Альпы. От Любляны до Лиона и от Мюнхена до Милана - Эндрю Битти
Именно там Южный Даунс и прочие европейские возвышенности (например, Юра) выравниваются: они — следы тектонической «ряби», распространившейся от главного центра столкновения в Альпийском регионе. И эти процессы продолжаются до сих пор: формирование Альп началось 65 миллионов лет назад, и горы по-прежнему поднимаются; в геологическом смысле они еще младенцы, намного моложе, чем древние горы, такие как величественное шотландское Северное нагорье или Аппалачи, которые когда-то высотой не уступали Альпам, но подверглись эрозии и в настоящее время почти сошли на нет под воздействием ветров, дождей и льда — та же судьба ожидает со временем и Альпы.
Если обратиться к теории тектонических плит Вегенера, то сложная история формирования Альп начинает проясняться. Около шестисот миллионов лет назад климат этого района был жарким и влажным, холмистую местность покрывали обширные субтропические болота и буйные леса; деревья, некогда росшие на этих болотах, ныне образуют угольные пласты, которые разрабатываются в таких местах, как Ла-Мюр и Бриансон во Французских Альпах (в Люцерне в XIX веке уголь добывали даже в шахте рядом с собором). Быстро пролетели триста пятьдесят миллионов лет, и район превратился в обширное мелководное море, на дно которого осаждались слои песка и глины, образуя песчаник и глинистые сланцы дня сегодняшнего. Известняк, образованный из скелетов крошечных тропических морских созданий, тоже отложился в ту эпоху. Эта горная порода формирует Доломиты в Северной Италии — свое название они получили в честь французского геолога Доломье, который впервые определил уникальный характер богатых магнием Доломитовых Альп; она же формирует обширные известняковые плато Французских Альп, в том числе Веркор и Шартрез возле Гренобля и плато области Верхний Прованс далее к югу. Эти плоскогорья рассекают обрывистые ущелья, наподобие Гран-Каньон-дю-Вердон в Верхнем Провансе, который пробила река Вердон, а под землей, под этими плато, на сотни километров протянулись извивы подземных пещер, таких как Грот-де-Шоранс в Веркоре, изобилующих впечатляющими наростами сталагмитов и сталактитов.
Затем, примерно тогда же, когда вымерли динозавры, столкнулись Евразийская и Африканская плиты и началось сжатие и складкообразование. Бывшее морское дно предшествующей эры поднялось, а затем сминалось и скручивалось, точно какие-то гигантские геологические «американские горки», забросив окаменелости морских животных и растений на некоторые из самых высоких пиков. Помимо Лохцайтена, где в такое замешательство привели Луи Агассиса увиденные им во флише окаменелости, последствия этих событий можно встретить во многих уголках Альп. Возле Тренто в Доломитах имеются любопытные скальные образования, известные под названием Пале-ди-Сан-Мартино: они сложены из особенной светлой горной породы, которая некогда была коралловым рифом тропического океана. Возле Диня, на самом юге Французских Альп, внимание привлекает ландшафт в виде веера, так называемый Велодром, который возник в результате сдавливания и изгибания слоев песчаника в совершенный полукруг; на отдельных участках в песчанике можно увидеть окаменевшие отпечатки лапок птиц, которые некогда гуляли по влажному песку бывшего тропического пляжа, а в расположенном неподалеку музее можно полюбоваться на ископаемого ихтиозавра — похожую на рыбу рептилию почти пяти метров в длину. На вершине перевала Сан-Бернардино (2066 м) в Швейцарии, рядом с ведущей через перевал дорогой, выходит на поверхность обнажение серой слоистой породы, известной как гнейс, — в прошлом она была погребена на сотни километров в глубины земной коры. В деревне Пьянаццо, расположенной в глубокой долине над Беллинцоной в швейцарском кантоне Тичино, у южных отрогов горного хребта, на дне скалистой расщелины протекает маленькая речка, отмечающая точное место, где встречаются Евразийская и Африканская плиты.
Согласно Ричарду Форти, линия геологического сдвига, вдоль которой протекает река, указывает на «щель, что разделяет эти завалы тектонических спагетти, которые протянулись на север на сотни километров». От центра Пьянаццо, который состоит всего из нескольких домов, вытянувшихся вдоль дороги, крутая тропа спускается через лесной массив, наполненный стрекотанием цикад и обильным запахом конских каштанов, к однопролетному пешеходному мосту, что пересекает речку Моббио и, таким образом, в некотором смысле соединяет Европу и Африку. Волнистые скалы, про-
тянувшиеся отсюда на север на сотни миль и формирующие сердце Альп, являются, по словам Форти, «не более чем отчаянной попыткой земли вскарабкаться подальше от места вторжения неотвратимо надвигающегося гиганта [Африканского континента]... Вся Карпатская гряда выгибается в сторону от притеснителя». (Одна из наиболее известных гор Альп, Маттерхорн, представляет собой впечатляющий результат этого процесса: верхний сегмент на самом деле часть «Африки», которую вытолкнуло целиком поверх «Европы».) Далее Форти продолжает уподоблять процесс формирования Альп тому, как на скатерти образуются складки: «Если положить ладонь на скатерть и двинуть руку по столу вперед, то ткань начнет сминаться, возникают складки... Продолжайте двигать руку, и складки будут заваливаться, а самая задняя постепенно будет наползать на предыдущие, образуя напластование складок... Альпийские горы можно рассматривать как скверно приготовленную лазанью, с плохо уложенными слоями и смятую при запекании».
«Жуткий шум, который перепугал всю округу»
По мере того как Альпы поднимались, они подвергались выветриванию, стачивались под действием воды, ветра и — в особенности — движущегося льда. В прошлом в Альпах существовали громадные ледники, в десятки километров длиной, которые продолбили широкие, прямые, с крутыми склонами долины, как, например, долины Роны и Инна, и оставили после себя вытянутые, напоминающие палец озера, такие как Комо, Лаго Маджоре, Лугано, Женевское и Фирвальдштетское. Сейчас ледники отступили в более высокие части гор, но и уцелевшие по-прежнему огромны; наибольшее впечатление производит Алечский ледник, его начало можно видеть ниже Юнгфрауйох, а массивный ледяной поток извивается на двадцать три километра на юг в направлении долины Роны, где его можно видеть у Беттмеральпа возле Брига. В числе прочих ледников, издавна пользующихся популярностью как у туристов, так и у ученых, — Пастерце, чей исток расположен ниже Гроссглокнера, самой высокой горы Австрии; Ронский ледник, талые воды которого питают реку Рону; и череда каскадов ледяных потоков возле Шамони, в сердце Французских Альп, включая ледник Аржантье и Мер-де-Глас.
В прошлом для ученых оставалось загадкой и то, как действовали ледники, и то, чем они по сути являются, и из-за окружающей их тайны эти ледяные потоки казались столь же притягательными и зловещими, как и высокие пики, в тени которых они рождались. Около трех столетий среди туристов и ученых
