Жюль Верн - Кловис Дардантор

— Что случилось? — спросил Кловис Дардантор, чей верблюд, фыркая и внюхиваясь в какие-то дальние запахи, улегся на живот.

Ответом на вопрос месье Дардантора в сосновом лесу, в какой-нибудь сотне шагов от каравана, прозвучал громоподобный рев, и не составляло особого труда догадаться, кто его издал.

— Львы! — крикнул проводник.

Можно вообразить, какой ужас овладел экскурсантами. Среди бела дня, совсем рядом страшные хищники, готовые в любой миг напасть на путников!

Мадам Элиссан, мадам Дезирандель и Луиза соскочили в испуге с шарабана. Мулы пытались разорвать упряжь и умчаться куда глаза глядят. Но проводник с помощниками всем без исключения животным — верблюдам, лошадям и мулам — спутали ноги.

Первой, чисто инстинктивной мыслью, промелькнувшей у двух дам, у отца и сына Дезиранделей и у месье Орьянталя, было броситься назад и укрыться в недавно пройденной деревеньке, в нескольких километрах отсюда.

— Оставайтесь на месте! — крикнул Кловис Дардантор столь властным голосом, что ему невольно повиновались.

Мадам Дезирандель упала в обморок.

Марсель бросился ко второму шарабану и вместе с Патриком принес оттуда карабины и револьверы и зарядил.

Месье Дардантор и Марсель вооружились винтовками, Жан и Моктани — револьверами.

Путешественники стояли у фисташковых деревьев, слева от дороги, твердо зная, что в этой пустынной местности помощи ждать неоткуда.

Раздалось леденившее душу рыканье, и на опушке леса появилась грозная чета — лев и львица, на редкость крупные. Их желтые шкуры резко выделялись на фоне темной зелени алеппских сосен.

Звери устремили на туристов горящий взор. Что же дальше: нападут они на людей или уйдут восвояси?

Гигантские кошки сделали несколько неторопливых шагов, сотрясая воздух глухим урчанием.

— Никому не двигаться! — обратился месье Дардантор к тем, у кого не было оружия. — Не мешайте нам!

Марсель бросил на Луизу обеспокоенный взгляд. Побледнев, с напряженным лицом, но владея собой, девушка пыталась успокоить мать.

Кузены подошли к Дардантору и Моктани, удалившимся от фисташковых деревьев шагов на десять, чтобы преградить путь четвероногим супостатам.

Минуту спустя, когда разбойники подобрались поближе, грянул первый выстрел. Это перпиньянец выпустил пулю в львицу. Однако, увы, обычная меткость изменила герою: свинец лишь задел хищнице шею, и она, хрипло рыча, прыгнула вперед. Лев тоже сделал рывок, но Марсель, уперев карабин в плечо, успел нажать спусковой крючок.

— Эх, и неловкий же я! — огорченно воскликнул месье Дардантор.

Юноша же подобного упрека не заслужил: его пуля поразила чудовище в плечо. Правда, толстая грива ослабила удар, рана оказалась несмертельной, и монстр с удвоенной энергией устремился к туристам, даже не обратив внимания на еще три пули, выпущенные из револьвера Жана.

Дело решали считанные секунды. Стрелки не успели перезарядить карабины, как оба бандита оказались у фисташковых деревьев.

Сбив с ног Марселя с Жаном, львица готовилась растерзать их. Выстрел Моктани лишь на миг отвлек хищницу от вожделенной добычи. Зато месье Дардантор, разрядив ружье, был на этот раз более удачлив: пуля угодила животному в грудь, хотя и не в самое сердце. Кузены, воспользовавшись замешательством зверя, отскочили в сторону — подальше от железных когтей.

Но и тяжело раненная, львица была еще очень опасна. Вместе со львом рванулась она к туристам. Ее напарник моментально схватил Моктани и, окровавленного, проволок с десяток шагов.

Жан с револьвером в руке, а Марсель с перезаряженным карабином кинулись к львице и двумя выстрелами с близкого расстояния прикончили ее: лютая хищница дернулась в последний раз и замерла.

Лев, оставив почему-то проводника, метнулся в ярости на Кловиса Дардантора. Тот даже не успел воспользоваться оружием, как чудище уже катило его по земле в предвкушении славного обеда.

Жан помчался к перпиньянцу на помощь и в трех шагах от хищника, вовсе не думая об условиях усыновления, оговоренных гражданским кодексом, нажал на курок, но револьвер дал осечку!

Лошади и мулы, разорвав в паническом страхе путы, разбежались в разные стороны.

Месье Дезирандель, месье Орьянталь и Агафокл встали впереди женщин, готовые ценой своей жизни защитить их.

А Кловис Дардантор не мог даже приподняться. Лев уже занес над ним когтистую лапу, как вдруг совсем рядом раздался грохот, и матерый зверь рухнул замертво с пробитой головой рядом с перпиньянцем.

Это Луиза, подобрав револьвер Моктани, подлетела к хищнику и выстрелила в упор.

— Спасла!.. Это она спасла меня! — вскричал месье Дардантор. — А ведь лев был не в овечьей шкуре с колесиками на кончиках лап!..

Затем он одним прыжком, которого не постыдился бы и распростертый перед ним царь зверей, стал на ноги.

То, что не удалось ни Жану, ни Марселю, сделала девушка! Правда, силы вдруг покинули ее, и, охваченная слабостью, Луиза бы упала, если бы Марсель не подхватил ее и не отнес на руках к матери.

Смертельная опасность миновала.

С помощью Патрика и туземцев перпиньянец стал ловить разбежавшихся лошадей и мулов. На это потребовалось немного времени, поскольку животные, успокоившиеся после гибели хищников, сами уже возвращались к дороге.

Моктани, раненного в бедро и в руку, положили в один из шарабанов, и Патрику пришлось усесться вместо проводника между горбами верблюда. И тут он проявил себя таким умелым наездником, словно в жилах его текла арабская кровь.

Когда кузены сели верхом на лошадей, Марсель сказал Жану:

— Что ж, еще раз нас обоих — и тебя, и меня — спас этот пиренейский ньюфаундленд! Ей-богу, с этим человеком ничего нельзя сделать!

— Ты прав! — согласился Жан.

Караван тронулся в путь. И в семь часов вечера туристы остановились в лучшей гостинице Сиди-бель-Аббеса.

Первой заботой их было пригласить к Моктани доктора, чтобы оказать пострадавшему медицинскую помощь. Врач нашел, что раны не приведут к тяжелым последствиям.

В восемь вечера путешественники собрались на общий обед, и он прошел в молчании, как будто все сговорились и словом не упоминать о нападении хищников.

Но за десертом месье Дардантор поднялся из-за стола и обратился к Луизе таким серьезным тоном, какого от него никто еще не слышал:

— Дорогая мадемуазель, вы спасли меня…

— О, господин Дардантор! — только и произнесла девушка, и на щеках ее проступил яркий румянец.