Барбара Кингсолвер - Америка. Чудеса здоровой пищи

— Я люблю все эти тыквы, — заявила я, внося в кухню всю эту радугу форм и расцветок вместе с первыми бобами сезона, огурцами, пятицветной листовой свеклой и несколькими свеколками сорта «чоггиа» (это старинный итальянский сорт, они в поперечном разрезе похожи на мишень с концентрическими белыми и красными кольцами). Два дня спустя я еще веселилась, когда внесла в дом очередной урожай — девятнадцать тыкв. А через неделю сняла еще тридцать три таких плода, в том числе здоровенные, длиной с локоть, сорта «костатас». Эти тыквы, в противоположность остальным сортам, даже выросшие до гигантского размера, остаются нежными, хотя и устрашающего вида. Мы их нарезали и нафаршировали тушеным луком, хлебными крошками и сыром, после чего запекли во дворе, в той самой печи, в которой выпекаем хлеб. Всем, кто пришел в гости к обеду, пришлось в обязательном порядке съесть тыкву и взять еще с собой порцию в полиэтиленовом пакете. Мы начали составлять списки приглашенных к обеду, предпочитая тех, у кого нет огорода. Наши имеющие огороды друзья проявляли бдительность и просто захлопывали двери, видя, как мы приближаемся к ним с тяжелым мешком.

Камилла храбро исполнила свой долг. Накануне дня рождения сестры она узнала несколько разных рецептов, что сподвигло ее на собственное гениальное изобретение: шоколадное печенье из тонко нарезанного цуккини. Она замесила тесто с расчетом на сотню штук, в процессе чего уничтожила несколько зеленых увальней, занимавших место в кухне. На дне рождения Лили она обошла всех гостей с подносом, хитро улыбаясь, пока ребятишки толпились вокруг кухонного стола и наблюдали, как Лили распаковывает подарки. Ученики младших классов ненавидят тыкву. Однако сейчас мы наблюдали, как они с аппетитом жуют. Они попросили еще. Ха-ха!

Камилла предложила им отгадать, каков главный ингредиент, многозначительно скосившись на темно-зеленые дирижабли, которые еще остались (один из них разрезанный пополам) на кухонном столе.

— Корица? Овес? Сахарный тростник? — послышались догадки.

Разумеется, мы не сказали детишкам правду. Но после того, как выбросили оберточную бумагу, пыль осела и сотня печенья была съедена, у нас на кухне оставалось еще много этих дирижаблей.

Не слишком ли много этих лиан мы насадили? Может быть, не надо было выдирать сорняки, пусть бы их заглушили? О, это вечная проблема: куда же пристроить тыкву?

Нельзя же просто взять и уничтожить эту пирамиду избыточной овощной биомассы, которая отнимала у нас жизненное пространство. Мои родные знают, что я в силу воспитания просто не способна выбрасывать еду. Мои экономные родители сами росли в период Депрессии, когда угроза голода была вполне реальна. Теперь, став взрослой, я научилась покупать новые джинсы, когда старые все уже в заплатках, но так и не научилась выбрасывать вполне пригодную пищу в помойку. Даже в компост, если она не испортилась всерьез. Для меня это равносильно выбрасыванию часов «ролекс». Ну посудите сами. Было затрачено столько труда, пролито столько пота. Тыква начала свое существование в виде семечка или рассады и выросла, несмотря на все препятствия. Да ведь еда — это, по сути, самый драгоценный продукт нашей жизни.

Но вот сейчас у нас на кухне высится целая гора тыкв, а множество таких же втиснуты в корзину в сенях, на полпути между огородом и кухней — и ждут своей очереди.

Иногда я просто опускаю нож и восхищаюсь этими невероятными плодами. Их нескладностью, удлиненной формой, их обаянием. Их массивностью. Я попыталась поставить тыквы вертикально, пристроить боком, стараясь удержать в равновесии: вот прямо тут, в нашей кухне, создать подобие овощного Эвереста.

Ну как же мне все-таки с ними быть? Если бы тыквы хоть немного заплесневели, я бы с чистым сердцем отнесла их в компост. А по-настоящему переросшие экземпляры мы расколотили и пустили на корм цыплятам. Может, нам завести свиней? Нельзя ли изобрести автомобиль, который ехал бы на цуккини?

Мало нам гигантского урожая, так еще и соседи старались втюхать нам свои тыквы. Однажды мы вернулись домой и обнаружили целый мешок тыкв, подвешенный на нашем почтовом ящике. Конечно, преступника и след простыл.

— Эх, — сказали мы, — что бы нам самим до этого додуматься!

Раньше мне приходилось слышать, что якобы сельские жители в июле — только на один месяц в году — запирают свои автомобили на парковке у церкви, чтобы им на переднее сиденье не напихали тыкв.

Я до сих пор думала, что это шутка.

А надо вам сказать, что в сельской местности люди вообще не привыкли запирать двери своих домов. И заборы здесь ставят лишь с единственной целью: чтобы скот не забрел на посадки. В нашем городке очень спокойная атмосфера, при этом наши соседи всегда бдительны и, если их спросить, обязательно опишут цвет и марку любого автомобиля, который заезжал на лужайку нашей фермы. Так что мои родные немного удивились, когда я начала тщательно проверять прочность запоров всякий раз, когда мы собирались уйти из дому.

— Надо ли объяснять очевидное? — нетерпеливо спросила я в ответ на их недоумевающие взгляды. — Ведь за время нашего отсутствия кто-нибудь может вломиться в дом и оставить нам цуккини.

А ведь июль еще не закончился. Нет уж, спасибо — хватит с нас цуккини!

Середина июля, субботний день, и на нашей ферме — настоящее буйство жизни. После каждой вылазки в огород мы спускаемся с холма, неся полные охапки огурцов, тыкв и помидоров. Мы теперь снимаем урожаи перца, баклажанов, лука, зеленых бобов и листовой свеклы. Через несколько часов придут гости на ужин, так что мы с мамой окидываем взглядом груды свежих овощей и начинаем готовить. Мы начнем с супа из огурцов, который подадим первым, а ведь его требуется некоторое время подержать на холоде. Четырнадцать небольших огурцов, попав в миксер, один за другим превращаются в свежую ярко-зеленую массу. Потом мы вливаем туда йогурт из обезжиренного молока, который сделали еще вчера. И, наконец, добавляем к прохладной светлой массе свежие травы и втискиваем миску в холодильник, между гигантскими цуккини.

Теперь пора печь хлеб. В нашем доме это мужская работа, так что Стивен вытаскивает свои многочисленные мешки с мукой и начинает творить свое чудо. Чашка того и столовая ложка сего отправляются в миксер, у Стивена свой рецепт. Потом он смешивает в миксере все ингредиенты и оставляет тесто подниматься. Позже приходят друзья, и Нэнси, настоящая искусница в изготовлении хлеба, вместе со Стивеном раскатывает и формирует несколько пышных батонов. Во дворе часами горит огонь в большой каменной печи, которую мы построили этой весной.