Трое в лодке, не считая собаки - Джером Клапка Джером
Говорят, что холмы по обеим сторонам реки когда-то сходились, образуя преграду поперек того места, где ныне находится Темза, и что река заканчивалась над Горингом обширным озером. Я не имею возможности ни подтвердить, ни опровергнуть эту версию. Я просто упоминаю о ней.
Древнее это место — Стритли; он ведет начало, как большинство приречных городков и деревень, с британских и саксонских времен. Если можно выбирать, то Горинг значительно менее пленительное местечко для пребывания, чем Стритли; но в своем роде он также достаточно мил, а вдобавок ближе к железной дороге, на тот случай, если вам вздумается улизнуть, не уплатив счета в гостинице.
XVII
День стирки. — Рыбы и рыболовы. — Об искусстве ужения. — Добросовестный рыболов. — Рыболовная история
Мы пробыли в Стритли два дня и отдали свои вещи в стирку. Пробовали мы было и сами постирать их в реке под руководством Джорджа, но попытка оказалась неудачной. Даже более чем неудачной, ибо положение наше после стирки сделалось хуже прежнего. До того, как мы вымыли свои вещи, они были, действительно, очень и очень грязны, но все же пригодны для носки. А вот после стирки… — что уж тут скрывать! После этой стирки Темза от самого Рединга и до Хенли стала намного чище, чем была. Мы собрали и размазали по своей одежде всю грязь, накопившуюся в реке на этом участке.
Прачка в Стритли сказала, что чувство справедливости требует взять с нас тройную плату. По ее словам, тут требовалось не столько отстирывать, сколько выкапывать.
Мы уплатили по счету без ропота.
Окрестности Стритли и Горинга представляют собой большой рыболовный центр. Здесь имеется превосходная рыбная ловля. Река изобилует угрями, язями, щуками, плотвой и пескарями; и можно сидеть и удить там по целым дням.
Иные так и делают. Им никогда ничего не удается поймать. Я никогда не видел, чтобы кто-нибудь поймал что-нибудь в Темзе, исключая дохлых кошек, но это, разумеется, не имеет ничего общего с рыбной ловлей. Местный рыболовный указатель ничего не говорит о том, чтобы рыба здесь попадалась на удочку. Он ограничивается заявлением, что «место благоприятствует рыбной ловле», и, основываясь на том, что я здесь видел, я вполне готов подтвердить это заявление.
Нет ни одного места в мире, где можно было бы получить столько рыбной ловли или посвящать ей больше времени. Некоторые рыболовы приезжают и остаются поудить день, другие остаются на целый месяц. Можете, если хотите, оставаться хоть целый год: никакой разницы не будет.
«Путеводитель рыболова по Темзе» говорит, что здесь «ловятся» щуки и окуни, но в этом «Путеводитель рыболова» ошибается. Щуки и окуни могут находиться здесь. Я даже доподлинно знаю, что они здесь находятся. Видеть их можно целыми стаями, когда идешь прогуляться вдоль по берегу; они подплывают и высовываются из воды, разинув рот, и просят сухарей. Когда идешь купаться, они толпятся вокруг, и прохода вам не дают, и раздражают вас. Но чтобы «они ловились» с помощью червяка на крючке или чего-либо подобного, — ну, нет, шалишь!
Сам я неважный рыболов. Одно время я посвятил этому вопросу достаточно внимания и делал, как мне казалось, недурные успехи; но опытные рыболовы сказали мне, что толку от меня никогда не будет, и убедили меня бросить. Они признавали, что я превосходно умею закинуть удочку, и, очевидно, полон охоты к делу, а также снабжен достаточной порцией прирожденной лени. Но тем не менее из меня никогда не выйдет настоящего рыболова. Слишком мало у меня воображения.
По их мнению, из меня вышел бы поэт, или репортер, или автор сенсационного фельетона, или что-то иное в том же роде; но для того, чтобы завоевать приличное положение среди рыболовов Темзы, требуется больше игры воображения, больше силы творчества, нежели их, по-видимому, у меня имеется.
Некоторые люди воображают, что для того, чтобы быть хорошим рыболовом, требуется одно только свойство — лгать с легкостью и не краснея; но это ошибка. Простая голая фабрикация бесцельна; на это способен всякий новичок. Опытный рыболов узнается в обоснованных подробностях, в нотках вероятности, в общем тоне добросовестной — почти педантической — правдивости.
Каждый может прийти и сказать: «О, я поймал вчера вечером пятнадцать дюжин окуней» или «В прошлый понедельник я вытащил пескаря весом в восемнадцать фунтов и длиной в три фута от носа до хвоста».
Для этого не требуется ни искусства, ни умения. Нужна одна только смелость.
Нет, утонченный рыболов пренебрегает такого рода враками. Его система — целая наука сама по себе.
Он спокойно входит в комнату со шляпой на голове, занимает самое удобное место, раскуривает трубку и начинает молча курить. Некоторое время он предоставляет юнцам хвастать напропалую, потом, пользуясь минутным затишьем, вынимает трубку изо рта и замечает, выбивая золу об решетку:
— Ну, мне во вторник вечером попалась такая добыча, о которой не стоит никому рассказывать.
— О, почему же? — спрашивают его.
— Да потому, что никто мне не поверит, — спокойно и даже без всякого оттенка горечи в тоне отвечает он, после чего заново набивает трубку и просит хозяина принести ему холодного шотландского виски.
После этого наступает молчание, ибо никто не испытывает в себе достаточной уверенности, чтобы противоречить. Поэтому ему приходится продолжать, не дождавшись поощрения.
— Нет, — произносит он задумчиво, — я сам бы не поверил, когда бы мне рассказали, но тем не менее это факт. Просидел я целый день и ничего решительно не поймал, кроме нескольких дюжин плотвы и десятков двух щук; и только что хотел совсем бросить ловлю, как вдруг леска довольно-таки сильно дернулась. Я подумал, что попалась еще одна рыбешка, и давай тянуть. Не тут-то было! С места не сдвинешь! Потребовалось полчаса — полчаса, милостивый государь! — чтобы заполучить эту рыбу; и каждую минуту я думал, что вот-вот удочка лопнет! Вытащил я его наконец, и что же вы думаете, оказалось? Осетр! Сорокафунтовый осетр! Пойманный на удочку, джентльмены! Да, тут немудрено удивиться, — стаканчик холодного шотландского, хозяин, пожалуйста.
Потом уже следует подробное изложение всеобщего изумления; и что сказала его жена, когда он пришел домой, и что сказал Джо Багглз.
Однажды я спросил хозяина одного из прибрежных трактиров, не сказывается ли на его здоровье слушанье рассказов окружающих рыболовов, но он отвечал:
— О нет, теперь нет, сэр. Вначале, правда, немножко-таки пронимало иной раз; но Христос с вами! Мы с хозяюшкой теперь слушаем
