Андрей Чесноков - О людях, ветрах и плотах в океане. История путешествия от Южной Америки до острова Пасхи и обратно
После быстрого обеда мы вернулись к работе. Для нас с Борисом нашлось новое задание. Теперь мы должны были работать с верёвками, которые были нужны для связывания брёвен. Идея заключалась в том, что мы должны были брать кусок толстого каната, расплетать его конец и плести из него хитрую ерунду, такую, что при должной сноровке с одной стороны получалась петля. В туристическом клубе я научился вязать множество разных узлов: альпинистских, морских и даже декоративных, но плести огоны5 для меня было в новинку. В тот момент мне показалось, что я так не ломал голову с самого диплома. Лучше всех методику объяснял Ойвин: «Это – сюда, это – сюда, а это – вот отсюда – сюда. Готово. Всё, дальше повторяешь. Ничего сложного».
– Ойвин, я хочу научиться. Я не пойму, если не сделаю сам.
– Нет, ты уже много раз сделал, и всё неправильно. Можешь заняться чем-нибудь ещё.
Борис был в таком же положении. Ситуацию спасла Ида, очень славная девушка из волонтёров Фосена, с которой мы потом хорошо подружились. Пожалуй, именно благодаря ей, и мой английский постепенно становился лучше. Ну а пока, после того, как она моими руками сплела штук пять огонов, я, наконец, разобрался в процессе и начал плести их один за другим. Сначала всё шло довольно неплохо, петли получались не такие ровные, как у Иды, но сплетение было правильным. Даже Ойвин одобрил и велел продолжать. А вот потом нормальная верёвка закончилась, а та, что осталась, по жёсткости скорее походила на стальной трос. На верёвку ворчали многие, но новая партия пока не прибыла, так что пришлось обходиться тем, что было. Для облегчения работы меня научили пользоваться специальным инструментом, который называется fid, и, по сути, представляет собой простой деревянный кол, который нужно просовывать между жил верёвки. Только верёвка всё равно была слишком жёсткой, так что к вечеру руки изрядно болели.
После рабочего дня всех нас забрал автобус, на котором мы приехали туда, где должны были жить до отплытия. Этим местом оказалась военно-морская академия Эскуэла-Навал. Как и кадеты академии, мы жили в комнатах на шесть человек. Нас с Борисом подселили к Хэкки и Хэйди – семейной паре волонтёров из Финляндии. Позже мы с ними вместе работали над палубой. Мы разобрали наши вещи, поужинали курицей с рисом и приготовились спать. Подъём в академии каждый день ранний: в 5.45 утра. Последним сюрпризом дня был душ. Я нормально отношусь к холодной воде, но душ в Эскуэла-Навал был просто спартански холодным.
21 октября 2015 года.
На второй день нашего пребывания в Перу начались проблемы. Выход в океан мог отложиться из-за таможни. Там отказывались пропускать часть научного оборудования. Проблемы решались через посольство, но решались очень медленно. За почти 70 лет со времён экспедиции Тура Хейердала в укладе жизни в Перу мало что изменилось, и одно из самых популярных слов – маньяна, что означает «завтра». Торгейр, Пол и Хокон ходят раздосадованные и злые, но ускорить процесс не получается. За вечерним пивом в Грин-баре, местечке, в котором время от времени после рабочего дня собирались члены команды и строители, Ойвин охарактеризовал ситуацию как: «We are totally… deceived6».
Но проблемы с таможенной службой не мешали нам заниматься постройкой и дело спорилось. На третий день Борис и я переквалифицировались из петельщиков в кровельщики. Стены хижины на одном из плотов к тому времени были уже готовы, и мы занялись крышей. Хижина представляла из себя каркас из тонких брёвен, основанием вставленных прямо в бальсу. На него будет натянут брезент. Крыша будет сделана из бамбука, поверх которого также будет наброшен брезентовый тент. При строительстве не допускается использование никаких гвоздей, шурупов и прочих современных видов крепежа. Все элементы прочно связываются между собой натуральной тонкой верёвкой. Нашим наставником на тот день стала Кари. Сначала мы установили конёк из толстого бамбукового ствола, а затем занялись стропилами. Кари оказалась отличным учителем. Она детально объяснила и показала нам все аспекты, и работа пошла. В целом, очень похоже на постройку шалаша, как в детстве, только материал и инструменты в разы лучше. Хижина получается просторной, примерно пять на семь метров. Посмотрим, каково будет внутри, когда туда набьётся семь человек. Пока мы занимались крышей, Пол и Ойвин монтировали капитанский столик и полку из широких струганных досок. Работы на строительстве предстояло очень много, а сроки поджимали. Так получилось из-за того, что бальсовые брёвна доставили на неделю позже запланированного срока. Чтобы наверстать отставание, мы решили остаться работать после шести. Ула, Сигне, Гунвор и ещё несколько человек работают так каждый день. Из плюсов – в Симе после работы можно принять горячий душ. Из минусов – окружающий Симу район Кальяо – самый криминальный район в Лиме, поэтому вечером сюда очень сложно вызвать такси. Таксисты боятся быть ограбленными. Думаю, небезосновательно. Даже при дневном свете Кальяо выглядит очень неприветливо: на улицах грязно, а вокруг слоняются сомнительные типы разбойного вида. Каково там становится, когда спускается темнота, я проверять не хотел. Собственно, в 9 вечера, когда мы собирались возвращаться, на улице было уже темно. На наше счастье, нашёлся один отчаянный таксист, который в три ходки отвёз нас в Эскуэла-Навал.
Ла-Пунта, район, в котором мы жили, разительно отличается от Кальяо. Тихий приятный район, чистые улицы, ухоженные дома. Там есть небольшой приятный парк с беседкой и булочная, в которой продаётся вкуснейший, ароматный хлеб. В парке, к слову, была точка wifi с неплохим сигналом, поэтому я частенько приходил туда по вечерам, чтобы написать весточку домой. Как раз в этом парке одним вечером мы встретились с Идой и довольно долго беседовали. Я ей очень благодарен, потому что именно благодаря нашей беседе мне удалось кое-как разговориться. К языку жестов всё равно приходилось прибегать довольно часто, но, по крайней мере, я мог рассказать законченную историю без «зависаний», когда пытаешься раскопать из памяти слово, которое там точно есть, но ты забыл, куда его положил. Говорили о многом, в частности, о музыке. Ей очень понравилось банджо, а она похвасталась инструментом, который купила в Перу. Это что-то вроде лютни о шестнадцати струнах. Называется чаранго. Звучит звонко, очень своеобразно и здорово. А ещё Ида немного рассказала мне о Фосене и о лодке, над которой она трудилась вместе с остальными. Именно тогда я впервые всерьёз заинтересовался этой школой. Кто знает, может когда-нибудь и я стану её учеником.
ГЛАВА IV
Куско – Мачу Пикчу – Саксайуаман
А пока вернёмся к другим событиям. Помимо строительства плотов, для команды и волонтёров была запланирована поездка в Мачу Пикчу, знаменитый древний город инков. Многие из волонтёров уже побывали там, пришёл и наш черёд. Я думал, что моя поездка отложится до приезда, потому что я должен был вернуться в Перу после путешествия, а на стройке лишних рук не было. Но мне не удалось поменять билеты, которые были забронированы ещё в Москве. Так что получилось, что на три дня из процесса строительства я всё-таки выпал. Нас поехало довольно много. Из команды Раити были Кари, Пол, Эстебан и Борис, от Тупака – мы с Йостейном, а из волонтёров – Кирстина, Мортен и Иоким. Уже на месте к нам присоединились Хокон и его жена Карен.
Наш путь пролегал через город Куско – древнюю столицу империи инков. Атмосфера там совершенно уникальная, в Лиме такого не встретишь. Во-первых, одежда. Местные жители ходят в традиционных перуанских шляпах и пончо ярких, почти кричащих цветов. Пока мы пробирались на микроавтобусе по городу, я не отрываясь глазел на это буйство цвета, и в голове родилось выражение «культ радуги». Женщинам, спешащим по своим делам, приходится брать с собой детей, которые нуждаются в сне, а порой даже не умеют ходить. Перуанки здесь справляются с этой проблемой при помощи яркой цветной перевязи, в которой они и носят своих чад на спине, как рюкзак. Чада, по крайней мере те, которых я видел, от длительного пребывания заплечной кладью нисколько не страдают. За окном микроавтобуса проплыл небольшой рынок. Наскоро сооруженные палатки в силу тесноты стоят почти на проезжей части, а в них торгуют индейкой, кроликами, разнообразными фруктами и овощами. Людей на рынке очень много. Покупатели и продавцы, отчаянно жестикулируя, спорят и торгуются. Вокруг бегают дети, уже выросшие из «рюкзаков», всё пестрит обилием красок, звуков и ароматов. Многие люди выглядят совсем небогатыми, но при этом, я не увидел ни одного лица, на котором отразилось бы хоть какое-то недовольство жизнью. Изо дня в день здесь всё идёт своим чередом, и, даже если для европейца это может показаться, мягко говоря, странным, для местных жителей это вполне обыденно.
