Альфред Шклярский - Томек ищет Снежного Человека
- Этот монастырь напоминает скорее крепость, чем храм, - воскликнул Томек, рассматривая мощные стены.
Караван въехал на узкое подворье монастыря, украшенное высокими мачтами, на которых висели черные хвосты яков и молитвенные флажки. Обширные постройки с плоскими крышами возвышались одна над другой, лепясь по склону горы, подобно пуэбло[119] северо-американских индейцев, но отличались от последнего многочисленными галереями, балконами и наружными лестницами, соединяющими отдельные этажи сооружения.
Это был настоящий лабиринт из домов, дворов, галерей и темных коридоров, внутри которого находились шесть храмов и множество монашеских келий.
Путешественников встретил громкий лай черных цепных собак. На двор вышли несколько лам, одетых в красные юбки и шали, закрывающие только правое плечо. На головах ламы носили маленькие красные шапки с наушниками. Держа в руках молитвенные мельницы, ламы бормотали молитвы, прерывая их только для того, чтобы кратко ответить на вопросы путешественников.
Красношапочные ламы, по-видимому, хорошо знали Пандита Давасармана и отдавали ему "почетные джули", не обращая внимания на различие в религии; буддисты вообще скорее сочувствовали иноверцам, чем порицали их, так как были уверены в том, что во время будущих воплощений еретиков ждут ужасные муки.
Рядом с караваном словно из-под земли выросли ламы-рабочие, которые помогли снять вьюки с лошадей и отвести животных в конюшни. Один из монахов показал путешественникам дорогу в предназначенные для них помещения. Весь багаж уложили в большой комнате, в стенах которой находились двери, ведущие в небольшие монастырские кельи. В этих комнатах путешественников ждали постели на циновках.
Очутившись в своей комнате, Вильмовский задержал ламу-проводника за руку, говоря:
- Достопочтенный лама, мы прибыли сюда издалека, чтобы увидеть нашего друга, шикарра Смугу. Можешь ли ты сейчас отвести нас к нему?
- Нет, лучше ему теперь не мешать. Он сам придет к своим друзьям, когда окончательно убедится в том, что никому не дано избежать того, что предопределено ему судьбой. Жди терпеливо, благородный сагиб, шикарр Смуга придет к вам еще до того, как солнце рассеет ночной мрак, - загадочно ответил лама.
- Неужели уже настало время? - спросил Пандит Давасарман.
Лама кивнул головой и, продолжая вертеть ручку молитвенной мельницы, исчез в глубине мрачного коридора.
- Что это значит? - обратился Вильмовский к Пандиту Давасарману. - Я не люблю когда со мной играют в прятки. Что вы скрываете от нас?
- Говори лучше прямо, потому что я тоже теряю терпение. Я ничего не понял из того, что говорил здесь этот мельник господен, - возмутился боцман, тяжело опустив руку на плечо Пандита Давасармана.
Индиец продолжал колебаться. Насупив брови, он серьезно всматривался в лица белых сагибов, но через минуту сказал:
- Я могу лишь пояснить вам слова ламы. Дело в том, что шикарр Смуга находится сейчас у одра тяжело больного и, может быть, даже умирающего человека. Лама убежден, что этот человек не доживет до рассвета. Когда он умрет, шикарр Смуга придет сюда.
- Ах, вот как обстоят дела! - воскликнул боцман.
- Кто этот тяжело больной? - спросил Вильмовский, не спуская глаз с индийца.
- Это белый сагиб, но я вас прошу, не спрашивайте меня больше ни о чем, потому что только шикарр Смуга может удовлетворить ваше любопытство, - твердо ответил Пандит Давасарман.
- Эх, милостивый государь, так быстро вы от меня не отделаетесь, ведь дело здесь не в простом любопытстве! Я буду преследовать вас, пока не увижу Смугу, - с нескрываемой угрозой сказал боцман.
Давасарман с укором посмотрел моряку в глаза, но быстро овладел собой.
- Хорошо, сагиб, я не покину тебя ни на секунду, но ты вскоре сам убедишься, что я не имел права разглашать чужие тайны, - ответил он.
- Не обижайтесь на нас, пожалуйста, - вмешался Томек, - мы встревожены судьбой нашего друга.
- Раз уж мы ждали столько времени, то можем подождать еще несколько часов, - добавил Вильмовский. - Надо, пожалуй, подумать об ужине. Я порядком проголодался.
Они поужинали молча. Окончив еду, закурили трубки. Никто не стремился продолжать беседу. Трое белых путешественников вслушивались в звуки, доносившиеся из коридора. Встревоженные и взволнованные, они думали о Смуге.
Бросая на своих спутников сосредоточенные взгляды, Пандит Давасарман тоже покуривал трубку. Докурив ее, он вытряхнул пепел, кивнул всем головой и стал готовиться ко сну. Томек первый последовал его примеру. Он быстро разделся и уложил верхнюю одежду рядом с постелью. Потом лег на циновку и укрылся теплым одеялом. Повернувшись лицом к стене, Томек притворился спящим. Он терпеливо ждал, пока в комнате не погаснет свет.
Томек внимательно прислушивался к дыханию спящих спутников и одновременно улавливал звуки, доносившиеся из коридора. То были тихие, крадущиеся шаги лам, вертящих ручки молитвенных мельниц. По мере того, как время уходило, шаги в коридорах становились все реже, и вот прекратились совсем.
Томек осторожно выскользнул из-под одеяла. Сидя на постели, стал одеваться. Он весь вечер думал о Смуге, который бодрствовал у ложа тяжело больного человека. Кем был этот несчастный? Несомненно, он был близок Смуге, раз тот находился при нем в эту минуту. Томек искренне сочувствовал Смуге, стремился ему помочь и утешить его. Особую тревогу вызывало у Томека воспоминание об убийце из Бомбея - человеке со шрамом на лице. Может быть, он и теперь притаился где-то поблизости Смуги, желая его убить, как убил Аббаса? А может быть, умирающий человек тоже был его жертвой?
Если Смуга в самом деле находился в монастыре и сидел у ложа больного, найти его было нетрудно. Размышляя так, Томек решил поискать Смугу в темных закоулках монастыря.
Тревожные мысли не давали юноше покоя.
Ведь Смуга чувствовал опасность, раз вызвал их на помощь и просил как можно скорее приехать в Индию. А они вот уже несколько недель идут по его следам, которые привели их под сень мрачного буддийского монастыря. Возможно, Смуга укрылся здесь от каких-либо врагов? А может быть, Пандит Давасарман и все остальные индийцы не говорили им правды?
Вскоре Томек оделся. Он засунул револьвер за пояс брюк и бесшумно подошел к циновке, которой был закрыт дверной проем. Осторожно высунул голову наружу. Блеск искрящихся звезд несмело пробивался в темный коридор сквозь узкие окна.
Где-то в глубине коридора мигал масляный светильник.
Томек тихо шагнул в коридор. Шаг за шагом он подходил к горевшему светильнику, ощупывая рукой стены. Останавливался перед каждым проемом, ведущим в кельи и прислушивался. Везде царила глухая тишина. Вот до горящего светильника осталось всего несколько метров. Вдруг Томек услышал шаги. Он прижался к холодной стене и сообразил, что коридор, по которому только что шел, выходит на поперечную галерею, освещенную колеблющимся светом факелов. Какие-то люди приближались к месту, где стоял Томек. Он лихорадочно оглянулся. На расстоянии вытянутой руки заметил вход в одну из келий. Недолго думая, Томек скользнул за завесу. Остановился у входа, приподнял конец циновки и выглянул наружу.
