Карло Маури - Когда риск - это жизнь!
В конце концов я приобрел тринадцать лошадей, заплатив за каждую от 30 до 80 тысяч лир. Они малорослые, худые, зато легко переносят солнце, жажду, а едят мало и редко. Спрашиваю у Эратли, смогут ли они доставить нас с берегов Средиземноморья в пустыню, а также в горы, на высоту 3000 метров. Тот разводит руками: «Иншалла!» («На все воля всевышнего!»)
Понедельник, 9 октября.
Начинается рамадан, мусульманский пост, который продлится целый месяц. Теперь с трех часов ночи до пяти часов пополудни нельзя ни пить, ни есть, ни курить. Мне подсказывают, что и нам нельзя
будет есть, пить и курить на виду у всех, ибо это воспримут как богохульство, а мы окончательно зарекомендуем себя «неверными». Появляться в местных кишлаках в шортах, с обнаженными ногами — настоящий скандал. Не знаю, правду ли говорят, но знаю наверняка, что мы будем следить за собой, стараясь не обидеть своим поведением местных жителей и не нанести оскорбление чужим традициям. Разумеется, мы не носители истины и цивилизации. Мы простые пилигримы, приготовившиеся слушать, смотреть и учиться.
Вторник, 10 октября.
Мы в Айясе. Напротив Искендерона, что в заливе Искендерон. Сегодня Айяс носит название Юмарталик («город яиц»). Во времена Марко Поло, который именно отсюда отправился в свое долгое путешествие, город назывался Лайяс и служил штаб-квартирой Запада (в особенности венецианцев и генуэзцев) в торговле с Востоком. В древности, как я уже говорил, это место называлось Иссус, и Александр Великий разбил здесь Дария. Сама история запечатлелась в улицах, стенах домов, человеческих лицах Люди, родившиеся на земле, история которой измеряется тысячелетиями, подобно камням, несут на себе следы прошлого. Здесь история лепит человека. В других же местах, например в Америке, человек, не имея прошлого, волей-неволей ощущает себя творцом истории.
Среда, 11 октября.
Отправляемся. Пришлось в эти дни немало потрудиться, чтобы упаковать все наши вещи. Вот усядемся в седло, тогда наконец и отдохнем.
Рассчитывали тронуться в путь на рассвете, однако все готово лишь к половине одиннадцатого. Садимся верхом на лошадей, оглядываем друг друга, сами себе желаем счастливого пути. Вот и все.
Великое приключение началось. Экспедиция Марко Поло снова стала реальностью. Семеро мужчин, тринадцать лошадей и повозка.
Турция
Четверг, 12 октября. Уже в первый день пути совсем вышла из строя одна лошадь. К тому же сломалась повозка, на ней шесть центнеров груза, и три лошади расковались. Потребовалось четыре часа работы, чтобы караван отправился дальше. Когда все окончательно готово, часы показывают восемь утра, а на деревенской площади толпится народ. Но мы здесь ни при чем: режут овцу для мясной лавки. Покидаем Мисис, который во времена крестовых походов именовался Мамистрой и использовался генуэзскими торговцами для хранения товаров. Нас ожидает трудный день: во что бы то ни стало добраться до Аданы.
Пятница, 13 октября.
В Адану мы все-таки попали, — правда, ценой неимоверных усилий. По дороге пили воду из колодцев, а повозка дважды застревала в песке. Не привыкли мы к такой жизни. Каждая неожиданность, даже минимальная, выводит нас из себя. Дело дошло до того, что наш проводник и турецко-английский переводчик Нихат Козар, двадцатипятилетний юноша, заявил, что только сумасшедшие могут добровольно взвалить на себя такие трудности, и бросил нас на произвол судьбы.
Не могу не сравнить поведение Козара с поведением Сайда. Это цыган, которого я нанял за две тысячи лир в день. На таких мир держится. Он смотрит за лошадьми, спит рядом с ними и готов обслуживать всех нас круглые сутки. Тем не менее решаю нанять еще одного человека, чтобы помочь Сайду управляться с лошадьми. Здесь же, в Адане, нахожу такого по имени Давид. Заодно перестраиваю караван, который движется чересчур медленно. Покупаем дополнительную повозку и бросаем в нее вьюки. Еще две лошади выходят из строя. Обмениваю их на одну крепкую и здоровую, приплатив сорок тысяч лир.
Суббота, 14 октября.
Разбиваем лагерь у ворот Тарсуса, родины Святого Павла, на большой магистрали, ведущей от моря к Анкаре. Сотни автоцистерн мчатся по асфальту, полируя его до блеска, так, что лошади скользят и падают, как на льду. Во время одного из таких происшествий Карло Каффари, оператор телевидения, который вместе с журналистом Витторио Манджили сопровождает нас на этом этапе, получил сильнейший удар лошадиным копытом и вынужден продолжать путь в повозке.
Воскресенье, 15 октября.
Оставляем позади равнину и направляемся к так называемым воротам Киликии — узкому ущелью Гюлек-Богази на высоте 1050 метров, проходу «восток — запад», которым в свое время пользовались Кир, Александр Великий и крестоносцы. Чем выше в гору, тем все круче дорога.
И вот крушение: летит под откос наша повозка. Одиннадцать часов дня, жара, и нет воды. Повозка валяется под откосом метрах в двадцати от дороги; вокруг разбросана поклажа. К счастью, люди и лошади целы. С большим трудом удается кое-как исправить положение. Все произошло оттого, что пронесшаяся мимо автоцистерна внезапно включила сирену, до смерти напугав лошадей, которым и без того приходилось несладко на крутой и скользкой асфальтовой дороге.
Починив повозку, трогаемся дальше, естественно вписываясь в жаркий древний ландшафт. Местные люди привычно переносят солнце, подобно оливам с их жесткой древесиной. Ночуем на постоялом дворе, расположенном в узкой, заросшей деревьями долине, где течет свежая вода.
Вторник, 17 октября.
Пройдя ущелье Гюлек, останавливаемся в Позанты, древней сторожевой крепости у «ворот Киликии».
Возникла проблема: без резины на подковах некоторые из лошадей не в состоянии продолжать подъем по асфальтированной дороге в направлении перевала Кайякавак-Гасиди на высоте 1584 метра. Однако здесь, в Позанты, никто не соглашается поставить «на резиновый ход» наших животных. Приходится делать это самостоятельно, разрезав ножичками покрышку от грузовика. На каждое копыто уходит по целому часу.
Среда, 18 октября.
Трогаемся в путь еще затемно. Холод нешуточный. Лука, который в Позанты купил себе бельчонка (такого маленького, что приходится выкармливать его молоком), держит звереныша за пазухой, чтобы тот не замерз. После 56 километров дороги останавливаемся, выбившись из сил. Прошли перевал Кайякавак и разбиваем лагерь под шквалами снежной бури.
Четверг, 19 октября.
Буря кончилась. Промокшие и голодные, мы забились в палатку, причем я очень опасался за Луку. Но тот, не расставаясь с бельчонком, заснул как убитый. Всю ночь, дрожа от холода, я смотрел на него, спящего, и это придавало мне сил, помогало превозмочь все неудобства ночевки. Утром кое-как встаем и отправляемся за нашими лошадьми. К счастью, накануне мы набрели на какую-то строящуюся станцию техобслуживания, где и разместили лошадей, иначе те погибли бы от холода.
