Антон Кротов - Это ты, Африка!
Пока циновки разгружались, наши оставшиеся трое друзей с рюкзаками догнали нас пешком. Тут и оказалось, что грузовик вообще не поедет в Донголу, а будет заниматься дальнейшей разгрузкой. Тревога оказалась ложной. Вылезли из грузовика и направились на южный выезд из деревни.
Ещё раз поясняю, что каждый участник Великой экспедиции, как мы заранее обговорили ещё в Москве, сам несёт ответственность за свою жизнь и передвижение. Поэтому, как вы помните, когда мы с Гришей случайно разлучились в Акабе, или когда мы с Шуловым попрыгали в этот грузовик, бросив остальных, или когда в последующем Шулов отделился от нас четверых и ушёл в ночь, и в других подобных случаях — раскаяние нас не терзало. Каждый из нас заранее знал дату и место очередной встречи и мог при необходимости передвигаться сам, имея всё необходимое снаряжение и информацию для этого.
Итак. Трасса, проходящая через деревню, была оживлена. То и дело (раза три, пока мы шли) нам навстречу проползали машины, полные людей. Вероятно, они были локальными, как и в Вади-Халфе. Дошли до южной окраины деревни и встали у стены последнего глиняного дома. В этой тени термометр, если бы он у нас был, показал бы всего 32–33 градуса, утренняя прохлада, можно сказать. Машины в нужном направлении пока не были видны.
Однако — не помешало бы позавтракать. Местных денег у нас не было (помните, в Вади-Халфе нам не удалось обменять их), рис кончился (один килограмм подарили, другой почти съели). Что ж — пускай один человек останется у рюкзаков, а остальные пойдут по домам и попросят по одному хлебу в подарок.
Я направился в один из ближайших домов. Глиняный дом, как и все остальные, был огорожен глиняным забором метра два высотой. Я постучался в деревянные ворота, которые были приоткрыты.
— Здравствуйте! Подарите, пожалуйста, 1 хлеб!
Высокий чёрный человек в белом халате выглянул ко мне и скрылся во дворе. Ничего не произошло. Минуты через три я подумал, что жители напуганы и нужно идти в другой дом. Но вот вижу через щёлочку: во двор выносят циновку, достают плошку и тонкие сухие лаваши-блины и наливают оранжевую жидкость типа супа. «Ага», — подумал я, — «тут решили меня накормить капитально!» Я объяснил, что задерживаться не могу, взял букет тончайших хлебных листков и вернулся к своим.
Тут возвращаются и другие автостопщики. У всех — похожая ситуация. Вот и разные виды хлеба, вот и финики (почти килограмм), вот уже из соседнего дома спешит к нам негр, неся в подоле ещё большую порцию сушёных фиников. «Так и закормят, — подумали мы, — машину бы скорей!»
Но долго злоупотреблять гостеприимством суданцев в этой деревне нам не пришлось. Некий джип марки «Тойота-хайлюкс» с набитым доверху кузовом увёз нас далее.
Дорога шла вдоль Нила. Справа были видны травы и пальмы на берегу оного; слева — бесконечная пустыня. Несколько раз дорогу пересекали каналы, берега которых состояли из глинистой земли. Каналы проходили заметно выше уровня Нила, вероятно, их наполняли скрытые насосы. Вода из Нила по каналам уходила вглубь пустыни, где, вероятно, большая часть её терялась в песках, а меньшая часть орошала какое-нибудь маленькое поле.
Дорога была плоха, и нас, уцепившихся наверху джипового груза, сильно трясло. На одном из ухабов от джипа отделилось двое существ: курица (она, оказывается, тоже ехала среди всего этого груза) и Вовка Шарлаев со своим рюкзаком, за который он держался. Вовка укатился куда-то по песку, но не пострадал. Курица, обретя нежданную свободу, убежала в пустыню, и водители, да и все мы вместе в Вовкой стали бегать за курой по пустыне и вскоре вернули её.
Трасса, идущая по пустыне, разветвилась на несколько дорог, и какая из них главнее — не было ясно. Посреди пустыни и оставил нас джип, свернувший к берегу Нила. Погибнуть на позиции в пустыне мы не могли (Нил протекал в трёстах метрах), но какая из колей в песке является Трассой? Пошли назад, к месту разветвления дорог, и выбрали позицию для голосования. В этот день мы успели подогреться под солнцем, размышляя о том, что неплохо бы стопить в обе стороны (вперёд в Донголу и назад в деревню).
Но счастье сопутствовало нам. Не успели мы разочароваться в суданском автостопе, как нас подобрал на своей «Тойоте-хайлюкс» новый суданец, едущий в самую Донголу!
Новый суданец знал несколько английских слов. Кузов его «Тойоты» содержал большую бочку бензина, а кроме неё — никаких пассажиров! Сообщение об отсутствии денег он воспринял спокойно, а в одной из притрассовых деревень даже купил нам пепси-колу и печенье. Из всего этого мы и заключили, что это новый суданец. Кстати, египетские водители почти никогда не подкармливают автостопщиков.
Мы ехали в кузове и наслаждались скоростью. Ничего себе! Эта машинка может ехать по песку со скоростью 50–70 км/час! Мы проезжали мимо многочисленных деревень, ослиных повозок, пальм, каналов, глиняных домов и редких соломенных хижин, и чувство настоящей жизни не покидало нас. Машина оставляла за собой шлейф пыли.
Раза два мы останавливались, заезжая в ту или иную деревню, куда водитель передавал приветы и мелкие грузы. Ближе к вечеру мы остановились в придорожной харчевне, и водитель заказал на всех нас местные кушанья. Одно кушанье представляло собой блюдо с пористым хлебным веществом, погружённым в тягучий кисельный суп, который мы назвали «сопли». Вытаскиваешь из блюда кусок этого хлебного вещества, а сопля за ним тянется тончайшей ниточкой до самого рта. Вкус необычный. Другие угощения — фуль, хлеб, чай — были нам уже известны. После ужина и отдыха мы поехали дальше.
Когда же над Суданом сгустился вечер, мы подъехали к Нильскому парому. Сей паром соединял нашу трассу, проходящую по восточному берегу Нила, с городом Донголой, находящимся на западном берегу. Паром являл собой большую, старую, медленную баржу, полностью заполняемую телегами, машинами и людьми.
Вот и Донгола. По сравнению с Вади-Халфой и другими деревнями, это — настоящий город. Несколько главных улиц покрыты — никогда не угадаете! — асфальтом. Кое-где тускло светят электрические лампочки. Город окружён огородами и пальмовыми садами, вдоль улиц растут деревья, и местная машина редко-редко, но проскочит навстречу.
— В Донголе — в какой-нибудь хотель? — обратился к нам водитель.
— Нет, — отвечаем мы, — хотель не хотим, так переночуем, без денег.
— Хорошо, переночуете без денег, — решил водитель и привёз нас к воротам какого-то непонятного, полутёмного двора, — подождите минутку.
Водитель вышел из кабины и зашёл в ворота, а потом вскоре вышел, пригласив нас внутрь. Сам он внутрь больше не пошёл, а попрощался с нами и уехал со словами: «Вы можете спать тут».
