Георгий Карпов - Генри Стенли
Стенли прибыл в Табору как раз когда начиналась очередная междоусобная война. Из-за военных действий кратчайший путь на запад был закрыт. Напрасно потеряв более трех месяцев, Стенли решил двигаться вперед свободной от неприятеля, более дикой и пустынной южной дорогой.
С высокого горного хребта открывался вид на нескончаемый низкорослый лес, уходящий широкими зелеными волнами вдаль, к подернутому дымкой горизонту. Вблизи же один над другим возвышались отдельные шапки зеленых холмов; они четко вырисовывались на фоне безоблачного неба, постепенно исчезая в туманной красновато-синей дали... Изредка встречались небольшие, затерянные в лесу деревеньки; жители их оказывали путешественникам дружелюбный прием. Однажды Стенли разбил лагерь у старой, полусгнившей хижины под тенью гигантской смоковницы. Это было самое великолепное дерево из всех деревьев этого рода, встречавшихся Стенли в Африке. В тени раскидистой кроны смоковницы свободно мог разместиться целый полк солдат. По мере приближения к открытой равнине лес стал редеть и дорога улучшилась. Перед путниками снова лежала кустарниковая саванна. Здесь и там над кустами возвышались длинные шеи жирафов. Степь дышала зноем. Вновь вступали в страну, изобилующую всевозможной дичью.
Когда достигли возделанных полей, окружавших деревню Маниару, и подошли к ее воротам, то было объявлено, что страна находится на военном положении, а поэтому вход в селение невозможен. Лагерь пришлось разбить вблизи деревни на берегу озера с чистой, прозрачной водой. Правитель деревни, султан, сначала был очень несговорчив и категорически отказался входить в какие- либо торговые отношения с белым человеком. Только щедрые подарки сломили его упрямство, и нужные продукты были получены в изобилии.
Вскоре и сам султан в сопровождении свиты пожаловал в лагерь, чтобы посмотреть на первого белого человека, посетившего его страну. Для приема важного гостя Стенли украсил свою палатку медвежьей шкурой и персидским ковром, а кровать покрыл красным сукном.
Вид белого человека и окружающая его обстановка произвели на гостей ошеломляющее впечатление. Они напряженно всматривались и внимательно изучали сначала лицо Стенли, затем его одежду и, наконец, оружие. Несколько раз, взглянув друг на друга, они разражались неудержимым смехом, сопровождаемым прищелкиванием пальцев. В восторге гости хватали друг друга за указательный палец, вертели его и дергали так сильно, что казалось, будто они собираются оторвать его или вывихнуть.
Ящик с лекарствами также вызвал у африканцев бурю восторга. Стенли дал им попробовать ложку спирта и понюхать крепкого нашатырного спирта...
...Дорога теперь шла среди редких раскидистых мимоз и акаций. Когда караван поднимался на холмы, то перед путешественниками открывался далекий вид на полные жизни парковые леса саванны. По мягкой, бархатистой молодой траве бродили большие стада буйволов и зебр, жирафов и антилоп. От знойных лучей солнца они спасались в прохладной, благодатной тени зонтикообразных крон деревьев. При виде такого обилия животной жизни сердце путешественника невольно забилось сильнее: он попал в настоящий охотничий рай!
Разбив лагерь на берегу полноводной реки Гамбе, Стенли отправился на охоту. Уже вскоре ему удалось убить грациозную антилопу, а пройдя несколько дальше, он невольно залюбовался открывшейся перед ним сценой: на берегу реки тихо и мирно играло около десятка зебр; животные бегали по кругу, стараясь укусить друг друга за холку. Как ни жаль было этих прекрасных животных, но выстрел сделан, и одна из зебр осталась лежать на траве.
Тихие, спокойные воды реки так и манили усталого путника выкупаться. Отыскав тенистое место под раскидистой мимозой, Стенли только приготовился нырнуть, как вдруг увидел совсем рядом на поверхности реки какой-то длинный предмет, Вглядевшись, узнал крокодила и инстинктивно отскочил назад. Еще какое-нибудь мгновение, и он попал бы прямо в пасть чудовищу. С тех пор Стенли дал себе слово никогда не соблазняться вероломной тишиной африканских рек.
Для большого многодневного перехода через пустынную местность Стенли в течение трех дней усиленно охотился и заготовлял мясо. С большим трудом удалось заставить носильщиков выступить в поход: расстаться с обильной свежей мясной пищей было выше их сил. В пути носильщики отказались идти дальше, а двое даже направили на Стенли ружья. Только выдержка и хладнокровие путешественника спасли положение. Бунт был подавлен, мир восстановлен, и караван выступил вперед. Еще не раз попадал Стенли в подобное положение, но всегда все оканчивалось благополучно.
Слухи о войне в местности, лежащей на пути экспедиции, заставили Стенли несколько изменить маршрут и пробираться к озеру Танганьика через густые леса по тропинкам, проложенным слонами. В лесу в изобилии росли дикие персиковые деревья, усыпанные спелыми плодами. Пока встречались в лесу эти вкусные плоды, путешественникам не угрожала голодная смерть.
Как-то раз на опушке леса Стенли впервые встретил стадо слонов. Это зрелище произвело на него сильное, незабываемое впечатление. Заметив караван, слоны остановились, внимательно проводили его глазами, а затем спокойно и величественно, с полным сознанием своей силы удалились в лес.
Ночью вокруг лагеря бродили львы, своим грозным рычаньем нарушая сон усталых путников. Но близко к лагерю они не подходили.
Дорога теперь шла зигзагами среди гор. Приходилось пересекать множество болотистых оврагов, иногда проваливаясь в глубокие ямы, наполненные грязной водой. Экспедиция проходила по стране, сильно пострадавшей от войны: всюду встречались безлюдные, разрушенные селения. Порой удавалось останавливаться на ночь в покинутых жителями, но хорошо сохранившихся деревнях.
Вскоре горы уступили место широкой травянистой равнине. Затем дорога пошла под сенью густого, высокоствольного тенистого леса, хорошо защищавшего караван от жарких лучей солнца.
Продукты кончились, а пополнить запасы было негде, так как населенные деревни по пути не встречались. Начался голод. Но вот лес неожиданно кончился, и караван очутился среди засеянных полей, вдалеке виднелась деревня. Здесь оказалось много продуктов, и путники насладились заслуженной трудами и лишениями обильной трапезой.
Тем временем с берегов Танганьики прибыл большой караван африканцев, которые сообщили, что в Уджиджи только что прибыл белый человек. По всем признакам это был Давид Ливингстон. Стенли решил немедленно, без остановок, двинуться в дорогу.
Последняя часть пути пролегала по волнистой равнине. Встречались богатые деревни, но вожди племен за проход через их земли брали с путешественников большие пошлины, вконец разорявшие их.
