Жюль Верн - Удивительные приключения дядюшки Антифера
Именно об этом и говорил Селику старый араб, предупредив его, что, если погода на следующий день не переменится, он вынужден будет повернуть на запад, чтобы добраться до ближайшей земли. Где они встретят ее? На широте Сохора, Маската или дальше к северу, у входа в Ормузский пролив, или к югу, у берегов Индийского океана, на широте мыса Рас-эль-Хад?
Селик счел своим долгом сообщить Жюэлю о намерениях хозяина «Берберы».
— Пусть будет так,— ответил молодой капитан.
До ночи ничего нового не произошло. Даже когда солнце садилось, оно не послало ни одного луча и не попыталось пробиться сквозь густой туман. Между тем дождь почти прекратился и был незаметен, как легкие брызги волн. Не предвещало ли это изменений в состоянии атмосферы? Да и ветер успокоился; только изредка чувствовались его легкие дуновения.
Трегомен, окунув руку в воду и подняв над головой, ощутил слабый ветерок с востока.
«Ах! Если бы я был на «Прекрасной Амелии»,— думал он,— среди живописных берегов Ранса, я знал бы, что делать!»
Но прошло уже много времени с тех пор, как «Прекрасная Амелия» была продана на дрова, а «Бербера» плыла не вдоль берегов Ранса…
Жюэль, со своей стороны, сделал такое же наблюдение, как и Жильдас Трегомен. Но ему показалось, что в тот момент, когда солнце скрывалось за линией горизонта, оно выглянуло на миг в прореху туч, словно любопытный, подсматривающий в дверную щелочку.
Несомненно, этот мимолетный луч перехватил и Пьер-Серван-Мало, потому что глаза его сверкнули в ответ вспышкой ярости.
Наступил вечер. Так как провизии осталось едва на сутки, все поужинали очень скромно. Необходимо добраться до земли на следующий же день, если только «Бербера» не слишком далеко от берега.
Ночь прошла спокойно. Волнение быстро улеглось, как это часто бывает в узких заливах. Ветер, дувший с востока, мало-помалу заставил перейти на правый галс; хозяин, не зная положения судна, выполнил совет Жюэля, переданный через Селика, и яхта легла в дрейф в ожидании дня.
К трем часам утра небо полностью очистилось от густого тумана, и в предрассветной мгле засверкали последние созвездия. Все предвещало возможность удачного наблюдения.
В самом деле, с наступлением зари солнечный диск появился на горизонте во всем своем великолепии. Увеличенный от преломления света, пунцовый в низких слоях воздуха, он рассеивал по всей поверхности воды ослепительные лучи.
Жильдас Трегомен приветствовал солнце, почтительно сняв свою лощеную[281] шляпу. Ни один парс, ни один гебр[282] не встретил бы дневное светило с большим благоговением.
Легко себе представить, какой переворот произошел в умах. С каким нетерпением пассажиры и моряки ждали момента» наблюдения! Арабы знают, что европейцы умеют точно определять местоположение корабля даже вдали от берегов. Естественно, их очень интересовало, находилась ли «Бербера» еще в заливе или была отброшена к мысу Рас-эль-Хад.
Между тем солнце поднималось все выше. На ослепительно чистом небе не было ни облачка, и молодой капитан решил, что теперь-то он определит широту.
Перед полуднем Жюэль начал приготовления.
Антифер стоял подле, стиснув зубы, не говоря ни слова. Жильдас Трегомен, покачивая своей большой головой, держался справа, Саук — немного позади, Селик — по левую сторону. Все приготовились следить за предстоящей операцией, за малейшими ее деталями.
Жюэль, упершись ногами в палубу и взяв секстант в левую руку, уверенным движением направил трубу на горизонт.
Судно слегка покачивалось на едва заметных волнах.
Высота была определена.
— Готово,— сказал Жюэль.
Затем, сверившись с показаниями на дугообразной шкале, он спустился в каюту, чтобы сделать вычисления.
Через двадцать минут он поднялся на палубу и сообщил результаты наблюдения.
«Бербера» находилась под 25°2’ северной широты.
Следовательно, судно находилось в трех минутах к северу от широты разыскиваемого острова.
В завершение операции оставалось измерить часовой угол. Нет, никогда еще время не тянулось так медленно для дядюшки Антифера, Жюэля, Трегомена и Саука! Им казалось, что желанный момент никогда не наступит!
Но он наступил, в то время как «Бербера» в соответствии с указаниями Жюэля подалась немного к югу.
В половине третьего молодой моряк сделал несколько определений высоты, а Трегомен отмечал время по хронометру. Произведя необходимые вычисления, Жюэль нашел долготу: 54°58’. Следовательно, судно находится на одну минуту к востоку от острова.
Раздался крик. Один из арабов указывал на чернеющую вдали бесформенную возвышенность, приблизительно в двух милях к западу.
— Мой остров! — закричал дядюшка Антифер.
Да, это мог быть только его остров, потому что никакой другой земли вокруг не видно.
От возбуждения малуинец стал бегать по палубе, жестикулировать, метаться, словно в припадке виттовой пляски[283]. Жильдасу Трегомену ничего другого не оставалось, как попробовать успокоить его в своих могучих объятиях.
Судно повернуло к скалам. Благодаря легкому восточному ветерку, надувавшему паруса, достаточно и получаса, чтобы добраться до острова. И действительно, судно достигло цели ровно через тридцать минут. Жюэль убедился, что положение острова в точности соответствует координатам, указанным Камильк-пашой; остров лежал на той самой широте, которую завещал Томас Антифер своему сыну — 24°25’ к северу от экватора,— и на той самой долготе, привезенной в Сен-Мало Бен-Омаром,— 54°57’ к востоку от парижского меридиана.
А во все стороны горизонта, насколько хватало глаз, расстилался только безграничный простор Оманского залива.
Глава шестнадцатая,
в которой неопровержимо доказывается, что Камильк-паша, скитаясь по морям, действительно побывал в водах Оманского залива
Итак, он существовал, этот остров, который дядюшка Антифер оценивал по меньшей мере в сто миллионов! Нет! Он ни за что не уступил бы, если бы, скажем, братья Ротшильды[284]захотели немедленно откупить остров «в том виде, в каком он есть», выражаясь юридическим языком.
С виду это голый массив, непривлекательный, бесплодный, лишенный растительности, попросту — нагромождение скал овальной формы, от двух до двух с половиной тысяч метров в окружности. Берега причудливо изрезаны острыми выступами и неглубокими бухточками. В одной из таких бухточек, на западной стороне, «Бербера» нашла убежище и укрылась от ветра. Вода оказалась там настолько прозрачной, что можно разглядеть песчаное дно, поросшее водорослями, на глубине двадцати футов. Яхту ошвартовали. Лишь слабый прибой заставлял ее слегка покачиваться с борта на борт.
