Жюль Верн - Михаил Строгов
И он ждал в темноте, как дикий зверь, готовый броситься на свою добычу.
Между тем за несколько минут до двух часов великий князь приказал позвать к себе Михаила Строгова — он мог назвать его только этим именем.
Один из адъютантов отправился в его комнату, но дверь была заперта. Он позвал его.
Огарев не отзывался.
Тогда великому князю донесли, что царского курьера нет во дворце.
Пробило два часа. Наступило время действовать. Иван Огарев открыл окно, перелез на террасу и встал в правом углу ее. Внизу, у его ног, текла Ангара, волны глухо шумели, разбиваясь о торчавшие из воды деревянные сваи. Он вытащил из кармана кусок пакли, зажег ее и бросил в воду.
Нефть на Ангаре была разлита по распоряжению Ивана Огарева. В то время между Иркутском и селом Поскавским разрабатывались нефтяные источники. Негодяй задумал воспользоваться этим обстоятельством, чтобы спалить Иркутск. Завладеть одним из громадных резервуаров, содержащих горючую жидкость, проломить в нем стену и пустить нефть по реке было нетрудно для этого человека. Вот как Иван Огарев понимал войну!
Перейдя на сторону татар, он действовал, как татарин. И против кого же? Против своих же соотечественников!
Кусок зажженной пакли упал в воду. В ту же минуту нефть вспыхнула, и пожар с быстротою электричества разлился вниз и вверх по реке. Голубоватое пламя вспыхивало и перебегало с одного берега на другой. Лед таял и трескался, и над всем этим стоял густой чад. Почти одновременно с пожаром, с двух противоположных концов города, с севера и с юга, послышалась стрельба. Татары тысячами бросились на городской вал. Деревянные дома, разбросанные по уступам гористого берега, загорелись со всех сторон. Яркий свет зарева рассеял ночную тьму.
— Наконец-то! — воскликнул Иван Огарев.
И он имел полное право гордиться своей изобретательностью! Придуманная им диверсия была ужасна.
Русские очутились между двух огней: с одной стороны — атакующий неприятель, с другой — пожар. На колокольнях забили в набат. Обезумевшие жители бросились тушить пожар, угрожавший всему городу. Большие ворота были почти свободны, там оставался только небольшой отряд из ссыльных.
Иван Огарев вернулся в свою комнату. Она вся была залита зловещим красным светом. Ему не сиделось. Он встал и опять направился к двери, но едва взялся он за ручку ее, как в комнату вбежала какая-то женщина в промокшей одежде, с растрепанными волосами.
— Сангарра! — вскричал Огарев.
Какая же другая женщина, кроме цыганки, могла явиться сюда?
Но то не была Сангарра, то была Надя.
Когда, лежа на льдине, молодая девушка вскрикнула от ужаса при виде пожара на реке, Михаил Строгов схватил ее на руки и бросился с ней в воду. Они были в каких-нибудь тридцати саженях от набережной Иркутска. Михаил Строгов добрался до города вплавь.
Наконец-то цель его была достигнута! Он был в Иркутске!
— В губернаторский дворец! — сказал он Наде.
Менее чем через десять минут они уже подходили к дворцу. Он был открыт для всех, и молодые люди вошли в него беспрепятственно. Среди общей сумятицы их никто не заметил, даже мокрые одежды их не обратили на себя ничьего внимания. Большая нижняя зала была наполнена офицерами и солдатами. Толпа разлучила их. Надя совсем растерялась, она бегала по всем залам и то громко звала Михаила, то просила провести себя к великому князю.
Вдруг перед ней открылась дверь в комнату, всю залитую огненным светом. Она вбежала и очутилась лицом к лицу с тем, кого видела сперва в Ишиме, потом в Томске, с тем, чья рука через минуту должна была предать город неприятелю.
— Иван Огарев! — вскричала она.
Услышав свое имя, негодяй задрожал. Если узнают, кто он — все планы его рушатся. Ему оставалось только одно: убить, кто бы он ни был, того, кто произнес его имя.
Иван Огарев бросился на Надю, но молодая девушка, выхватив нож, успела отскочить в сторону.
— Иван Огарев! — снова закричала она, зная прекрасно, что это ненавистное всем имя привлечет к ней на помощь людей.
— А! Я тебя заставлю замолчать! — прошипел изменник.
— Иван Огарев! — в третий раз закричала неустрашимая молодая девушка; ненависть придала ее голосу необычайную силу.
Вне себя от ярости Иван Огарев с кинжалом в руке кинулся вторично на Надю и припер ее в самый угол своей комнаты. Но в эту минуту чья-то мощная рука схватила его за шиворот и, приподняв в воздухе, отбросила в сторону.
— Михаил! — вскричала Надя.
Да, это был Михаил Строгов. Он услышал Надин крик и, руководимый ее голосом, поспешил в комнату Ивана Огарева; на его счастье дверь оставалась открытой.
— Не бойся ничего, Надя, — сказал он, становясь между ней и Иваном Огаревым.
— Ах! — вскричала молодая девушка. — Брат, берегись!.. Изменник вооружен!.. Он хорошо видит…
Иван Огарев уже успел подняться с полу и, вспомнив, что перед ним слепой, он бросился на Михаила.
Но слепой, схватив одной рукой зрячего, а другой, вырвав у него оружие, снова бросил его на пол.
Иван Огарев, бледный от бешенства и стыда, вспомнил, что при нем есть еще шпага. Он выхватил ее из ножен и снова кинулся на врага.
Он тоже узнал Михаила Строгова. Слепой! Ведь, в сущности, он имел дело только со слепым!
Да, судьба была за него!
Надя в ужасе от опасности, грозившей ее товарищу в этой неравной борьбе, бросилась к двери, зовя на помощь.
— Запри эту дверь, Надя, — сказал Михаил. — Не зови никого, оставь меня в покое! Царскому курьеру нечего бояться сегодня этого мерзавца! Пускай только осмелится подойти ко мне! Я жду его.
Между тем Иван Огарев молчал. Он хотел тихо и незаметно подкрасться к слепому и сразу нанести ему в голову смертельный удар.
Надя страшно волновалась и в то же время надеялась, следя с каким-то восторгом за всей этой ужасной сценой.
У Михаила все оружие состояло из одного только сибирского ножа; противника своего, вооруженного шпагой, он даже не видел. Но с помощью какой же ниспосланной ему свыше силы он до сих пор оставался победителем? Каким образом, стоя неподвижно на одном месте, он мог так ловко обороняться своим ножом против направленной на него шпаги?
Иван Огарев с видимым беспокойством следил за своим странным противником. Это нечеловеческое спокойствие действовало на него раздражающе. Напрасно, взывая к рассудку, говорил он себе, что борьба эта неравна, что все выгоды лежат на его стороне! Эта неподвижность слепого леденила в нем кровь. Глазами он искал уже то место, куда вернее нанести удар своей жертве… Он нашел его!.. Что же мешает ему нанести этот удар? Но вот наконец он сделал прыжок, направив удар своей шпаги прямо в сердце Михаилу.
