Николай Ломакин - Вокруг света за 80 дней. Михаил Строгов (сборник)
Столпившись на площадках между вагонами, пассажиры наблюдали это любопытное зрелище. Только Филеас Фогг, которому полагалось бы изнывать от нетерпения более всех, остался на своем месте, с бесстрастием философа ожидая, когда бизонам заблагорассудится убраться с рельсов. Зато Паспарту был не на шутку взбешен задержкой, вызванной нашествием животных. Дай ему волю, так бы и разрядил в них весь боезапас своих револьверов.
– Что за страна! – возмущался он. – Где это видано, чтобы самые обычные быки останавливали поезда? Полюбуйтесь! Нет того, чтобы хоть поспешить, сообразить, что задерживают движение! Этак важно шествуют, тоже мне процессия! Черт побери! Хотел бы я знать, предусмотрел ли мистер Фогг в своих планах эту помеху? А машинист куда смотрит, трус несчастный? Кишка тонка двинуть паровоз прямо на этих наглых тварей!
Однако машинист даже не подумал сокрушить такую преграду силой, что было весьма благоразумно с его стороны. Первых бизонов, в которых бы врезалась «шпора» локомотива, несомненно, раздавило бы, но при всей своей мощи машина вскоре неминуемо застряла бы в месиве их тел и сошла с рельсов – тут уж крушение гарантировано.
Лучше было запастись терпением и ждать, чтобы потом наверстать потерянное время, увеличив скорость. Бизонье шествие заняло три долгих часа, и путь освободился лишь к ночи. В сумерках, когда последние животные все еще брели через рельсы, головная часть текущего на юг громадного стада уже скрылась за горизонтом.
Таким образом, поезд нырнул в ущелье горного массива Гумбольдта только в восемь. В половине десятого он выехал на территорию штата Юта, в районе Большого Соленого озера, туда, где расположена не лишенная интереса страна мормонов.
Глава XXVII
в которой Паспарту со скоростью двадцать миль в час проходит курс истории мормонов
За ночь с пятого на шестое декабря поезд, двигаясь в юго-восточном направлении, прошел около пятидесяти миль, после чего повернул на северо-восток и устремился к Большому Соленому озеру.
Около девяти часов утра Паспарту вышел на площадку вагона подышать свежим воздухом. Было морозно, небо покрывали серые тучи, но снег прекратился. Солнечный диск, восходя в тумане, казался больше обычного. Он смахивал на гигантскую золотую монету, и Паспарту занялся было подсчетом его стоимости в фунтах стерлингов, но тут внезапное появление довольно странной фигуры отвлекло нашего героя от сего глубокомысленного занятия.
Этот тип сел в поезд на станции Элко. Он был долговяз, смугл, с черными усами, в черных чулках, черной шелковой шляпе, черном жилете и черных панталонах, на нем были белый галстук и лайковые перчатки. Похоже, из духовных лиц. Он прошел по вагонам из конца в конец поезда, с помощью облаток для запечатывания писем расклеивая на дверях каждого вагона объявления, писанные от руки.
Паспарту подошел к одному из них и прочел: «Досточтимый «старец» Уильям Хитч, мормон-миссионер, пользуясь тем, что оказался в поезде № 48, между одиннадцатью часами и полуднем прочтет в вагоне № 117 проповедь, посвященную мормонизму. Он приглашает на нее всех джентльменов, испытывающих потребность приобщиться к познанию таинств религии „святых последних дней“».
– Конечно, надо пойти, – сказал себе Паспарту, знавший о мормонах только одно: их общежитие основано на многоженстве.
Новость быстро распространилась по вагонам. Пассажиров в поезде было человек сто. Из них более тридцати, заинтересовавшись обещанной проповедью, к одиннадцати часам собрались в 117-м вагоне и уселись на скамейки. Паспарту расположился в первом ряду прихожан. Что до его хозяина и Фикса, ни тот, ни другой не сочли нужным побеспокоить себя ради такой оказии.
В назначенный час «старец» Уильям Хитч встал и раздраженно, будто ожидая, что ему станут перечить и заранее этим возмущенный, закричал:
– Говорю вам, что Джо Смит – мученик и брат его Хайрем – мученик! А гонения правительства Штатов, которое ополчилось на пророков, сделают мучеником и Бригхэма Янга. Кто осмелится утверждать противное?!
Возразить миссионеру, чья экзальтация странно противоречила невозмутимому от природы выражению его лица, никто не рискнул. Его гнев наверняка объяснялся тем, что община мормонов в настоящее время подвергалась тяжким испытаниям. Власти Соединенных Штатов прилагали немалые усилия, чтобы образумить этих неукротимых фанатиков. Так, Бригхэм Янг был заключен в тюрьму как смутьян и многоженец, а затем штат Юта захватили и подчинили федеральным законам. С этого времени ученики пророка удвоили свои усилия: они готовили мятеж, но пока ограничивались обличительными речами, направленными против конгресса.
Как видим, «старец» Уильям Хитч в своем прозелитизме[5] зашел так далеко, что даже железную дорогу использовал в этих целях.
И вот он принялся, украшая свою речь бурной жестикуляцией и завываниями, повествовать о движении мормонов, начав с библейских времен. Собравшиеся услышали историю о том, «как в Израиле пророк из колена Иосифова провозгласил постулаты новой религии и завещал их проповедь своему сыну Морому, как спустя столетия эту бесценную книгу, начертанную египетскими письменами, перевел Джозеф Смит-младший, фермер из штата Вермонт, явленный миру в 1825 году как пророк, носитель мистического знания, и наконец, как небесный вестник, представший пред ним в светозарном лесу, передал ему повеления Господни».
Когда дело дошло до этих чудес, кое-кто из слушателей покинул вагон, найдя ретроспекции[6] миссионера не слишком интересными, но Уильям Хитч продолжил свой рассказ. Он поведал о том, «как Смит-юниор привлек к исполнению миссии своего отца, братьев и нескольких учеников и вместе с ними основал религию Святых последних дней, признанную затем не только в Америке, но и в Англии, Германии и Скандинавии, которая ныне насчитывает среди своих приверженцев и ремесленников, и многих людей свободных профессий. Они потом организовали колонию в Огайо, воздвигли храм, что обошлось в двести тысяч долларов, и построили в Киркленде свой город, а также Уильям Хитч поведал о том, как Смит стал предприимчивым банкиром и получил от простого человека, чьим занятием была демонстрация мумий, папирус, собственноручно исписанный Авраамом и другими египетскими знаменитостями».
Повествование вышло несколько длинноватым, и ряды слушателей вновь поредели, так что аудиторию миссионера составляли теперь человек двадцать, не более.
Но «старец», презрев это обстоятельство, пустился в детальное описание банкротства, постигшего Джо Смита в 1837 году, когда разоренные акционеры вымазали избранника Господа дегтем и вываляли в перьях, однако тот «спустя несколько лет вновь объявился, как никогда исполненный достоинств и еще более заслуженно почитаемый, чтобы возглавить трехтысячную процветающую общину в Индепенденсе, в штате Миссури, но затем, преследуемый злобой неверных, был вынужден бежать на Дальний Запад».
