Петр Семенов-Тян-Шанский - Путешествие в Тянь-Шань
12 мая, переночевав в Куянкузе, я совершил очаровательный переезд оттуда до Илийского пикета, занявший у меня целый день, так как я беспрестанно выходил из тарантаса и почти весь путь прошел пешком, знакомясь с новым для меня миром флоры и фауны центральноазиатской низменности.
Приилийская равнина в своем роскошном весеннем убранстве уподоблялась цветущему саду. Илийский древесный барбарис, открытый впервые Александром Шренком, который первый из путешественников еще в сороковых годах достиг до озера Балхаш, и названный профессором Бунге Berberis integerrima, был весь покрыт в это время года крупными кистями желтых душистых цветов. Из других лиственных древесных пород росли в Илийской низменности три породы тополя (Populus euphratica, P. pruinosa и P. nigra), три породы ивы (Salix songorica, S. alba, S. viminalis), три породы тамарикса (Tamarix elongata, Tam. pallasi и T. hispida), порода джигды (Elaeagnus angustifolia), таволга (Spiraea laevigata), a из кустарников: Halimodendron argenteum, Ammodendron sieversi, Prunus prostrata, Hulthemia persica, шиповник (Rosa gebleriana), Stellera altaica. Но всего интереснее из древесных пород Илийской низменности оказалась открытая мной (12 мая 1857 г.) и еще никому не известная красивая порода ясеня, образующая здесь местами целые рощицы; она была описана впоследствии (в 1868 г.) ботаником Ботанического сада Гердером и названа им Fraxinus potamophila n. sp. Кроме этого интересного дерева, мне удалось открыть между 12 и 14 мая в Илийской долине более десяти совершенно новых, в то время еще никем не описанных растений, получивших впоследствии от Регеля и Гердера следующие названия: смолевка – Silène semenovi n. sp.; Acantophyllum paniculatum n. sp.; грабельки – Erodium semenovi n. sp.; астрагалы: Astragalus halodendron n. sp., Astragalus iliensis n. sp.; мышиный горошек – Vicia (Opobus) semenovi n. sp.; горькуша – Saussurea semenovi n. sp.; Lactuca (Streptorrhamphus) hispidula n. sp.; кермек – Statice semenovi n. sp.; чеснок – Allium iliense n. sp.
He менее этих новых, еще никем не виданных растительных форм поразило меня среди этой оригинальной флоры растущее здесь в сыпучих песках, в чаще древесных рощиц, растение, бросающееся в глаза своим высоким и толстым коричневым стеблем, лишенным листьев, снабженным только чешуйками и вертикально углубляющимся в песчаную почву. При этом корень растения, служащий непосредственным продолжением стебля, имеет одинаковый с ним вид. Зато наверху стебель заканчивается длинным колосом густо скученных прекрасного цвета пурпуровых цветов, распространяющих на далекое расстояние такой отвратительный запах падали, что растение легко можно было найти в лесной чаще, но выкапывать его из земли было очень трудно, вследствие непомерного углубления его корня. Растение это, паразитирующее на корнях Nitrara, было впервые найдено мной в Центральной Азии; оно оказалось, однако же, принадлежащим к европейско-африканской флоре Средиземноморского бассейна, где было известно еще Линнею с острова Мальты и было им названо Cynomorium coccineum (из семейства Cynomoriaceae).[28]
Фауна Приилийской равнины была не менее оригинальна, чем ее флора. Ее оживляло бесчисленное множество черепах (Testudo horsfieldi) и разных ящериц, преимущественно из родов Eremias, Scapteira и Phrynocephalus; а также и множество ползавших по сырым песчаными глинистым местам насекомых, главным образом жесткокрылых; немало встречалось здесь и паукообразных: каракуртов, скорпионов и фаланг. Между жесткокрылыми я здесь нашел впервые красивую, гладкую зеленого металлического цвета породу жужелиц из рода Calosoma (порода Callisthenus); хранитель Зоологического музея Академии наук Менетриэ дал этому новому виду название Callisthenes semenovi, под которым он и был описан в 1859 году нашим известным энтомологом В. И. Мочульским, обработавшим мой небольшой энтомологический сборник.
Только к вечеру 12 мая я прибыл, после своих столь памятных для меня экскурсий, в Илийск, где нашел наш русский поселок уже совершенно обстроенным из прекрасного лесного материала, после его предварительной и постепенной просушки в лесной зоне Заилийского Алатау.
Я остался ночевать в Илийске с тем, чтобы на другой день совершить еще одну интересную для меня экскурсию в Илийской долине в сопровождении художника Кошарова верст за сорок вниз по реке Или.
В день этой экскурсии, 13 мая, погода была совершенно благоприятная, и, когда мы тронулись в путь в 5 часов утра, было уже +10 C.
В Илийске величественная река, имеющая до 400 метров ширины, течет еще в низких песчаных берегах по равнине, абсолютная высота которой на берегах Или не превосходит 340 метров, но которая медленно повышается на юг к Верному, отстоящему в семидесяти верстах от Илийска, переходя постепенно в подгорье Заилийского Алатау, самая река Или течет мимо Илийска прямо от востока к западу, и уже верстах в 7 ниже Илийска ее русло начинает врезываться в каменное ложе. Таким образом многоводная и довольно быстрая река все более и более углубляется в ложбину, которую она промыла себе между скалами. Вследствие этого, следуя вдоль течения Или, мы очутились верстах в пятнадцати или двадцати ниже Илийска уже в скалистом, хотя и очень широком ущелье. Здесь величественная река текла между крупными утесистыми берегами, которые становились все выше и выше, но оставляли свободный проезд между своими обрывами и руслом реки. Верстах в 20 или 25 ниже Илийска утесы, возвышающиеся более ста метров над уровнем реки и состоящие из светло-красного порфира, становятся очень живописными, в особенности там, где они близко подходят к светлой, изумрудно-зеленой широкой поверхности реки. В ней плавали и над ней летали многочисленные стаи белых пеликанов (Pelecanus onocrotalus). В движениях стай этих громадных птиц я заметил любопытную и очень умно организованную дисциплину. Очевидно, каждая стая имела впереди себя своих опытных и осторожных сторожевых птиц, сообразно с движениями и сигналами которых и направлялась вся стая как на воде, так и в воздухе.
Главной целью нашей экскурсии вниз по Или было урочище Тамгалыташ (писаные камни), отстоявшее от Илийска на расстоянии от тридцати до тридцати пяти верст по течению реки. Действительно, мы нашли в широком ущелье, через которое пробивается здесь река, на высоком утесе огромные буквы тибетской надписи, которую я и скопировал, как умел, при помощи художника Кошарова.
Надпись эта оказалась не особенно древней. Она была начертана, по-видимому, в половине XVIII века, во времена джунгарского владычества, когда здесь находились временные кочевья хана Амурсаны, и имела целью обозначить западные пределы Джунгарии.
К вечеру мы вернулись в Илийск, проехав в этот день взад и вперед не менее семидесяти верст, и опять ночевали в Илийске.
14 мая, при благоприятной погоде, мы переехали в Верное, где мне пришлось пробыть две недели для окончательной и основательной организации своей экспедиции в глубь до сих пор ни для кого не доступного Тянь-Шаня.
