. С 90-х годов все отчетливее стали сказываться последствия неуклонного снижения рождаемости при росте средней продолжительности жизни. Растущий спрос на рабочую силу перечеркнул традицию, когда женщин было принято нанимать лишь до замужества. Он побуждает домохозяек идти работать, а предпринимателей – улучшать условия найма женщин.
Если 30 лет назад среди работавших женщин было всего 32 процента замужних, то ныне их доля увеличилась до 57 процентов. Желающих гораздо больше. Но главное, что мешает японкам сочетать работу с семейными, прежде всего материнскими, делами, это особенности здешней корпоративной культуры. Так уж повелось, что почти никто не уходит домой в положенное время. Сотрудники подолгу засиживаются на работе или участвуют в совместных попойках за фирменный или казенный счет. А детские учреждения работают лишь с 8 до 18 часов.
В результате доля женщин на управленческих постах в бизнесе составляет в Японии всего 8 процентов, против 33 процентов в Англии и 44 процентов в США. Еще хуже положение в мире политическом. По числу женщин в парламенте, местных органах представительной власти и на руководящих постах в госдепартаменте Япония занимает 38-е место среди 102 обследованных ООН государств.
