Роман Свечников - Рома едет. Вокруг света без гроша в кармане
Время все ускоряется. Отрывки моей дороги всплывают перед глазами. Все несется кубарем, не успеваю даже толком рассмотреть. Я будто откуда-то сверху созерцаю весь этот водоворот.
Я дышу ровно. Мне спокойно. Во мне по-прежнему полно силы, которую я не трачу понапрасну. Оля говорит, что она беременна. Мы нянчим ребенка, и кажется, что новая жизнь становится моей точкой опоры. Все внутри меня перекручивается. Я сам для себя перестаю быть важным.
Тем временем я впервые замечаю, что стало труднее дышать. Это очень странное ощущение, когда тебе приходится прилагать пусть небольшие, но усилия, чтобы жить. И еще одно странное ощущение, которого я раньше никогда не замечал: земля – магнит. Она притягивает меня. Пока я с легкостью могу этому сопротивляться, но чувствую, что настанет час, когда противостояние станет куда более серьезным. Картинки все летят и летят перед глазами. Китайцы все несутся.
Я почти не двигаюсь. Картинки меняются только за окном. Мыслей становится намного меньше. Меня иногда подхватывает и увлекает куда-то, но потом я неизменно нахожу себя морщинистым стариком, сидящим в старом кресле. Дыхание? Да, дышать – это работа. И я работаю. Сижу в кресле и работаю. Дышу. Дышу. Дышу. Не дышу.
Я не дышу и больше не сижу в кресле. Я больше не я. Дождем проношусь по планете. Пеплом выстреливаю в небо. Ветром гну деревья на горе. Волной качаю лодку в море.
Глава 16
Рома в Боливии и Аргентине
Зомби
К границе с Боливией мы подбираемся поздно ночью. Стоит собачий холод. Ветер поднимает в воздух смесь песка с пластиковым мусором, который кучами лежит вдоль обочины дороги. Непрерывный поток челноков в пуховиках тянет через границу на ручных каталках мешки с картошкой, ящики с пивом и другие предметы первой необходимости. Все это подсвечивается огромными прожекторами с нестерпимо ярким холодным светом. Такое ощущение, будто мы оказались на съемочной площадке и кто-то невидимой камерой снимает кино про Монголию посреди Южной Америки.
По пути к пограничному пункту странный мужик в военной форме накидывается на нас и тащит к себе в камору для проверки содержимого рюкзаков. Все слишком кинематографично, поэтому мы не сопротивляемся.
В маленькой комнатке тепло и уютно. Два коренастых засаленных мужичка просят нас открыть рюкзаки. Мы быстро демонстрируем весь наш нехитрый скарб и, по просьбе работников перехода, несколько минут ловко жонглируем булавами на прощание. Нам быстро штампуют паспорта, и мы первым делом отправляемся на поиски валютного обменника. Оказывается, что он есть только на перуанской стороне. Делать нечего, наперекор всем местным законам мы пулей летим назад на перуанскую сторону, где сливаем наши последние соли.
Обладая хотя бы небольшим желанием, практически любую границу Южной Америки можно пересечь нелегально. Для этого даже не потребуется жертвенно брести через горы, можно просто насквозь пройти пограничный переход, ни разу не предъявив паспорт.
Сразу за переходом нас встречает зомби-армия боливийских таксистов. Мы прорываемся сквозь паутину их рук и по головам доходим до спасительного лотка, где укутанная свитерами щекастая женщина готовит дешманские бургеры. Мы так голодны, что берем сразу пять штук.
Пока я делаю заказ, к Оле подходит опрятного вида перуанец и на английском интересуется, не хотим ли мы взять такси до Ла-Паса вскладчину. Оля вежливо отвечает, что такси для нас дороговатое удовольствие, и мужик отваливает. Но не успеваем мы заточить по первому бургеру, как он возвращается и говорит, что очень спешит и готов подкинуть нас до города за хорошую беседу. Сопротивляться бессмысленно, мы прыгаем в добитую белую “тойоту-универсал”, а в багажник нашего автомобиля заползает гигантская боливийская женщина в национальном наряде.
Добрый попутчик оказывается физиком-радиологом по образованию. В Ла-Пасе у него своя собственная медицинская клиника, в которой он лечит рак. Запас английских слов у него быстро иссякает, так что до самого города я улавливаю только обрывки испанских фраз и мирно доедаю теткины бургеры за двоих. Потом Оля расскажет мне, что они говорили в основном о чудаковатом президенте Боливии и местной добыче газа – и то и другое уже много лет не делает страну богаче.
Тем временем водила влетает в Ла-Пас – наверное, самый живой город Боливии. Пробившись через четыре красных светофора и пробку из людей на городском рынке, мы попадаем в центр города. Физик остается доволен беседой, мы обмениваемся мэйлами и выпрыгиваем из тачки.
88 °C
Ла-Пас нам сразу нравится. На улицах творится полная неразбериха. Прямо с тротуаров торгаши продают всякий допотопный хлам. Люди в офисных костюмах вперемешку с горцами в национальных нарядах снуют по узким улочкам города. Правила дорожного движения напрочь игнорируются всеми участниками. Общественную транспортировку обеспечивают старые автобусы марки Dodge, которые могли бы потягаться по древности с автобусом на Аляске. На улицах можно встретить людей, сидящих за механическими пишущими машинками, они оказывают услуги по набору текста. Архитектура города – микс из зданий в стиле барокко, соцмодерна и бессистемной индейской застройки. Вода в Ла-Пасе кипит при температуре 88 градусов по Цельсию. Короче, местечко что надо.
Мы быстро пробиваем, где расположены самые опасные районы города и направляемся прямиком в это пекло в надежде снять максимально дешевый отель. Но на пути нам попадается какой-то гринго-хостел, и мы поддаемся на провокацию. Сегодня будем плескаться в горячей воде, спать на чистых простынях и пользоваться интернетом.
Ла-Пас – отменная дыра, здесь однозначно можно хорошо повеселиться. Но мы так нажрались пыли, пока добирались до этого города, что выходить на полноценную охоту нам жутко не хочется. Мелкими перебежками по городу мы сербаем кофе в кафешках и перекусываем в злачняках.
Следующим утром прыгаем в автобус до города Потоси – благо автобусы тут дешевле некуда. Боливийский общественный транспорт оказывается уже привычным куском говна. В салоне нестерпимо воняет немытыми телами, прямо в проходе навалена гора сумок, из всех щелей свищет ветер, и на радость почтенной публике где-то на последних рядах упрямо орет грудной ребенок. Ночная поездка обещает быть разухабистой. Мы прячемся в наушники и спальники. Оля утыкается мне в подмышку и быстро отрубается. А мне везет – я не умею спать сидя.
Белорусские доллары
В Потоси добираемся на рассвете. Стоит знакомый горным жителям утренний дубак. Мы находим единственную рабочую забегаловку на вокзале и берем по чашке теплого кофе.
