Камчатские рассказы - Светлана Игоревна Трихина

Она всовывает мне в руки рюмку, принаклоняя её за дно с моим дрожащим губам. Открывает кухонное окно и кричит:

– Ребята, ну что там?

– ****е*! Джип свернул! –  встревает незнакомый голос, бравурно влетая в окно.

Он, явно, принадлежит голове с пятого этажа. Дальше слышны голоса «наших»:

– Валера, отбегай нахер!

Звук удара и тишина.

– Пойдем посмотрим, – роняю я.

– Нет, – мудро заключает Наташа, наливая вторую рюмку.

– Вот, клюковка! Пей!

КАМЧАТСКИЕ НАТАШКИ. НАТАША № 3.

        Наташа № 1 и Наташа № 3 дружили семьями; и поскольку притягиваются, как правило, противоположности, были они с мужем Женькой абсолютными бессеребренниками. Ничего не жалко, последнюю рубаху снимут.

        Случилось мне рожать. А местный роддом в Вилючинске не принимает.

– Вы у нас на учёт не вставали. Что мне Ваш военный госпиталь! Шастали чёрте где, теперь пожалте – рожать она будет.  Вы с Вашим анамнезом помрёте, а мне отвечать.

   Закончив тираду, наш единственный акушер и перинатальный бог решительно отверг принесенный алкоголь и направил указующий перст в сторону двери.

– В Петропавловск!

  Как на Берлин. Подошедший циклон нервно крутил первые крупные хлопья. Скорой нет. На легковой не доехать. Разве джип?!

  Звоним Женьке, а дома только Наталья.

– Ладно, ребята, поехали.

Откинули переднее пассажирское сиденье, уложили меня пузом наверх и отправились навстречу приключениям.

Снег валИт. Джип трясёт.

– Свет, ты только в дороге не роди, ОК.

Я киваю, как можно бодрее, придерживая руками живот.

– Не трясёт, –  тревожно спрашивает Наташка, время от времени подпрыгивая на заснеженной трассе.

– Неа, Наташ, отлично, – мычу я неестественно весело, прислушиваясь к ёканью в животе.

  Коротая время в такой несложной беседе, добираемся до Петропавловска.

  Все трое громко выдыхаем – Уф!!!  Здрасте, роддомные прелести! Циклон уже воет, но это мелочи камчатской жизни.

КАМЧАТКА. МЕРЗАВЧИК.

      Течение жизни меняло во мне мужчин, духи и напитки. Эти процессы казались не взаимосвязанно параллельными. Поначалу. Пригляделась и поняла. Душечка, с*ка, она и есть душечка. Менялось всё одновременно. В первую голову духи, как основа. К этому прихе*ачивалась какая-нибудь «наша» мелодия, а в арьергарде шли напитки, с чем-нибудь там наперевес.

     Впрочем, трое из них гордо возвышались над этой дурью, не привязанные ни к чему. Вот о самом ласковом, тепло-сонном, как подмятый Тедди, напишу здесь пару строк.

     Нашему младшему сыну исполнилось несколько месяцев, и в один из дней, спасаясь бегством от домашней скуки, мы сели вчетвером в машину и поехали в Мильково, 300 километров, по грунтовке, без видимой причины, сосредоточенно молча. Ночь и утро провели в гостинице, и просто поехали обратно.

      Стемнело, крупные хлопья снега бились в стёкла и трассирующими пулями мчались в свете фар. Пустынная дорога казалось бесконечной. Я зябла.

– Котёшь, купи мне мерзавчик, – прошептали мои губы в яркий свет заправки.

     Через пару минут руки сжимали маленькую круглую бутылочку, с высоким горлышком и коричневой этикеткой «Коньяк.  Московский». Я любовно гладила её бока и незаметно, боясь испугать её девичью чистоту, срывала резьбу крышки. Еще несколько движений винтом, и теплота вплыла в тело. Вбирая в себя серый пейзаж за окном, смаковала мелкие бутоны глотков: чувствуя себя Гердой, у теплого очага, с протаенным в морозных узорах теплой монеткой кружочком, а за стеклом бились вьюжные хлопья, утяжеляя мои свинцовые веки.

Камчатка. Руслан Адамыч

Эпизод первый

   Солнышко припекает.  В снегу –   берлога.  Носим в неё припасы. Прогрессивные медведи, перенявшие полезную привычку затариваться в супермаркетах. Наши напитки содержат спирт, он горит в спиртовках наших желудков, излучая тепло, вместе с очагом, готовым под шашлык.

   Женщины, Злата и я, одеты в шкуры мехом внутрь, правда, моя дублёнка длиннее. Камчатские мамонты любуются на нас из мёрзлых глубин, опасаясь за свои бивни, на которые нацелились корякские косторезы.

– Златочка, – говорит Руслан Адамыч, – вы со Светой не делайте ничего, просто будьте рядом с нами.

  Руслан Адамыч напоминает Чичикова. Румян, речист, улыбчив, того и гляди, скажет:

– А вот блинцы у Вас, матушка, хороши…

   Злата – невеста Руслана, тот редкий вариант, когда финансовая сторона не мешает, а укрепляет любовную. Энергия Руслана Адамыча имеет как бы урановую природу. Он – атомный колобок, что ни от кого не убегает, а сам кого хочешь съест, а не съест, так заразит своим жизнелюбием, как чумой, по самое не балуй.

Эпизод второй

   Начало ночи. Госпиталь в Рыбачьем. Обмытие новых лычек Руслана Адамыча подходит к финалу.

   Вся компания, хорошо затеплевшая, кроме Валеры Попова, он дежурит, вываливает на улицу. После капельницы с дициноном пытаюсь незаметно улизнуть домой, сосед Олег полчаса как ждет на машине у ворот. Сама сесть за руль не могу, сильное кровотечение, мальчики дома одни, Костя в Москве.

– Светочка, – слышу я за спиной ласковый голос Руслана, –  я, как зав. гинекологией, тебя не отпускал, ты помрёшь, Костя с меня спросит. Марш в палату!

– Дети дома одни, Олег ждёт у ворот. Отпусти! – начинаю я жалобно канючить.

– У меня распорядок не сметь нарушать! Игорь, назад её! –  доктор Морозов охапкой несет меня к дверям.

 Размазываю слёзы, названиваю Олегу.

– Потерпи десять минут, – говорит наш рыжик, Валера Попов, – они сейчас уедут, отпущу. Только заплохеет если,  не тяни, чтоб скорая успела доехать.

– Валер, что я дура?! – выдыхаю я благодарно.

Уже хорошо научена, да, и не боишься как-то.

– Два кесаревых сечения, что же Вы, милочка, хотите, черт его знает, что у Вас там к чему пришили!

Эпизод третий

   Военный санаторий «Паратунка». Руслан Адамыч в своем кабинете. Очень рад. Меряет его шагами. Наливает коньяк. Расспрашивает наши дела.

– Да, что ты !? – вставляет он периодически в хождение.

Секретарша тихохонько просовывает  голову в дверь.

– Руслан Адамович, там…

– Па- даж –дите…

…и так он произносит это своё «падаждите», сильно налегая на "и", что чудится Кремль, стакан с дымящимся чаем, куранты Спасской, а рука сама так и тянется карандаши поточить.

КАМЧАТКА.ЦИКЛОН.

В Петропавловске Камчатском шесть вечера. Смеркается.

– Свет, останься, а ?! Метёт уже.

– Наташ, ну что мне весь циклон у тебя в Петропавловске торчать? Проскочу.

А снег всё сильнее. Время сворачивать с трассы Петропавловск – Елизово, да поворота нет. Вернее, я его не вижу, сплошная белизна. Встаю на правой обочине. Что, назад? Внезапно, впереди, метрах в ста уходит на поворот встречная машина. Ура-аа, за ней !!!

Господи, Боже мой, как необычайно хорошо быть ведомой! На габариты держи, пой да пляши. А ведущему – снега стена сплошная. Вот и правь, где пореже!

Собьёмся вдруг, всё не одной в пургу-то. Шест с тряпкой поставим, ночевать будем, водку пить, если водитель мужик(-ом) окажется.

Пить в циклон – это по-настоящему вкусно: поговорить, подумать и ощутить уют тёплого, закрытого пространства под завывание ветра и обвальный снег.

КАМЧАТКА. ПРИНЦИП ОТБОРА.

     На свете самые разные вещи объединяют людей. Нас породнила лестничная площадка и женские зАговоры.  Кроме