Андрей Коробейщиков - ИТУ-ТАЙ
– Где он?
– Его здесь нет.
– Где?
– Он рядом. Я чувствую…
– Скоро рассвет.
– Он рядом…
Страх душил и обвивал мальчика леденящими щупальцами. Адучи хотелось превратиться в дерево, слиться с ним, понимая, что любое неосторожное движение выдаст его присутствие. Оказывается, украсть можно не только голос…
На поляну вышли еще двое. Айрук и Унген. Через минуту внизу было восемь "Айруков" и восемь "Унгенов". Одни сидели перед костром, пламя которого уже не искрило, а просто сменило цвет, став зеленовато– синим. Остальные бродили вокруг, переговариваясь. Если какой-нибудь заблудший охотник действительно вышел бы сейчас на призрачный свет костра, он бы наверняка лишился рассудка. Нереальные голубые отсветы освещали лица зловеще похожих друг на друга "близнецов", рожденных не человеком, а созданных из неизвестной людям, иной материальности.
Адучи почувствовал приступ тошноты. Она всегда приходит, когда мир вокруг перестает быть обычным. Живот горел изнутри, словно огонь костра перебрался туда, спасаясь от лесных духов. Сердце бешено колотилось, и мальчику казалось порой, что жуткие существа внизу прислушиваются к этому невероятно громкому стуку.
– Эй, ты…
– Ты где?
– Где? Где?
Духи звали его знакомыми голосами, и если бы мальчик не видел их сейчас, то непременно купился бы на этот обман.
Костер стал вдруг стремительно гаснуть и, наконец, совсем потух.
– Эй, мальчик, иди к нам… – звучало снизу, из темноты, и не было в мире ничего страшнее этого зова.
Небосвод вдалеке просветлел. Звезды стали, мерцая, исчезать одна за другой, растворяясь в синеющем небе. Близился рассвет.
Они сидели на каменном плато, поросшем кое-где пучками мел-кой рыжеватой травы. Внизу шумела быстрая речка, пробивая доро-гу сквозь каменистое дно ущелья. Позади сидящих темнел стройны-ми стволами горный лес.
Адучи был одет в простой серый халат, наподобие того, который носил Айрук. Шорхит был наряжен в какую-то аляповатую хлами-ду, увешанную различными предметами. Заметив, что мальчик с лю-бопытством рассматривает его наряд, старик тихо спросил: "Нра-вится?".
– Да, очень. Но я… с трудом могу смотреть на него. Он ускользает от моих глаз. Наверное, это потому, что он слишком пестрый.
– Нет, – Шорхит развел в стороны руки, словно давая Адучи воз-можность более тщательно рассмотреть его одежду.
– Нет, – повторил он, – это не оттого, что на нем много всего. Твои молодые глаза справились бы с таким количеством деталей. Дело в другом: маньджак – шаманский кафтан – сдвигает уровень твоего внимания.
– К-куда?
– В другой мир. Он тянет тебя за собой, потому что в нем слишком много Силы. Он и сшит специально для того, чтобы в нем, кам мог беспрепятственно выдержать давление иного мира и общество – его обитателей. Это необычный халат. Он является чем-то вроде скафан-дра для космонавта, но на самом деле его предназначение гораздо важнее. Маньджак шьется по особому внушению духа-кермоса. Это подарок и защита. Все его части сначала готовятся отдельно, а уже потом сшиваются вместе. Вот посмотри сюда. Да не так, не останав-ливай взгляд, отпусти его. Позволь глазам быть свободными. Основ-ная часть маньджака – шуба, шьется из белой овчины и сшивается сухожилиями. Это не просто дань традициям. Нитки могут все ис-портить, в них слишком много лишнего, они сделаны чужими рука-ми, а это опасно. Все должно быть продумано до мелочей. Рукава шубы обшиваются вот здесь, видишь, полоской из шкурки рыси. Вдоль нижней части рукавов подвешиваются медные бубенцы – "кюзюну". Их должно быть ровно девять штук. На правом – четыре, на левом – пять. Именно "кюзюну" служат каму защитой в чужом мире. Их звон – "шаныр" – отпугивает хищных духов. Вот здесь ты видишь специальные подвески для кисетов. Эта красная лента – пояс, "курдак". Боковая принадлежность маньджака – большой жгут из тем-ной материи, имеет голову и пасть. Называется она "Джутпа", чудо-вище подземного царства Эрлика. Набедренные принадлежности: когти беркута и лапы медведя. Наплечные – пучки перьев филина, совы и беркута. Части животных не просто символ. Животные нахо-дятся в особенных отношениях с миром, и это влияет на их способ-ность накапливать Силу. Поэтому кам усиливает защиту маньджа-ка посредством применения магических аспектов мира животных. На груди, вот здесь, швы с девятью узлами. Это ремни из козьей кожи.
– Шорхит, зачем ты это все так подробно рассказываешь мне? Старик усмехнулся и пожал плечами:
– Потому что ты вплотную столкнулся с миром шаманов.
– А разве учение тайшинов и учение шаманов – это не одно и то же?
– Не совсем. Нет такого определения – "учение шаманов". Шама-низм – это определение взаимоотношений с миром Силы. Термин "шаман" означает: "мудрый человек", "тот, кто знает", "тот, кто хо-дит между мирами". Есть еще и такое определение: "тот, кто владеет огнем духа". Эти состояния уникальны для каждою шамана в отдельности, поэтому говорить о шаманизме как об учении не совсем правильно. Многие техники, конечно, передаются из поколения в поколение, но единственным решающим звеном в общении с другими мирами остается способность каждого шамана в отдельности вос-принимать эти миры.
– А "Тай-Шин"?
– "Тай-Шин" – что одна из форм шаманизма, это одна из дорог, но которой двигаются к Бесконечному Синему Небу люди объединенные общим мироощущением. Это Клан, в который объединились, для определенной миссии, воины-шаманы, чувствующие невидимое.
– Воины? А с кем они воюют?
Старик, прищурившись, посмотрел Адучи в глаза.
– Тебе еще предстоит это узнать…
Он помолчал немного, разглядывая мальчика, а затем опять заго-ворил:
– Сейчас высоко в горах до сих пор существуют культы, которые практикуют различные формы древнего шаманизма, основанные на самых мрачных ритуалах, вплоть до человеческих жертвоприношений. Эти культы практикуют самые примитивные, древние формы язычес-кой магии. Многие считают, что шаманы изначально принадлежат к "Кара Jанг" – "Черной вере", потому что первый шаман, Jангара, со-гласно преданию получил свой бубен от Эрлика, хозяина Подземного Мира. К "Белой вере" – "Ак Jанг" причисляют ярлакчи – "белых шаманов" и бурханистов, людей почитающих Белого Бурхана. О тайшинах на Алтае пока знают лишь единицы. Знаешь почему? Потому что тайшины ходят между Светом и Тьмой. Они могут прятаться в тенях, принимать облик птиц и зверей, растворяться в сновидениях. Их путь соткан из невесомых нитей лунного света, по которому может ступать только легкая нога Шамана. Но им ведома и солнечная дорога Вои-нов, уверенно идущих по огненным лучам. Они могут ходить где угод-но, потому что свои пути они выбирают себе сами. Четыре Ветра – Четыре стороны света… Тот, кто чувствует в своем сердце Силу, не заблудится нигде, какое бы направление он не выбрал.
