Бауманцы. Жигули. Дубай. Лучший сериал о том, как увидеть такой разный мир из окна старой девятки - Петр Дмитриевич Кулик

Но мы готовы рискнуть. Мы готовы рискнуть, ребята. И мы это сделаем. Выложимся на максимум, приложим все усилия и деньги, последнюю копейку. Развязка близко. Ваши трое бауманцев сегодня постараются въехать на жигулях в Дубай.

У нас закончился Интернет, поэтому до вечера мы не объявимся. Держите за нас кулаки, пожалуйста. Спасибо всем за поддержку, за помощь, за веру. Давайте попробуем.

Роковое решение

ПЕТЯ

Помните то чувство, когда вы просыпались утром перед Новым годом в детстве или, может быть, перед желанной поездкой? Открываете глаза и сразу бежите за подарками или собираете вещи, будто бы проснулись с четким планом к действию? Таким было мое утро. В тот день. Все работало, все важные люди должны были быть на своих рабочих местах. Сегодня этот ураган ничто не остановит – мы обязательно получим всю информацию.

Позавтракали, собрались и выписались второй раз из того же самого номера. В порту у нас была назначена встреча на 10 часов утра с человеком по имени Мортеза – коллегой Хуссейна, который должен был помочь нам с документами. Отдавать 50 баксов за его услуги в тот момент было действительно чем-то фатальным для нашего бюджета, но у меня был план по их экономии. Наша крошка припарковалась в порту уже в 9:30, так как надо было лично изучить процедуру оформления этих самых документов. В случае если я смог бы реализовать это сам, у нас осталось бы немного больше на обратный путь. В тот момент времени у нас было порядка 155 тысяч рублей на все и всех.

Касса была уже передо мной. Там сидел нужный человек. Я скрестил пальцы, набрал воздуха в грудь, чтобы задать роковой вопрос. В который раз из моих уст прозвучало:

– Добрый день! Меня зовут Петр, я приехал сюда вместе с двумя друзьями из России на очень старой машине. Скажите, пожалуйста, есть ли такой паром, который может перевести меня, этих самых двух друзей и эту самую машину отсюда в Дубай?

В воздухе витало напряжение, а сердце колотилось. Между мной и служащим образовалось молчание.

– Да, паром отбывает завтра, – ответил служащий. Чувство абсолютной победы на секунду охватило меня, но я собрался и начал дальше разбираться. Еще ничего не выиграно, но луч надежды наконец-то сверкнул.

– Мы передадим ваше дело агенту, он все оформит, – закончил иранец, создав для меня крайне неловкое положение. Через пару минут к нам подошел седой человек с ломаным английским и начал расспрашивать о нашей ситуации. Было подозрение, что это и был Мортеза. Мы двинулись в другое здание, чтобы уточнить тонкости по документам. Прямо по пути нас перехватил невысокий пухленький мужчина в очках, лет тридцати на вид, и поздоровался со мной по имени. На нем были синяя рубашка в клетку, длинные джинсы и на плече огромная сумка с бумагами, как у серьезного юриста. Мы с ребятами были в замешательстве, так как не поняли, кто из них Мортеза. Может быть, Мортеза – вовсе не имя, а обозначение должности портового агента? Оказалось, что нет. Наш круглый новоиспеченный знакомый и был Мортезой.

«Раз 50 баксов все же уйдут, то лучше проверенному человеку», – подумал я и представил его как уже нашего агента. Тут началась настоящая иранская словесная перепалка – агенты начали выяснять на фарси отношения и потихоньку перешли на повышенные тона. Было похоже на очередное видео из Интернета, где два кота грозно мяукают друг на друга перед дракой. Седой кот агрессивно мяукнул, но отступил.

Мортеза очень быстро вошел в суть нашего положения, быстро проструктурировал все наши проблемы, которые я излагал ранее, а далее повел нас оформляться. Мы перешли в другое здание, где показали все бумаги. Наш агент на прекрасном английском объяснял нам все процедуры, которые нам будет необходимо пройти. Ни разу в Иране я еще не слышал такого английского. В его компетенциях сомнений не осталось. Возможно, это был самый серьезный профессионал своего дела, с которым мне вообще приходилось работать. Взгляд его был яснее ясного, а движения – быстрые и точные. Помимо всех его профессиональных компетенций, он был очень приятным человеком: постоянно тактильно взаимодействовал, поддерживал и интересовался.

Мы зашли в соседнее здание. Нам предстояло разобраться, могут ли нашу машину перевезти туда и обратно. Сначала мы с Димой ходили за Мортезой вместе, но наша с ним синхронизация забирала у нас ресурс. Немного позже Дима и Федя доверились мне, за что я им очень благодарен. Тогда у меня не было достаточно сил взглянуть на это со стороны и сказать им спасибо за понимание. Говорю вам это сейчас, друзья, – спасибо! Мы носились как угорелые по всем работникам службы и их кабинетам. С документом о разрешении на въезд были проблемы. В нем было сказано, что мы можем выехать из Ирана лишь в Нордусе – на границе Ирана и Армении, где мы въезжали. Мортеза обяснил, что если мы вернемся в Иран, то не сможем быть за рулем машины, придется перевозить ее на грузовике через всю страну, что тоже очень дорого.

– Черт, они сами должны быть за рулем, – бился за нас Мортеза. Я связался с Хуссейном, объяснил ему суть проблемы и попросил дистанционно откорректировать наш документ, однако он крайне уверенно заявлял о правильности. Так или иначе Мортеза своего добился. Я взял лист бумаги и начал записывать стоимость нашего попадания в Дубай. Параллельно я проходил мимо ребят и сообщал о новостях и ценах. Спустя два часа цифра была известна. Надо было хорошенько это обдумать, поэтому мы с Мортезой расстались на 20 минут. Я пришел к Феде и Диме и медленно сел напротив на металлические стулья.

– Это будет стоить нам 130 тысяч рублей, – с тяжестью сказал я.

Все были в замешательстве. Перед нами стоял выбор – потратить 90 % нашего оставшегося бюджета на попытку добраться до Дубая или распорядиться средствами по-другому. У нас не было гарантии, что нас пустят на территорию страны, так как не было Карнет де Пассажа. Более того, это значило, что обратно из Ирана до Москвы нам надо будет доехать за 25 тысяч рублей.

– Предлагаю честно и без эмоций обсудить, кто и чего хочет, – сказал я.

В ходе долгой дискуссии мы пришли к мысли, что 130 тысяч рублей – это очень большие деньги. Но на что они нам нужны еще больше, чем не на этот