Евгений Абалаков - На высочайших вершинах Советского Союза
Отсюда до вершины, кажется, рукой подать. Пока вытаскивали остальных — я отправился вверх. Снег глубок. Обошел справа (ор.) открытый участок бергшрунда. Склон оказался достаточно длинным и крутым. У самого верха пошел лед с небольшим слоем рыхлого снега. Начал рубить ступени. Снизу сразу закричали. Оказалось, ледяшки поранили Валю. Пришлось остановиться в трех шагах от гребня. Ждем долго. От бездеятельности ноги начинают подмерзать. Ветер прохватывает до костей. А тут еще Птенчик не нашел времени раньше надеть кошки и сейчас едва–едва стравляется с этим делом. Наконец все подтянулись, прорубили ступени и в 9 час. 30 мин. вышли на гребень.
Открылось широкое снежное ребро. Слева крутой взъем к самой вершине. День туманный. Солнце взошло и скрылось в облаках. Решили рыть пещеру. Работы хватило надолго. Тремя ходами врылись в снег.
Туман сгустился. Видимости никакой. О дальнейшем продвижении не может быть и речи. Выжидаем. Сварили суп. Погода не проясняется. Если нельзя вверх, нужно начинать спуск.
Стометровая веревка повисла на вбитом крюке. Корзув и я опускаемся первыми, просто держась обеими руками за веревку. Виктор свез весь снег — получилась чистая ледяная дорожка.
Ниже пошли быстрее по очень глубокому снегу. Над бергшрундом задержались. Оказалось, за истекшее время он сильно обвалился. В том месте, где проходили следы, теперь зияла глубокая и широкая трещина. Попытка обойти ее слева не удалась: просто жутко было переходить по явно ненадежному мостику. Пошел Виталий и сейчас же заявил, что мы пошли неправильно, что следы должны идти правее. Прошел удачно, но конечно, не по следам. Справа появился еще бергшрунд. Поискали по стенке место спуска. Снег держится очень ненадежно, каждую минуту можно ожидать пластовую лавину. Маленькие лавины идут беспрестанно. Спустились довольно быстро по двойному концу веревки, укрепленной на крюке.
Склон спал положе. Сбросов нет. Теперь и лавины не страшны. Сквозь рассеивающийся туман виден частокол наших лыж (издалека — как натыканные спички). Сбежали до них быстро; Ленц и Птенчик последними, стягивая веревку. Опять все у лыж, и все благополучно. Точно в подтверждение удачи справа с шумом прошла лавина. Ну, теперь она не страшна!
Снег мокрый, но лыжи пошли. Через 20 минут лезем на последний подъем по сыпучей морене к лагерю. Громкими криками пугаем дежурившего Мишу.
Хорошо в лагере, хотя кругом снег и туман. Нам подвезли снизу фрукты. Они еще зелены, но все же очень хороши.
А снег валит без передышки весь вечер, всю ночь.
14 июня. Целый день идет снег. Отсиживаемся. Читаю А. Толстого — «Петр Первый». После обеда пришел геолог Троянов.
Показываем ему образцы. Геолог в этом районе впервые и знает его еще плохо. О приезде начальника никаких определенных сведений пока нет. Побеседовали обо всем. Напоили гостя чаем. Наша компания пришлась ему по душе. Ушел, обещая прийти еще раз, уже с Вороновым.
18 июня. Ночь. В 12.15 выход. Идем на Зеравшан. Луна фантастическим светом заливает ледник и вершины. Движемся медленно — нагрузка большая. На подъеме перевала сняли лыжи. В темноте с особым вниманием перешли значительно раскрывшиеся за последние дни трещины. И опять на лыжах — до самого перевала.
По знакомому пути лезем на перевал. Снег держит хорошо. Внизу он довольно глубок. Ветер шумит на гребне и поднимает снег. На перевале долго ждем отставших Мишу и Валю. Ленц ушел вперед. За ним и Корзун не выдержал — ноги, говорит, мерзнут.
В 4.30 начинаем спуск. Внизу опять ждем, и очень долго, Мишку. У него какая–то боязнь спусков: идет неимоверно медленно.
Наст настолько жесткий, что и боком несет — повороты делать нелегко. Поднялись немного и свернули вправо, к скалам.
Как лодки по округлым гладким волнам, скользят наши лыжи. Плавно и постепенно разворачиваются горы. За неясной линией ближайшего увала провал кажется особенно глубоким. Ледник, стиснутый острыми пиками, поворачивает на юго–восток и глубоко уходит вниз, в темноту ущелья. С одного полого округлого увала вылетаем на другой. Ветер бьет в грудь, хотя совершенно тихо. Зарей нежной обагрило вершины, а внизу еще лежит синеватая мгла. Обледеневший наст шипит под лыжами и увалы бегут назад. Впереди плавно покачивается пара лыжников. То поравняются друг с другом, то один вдруг уходит вперед или в сторону, то, скрестившись, они меняют места и снова выравниваются в пару. Кругом все гладко, округло, нет ни трещинки. Раздолье!
Первые камни. Вскоре и морена. Двигаемся вдоль нее. Небольшие промоины берем с ходу. Все больше чернеет морена, все грязнее снег. У большой морены оставляем лыжи и, стараясь идти по замерзшему фирну, быстро движемся вперед. Ущелье впереди сужается и резко поворачивает вправо, на юг. С левого склона, с крутых и красивых % снежных вершин сползает ряд мощных ледопадов.
Вновь перешли на морены, вначале почти ровные, затем все более и более бугристые. Слева показалось ущелье. Оно развертывается все шире и шире. И вот перед нами большой ледник, рыжей мореной вклинивающийся в наш. Это несомненно тот, который отходит от Тамынгенокого перевала. Другой не может быть (а мы уже думали, что не сольется с нашим).
Лезем левой стороной. Пересекли впадающий ледник. Отсюда открылся вид на язык и выход из ущелья. Виден клин солнечной широкой долины. Противоположный склон какой–то яркой игрушечно–зеленой окраски и над ним эффектная снежная вершина. Снежные языки спускаются низко и лежат прямо на зелени лугов. Слева у выхода из ущелья виднеется полоска тропы.
Еще долго «ныряли». Нашли несколько образцов. Пересекаем ледник и спускаемся с языка по крутым лавинным сбросам (весенним). Зашумела речка.
Дно долины завалено отбросами ледника: камнями, щебнем. Кое–где проглядывает травка, какие–то большие листья, похожие на лопух, и заросли сухого кустарника. Здесь же обнаружили остатки костра и едва заметную тропку.
Речка вплотную прижимается к правому склону. Пролезли по камням у самого берега. И вот мы в долине Зеравшана!
Ярко ударило солнце. Оно заливает вдали всю широкую долину. Слева расплылся буграми широкий язык Зеравшанского ледника. Совершенно неожиданно справа увидели Киргиз–рабат и отходящий от речки арык.
Прошли почти всю долину, ибо река Зеравшан течет под левым берегом.
На обратном пути попали к киргизам. Спугнули целый выводок ребятишек — бросились врассыпную к дому из булыжника. Прошла молодая женщина, ускорив шаги, едва заслышала наши голоса. Из дома выскочила собака. Мы решили повернуть назад.
Теперь уже идем правым (ор.) берегом. Путь значительно легче — между осыпью и мореной. Иногда попадаем на старую заброшенную тропу. Бугров меньше.
